Джулиет указала гостю на обитый желтым Дамаском диван. Тот послушно сел – и провалился, словно утонул. Стройные ноги Джулиет оказались как раз напротив его глаз. Лодыжки были обхвачены черными ленточками туфель-лодочек. От этого зрелища у Джо перехватило дыхание, однако он напомнил себе, что твердо решил только поужинать в обществе Джулиет.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – Сквозь эффектный макияж было заметно, что она волнуется ничуть не меньше Джо.

– Да, пожалуйста, немного виски. Лучше ирландское, если можно. Или шотландское.

– Специально для вас я купила «Джеймсонс». Вам со льдом и с содовой?

– Нет, никакой содовой, только лед, большое спасибо. – Его искренне тронуло то, что она запомнила его вкус и позаботилась о том, чтобы угодить ему; и вместе с тем этот факт усилил уже появившееся у него ощущение, будто Джулиет опутывает его сетью.

Девушка пересекла комнату и направилась к застекленному буфету орехового дерева, где выстроились многочисленные бутылки, рюмки, бокалы и стояло ведерко со льдом. Джо следил за каждым ее движением. Вот она потянулась за бутылкой, платье на бедрах поползло вверх. Страсть его вспыхнула с новой силой.

Он заставил себя думать о Карен и Джеке – и увидел себя словно в параллельном пространстве, у себя дома, вот он только что закончил читать Джеку книжку перед сном, и они вдвоем с Карен садятся ужинать…

Когда Джо очнулся, он снова сидел в комнате, окна которой выходили на берег Ла-Манша. Над камином висело несколько фотографий. На одной из них – сидящие рядом седовласый мужчина и женщина, с которой Джулиет имела явное фамильное сходство. Джо уже видел этих людей на фотографиях, использованных Джулиет для корреляции.

– Это ваши родители?

– Да, – кивнула Джулиет, одновременно подавая ему высокий резной стакан, в который было налито на четыре пальца жидкости.

– О, это слишком много, мне ведь еще садиться за руль.

Ни слова не говоря, Джулиет опустила в стакан несколько кубиков льда.

– Ваши родители часто здесь бывают?

Джулиет смешивала для себя джин с тоником.

– Летом почти каждый уик-энд, а зимой очень редко.

Окна не были зашторены и быстро заполнялись ночной тьмой.

– Какие у вас сегодня успехи? – спросил Джо, делая попытку установить с Джулией более официальные отношения.

– С АРХИВом – пока никаких. Я хорошо продвинулась в составлении новой программы, однако есть несколько моментов… я бы хотела показать вам завтра…

– Обязательно… – сказал Джо, принимая у девушки стакан с виски и стараясь не встретиться с ней взглядом.

Он отхлебнул, и по всему телу сразу разлилось приятное тепло. Одновременно его пьянил знакомый запах ее духов. Как ученый, Джо понимал, каким мощным стимулирующим память средством является запах. Он подумал о том, что непременно нужно доработать и это направление в АРХИВе. Спектр запахов, знакомых компьютеру, был довольно ограниченным.

Джулиет закурила. Она заботливо выдыхала дым в сторону.

– Обещайте мне, что сделаете для меня… кое-что.

– Что именно?

Джулиет явно нервничала. Оглядев свои ногти, она стряхнула пепел в ониксовую пепельницу и наконец решилась.

– Мой отец – ярый противник самой идеи криоконсервации. Я боюсь, что если… когда я… – Она с силой сжала пальцами свой стакан, несколько капель выплеснулось через край. – Когда я… умру, боюсь, что он может помешать моей криоконсервации.

– А вы заполнили все формуляры?

– Все.

– На наших собраниях мы рассматривали юридические аспекты криоконсервации. В этой стране она официально разрешена. Думаю, ваш отец не сможет разрушить ваши планы.

– Вы уверены, что не сможет?

– Абсолютно. И я со своей стороны сделаю все, что от меня зависит.

– Оттого, что вы будете рядом со мной в тот момент, мне становится легче.

Джо молчал, прихлебывая из своего стакана.

Неожиданно Джулиет спросила:

– А вашу жену тоже заморозят?

– Нет, она во все это не верит. Моя жена считает, что концепция бессмертия противоречит ее религиозным убеждениям.

В глазах Джулиет вспыхнул озорной огонек, однако она промолчала. Поставив свой стакан на кофейный столик, она положила сигарету на край пепельницы, затем осторожно взяла из рук Джо стакан с виски и тоже поставила на столик. После чего придвинулась поближе к нему и прижала свои губы к губам Джо, легонько касаясь пальцами его щеки.

Джо пытался отстраниться – так, чтобы при этом не обидеть девушку, но она удержала его, а губы ее все сильнее прижимались к его губам. И тут Джо почувствовал у себя во рту что-то холодное – это был чуть подтаявший кубик льда.

Глаза Джулиет сияли. Джо секунду подержал лед во рту и вытолкнул его обратно. Затем кубик снова вернулся к нему, на этот раз став уже меньше. И он все уменьшался и уменьшался, пока не превратился в крошечную ломкую ледышку.

– Это символ, Джо, – многозначительно произнесла Джулиет, чуть отодвинувшись. Потом пояснила: – Это наша вечная клятва. Люди становятся братьями по крови: порежут руки и соединяют ранки. А братья по криоконсервации обмениваются льдом.

Джулиет снова его поцеловала, окончательно сломив волю Джо ароматом своих духов, своими шелковистыми волосами, своими нежными пальцами…

Ее рука скользнула по его груди, спустилась ниже и начала настойчиво поглаживать «молнию» брюк. Джо мягко отстранил ее руку.

– Нет, – сказал он. – Я не могу.

Она обхватила ладонями его лицо и выдохнула:

– Джо, ты чудо! Ты самый удивительный человек, какого я когда-нибудь встречала.

Джо желал ее, хотел поддаться искушению, забыть обо всем. Это неистовое желание затуманило его сознание, он видел перед собой только ее лицо, расплывающееся перед глазами белым пятном. И тут он представил бегущего к нему Джека, готового открыть отцу дверь, вспомнил его светящиеся доверием глазенки во время завтрака. И это доверие он сейчас чуть не предал! Джо представил свою жену Карен, до сих пор горевавшую об утрате ребенка, Барти… А перед ним горели надеждой глаза Джулиет. Надеждой на то, чего он не мог ей дать.

Надо скорее покончить с этим. Джо отодвинулся подальше от Джулиет, чтобы отчетливо видеть ее лицо. Он пытался найти подходящие слова, ему не хотелось обидеть девушку.

Неверно истолковав выражение лица Джо, она поцеловала его сначала в один глаз, потом в другой.

– Джулиет… Послушай меня… – пробормотал Джо. – Мы не должны этого делать.

Положив руки ему на колени, она откинула голову.

– Чего не должны, Джо?

Опустив глаза, он мучительно подбирал выражения.

– Я только не хочу, чтобы ты подумала… чтобы ты сочла…

Девушка пристально взглянула ему в глаза, и он тотчас же пожалел, что позволил их отношениям зайти так далеко. Казалось, она вот-вот заплачет.

– Джо, да ты романтик! – фыркнула она презрительно. – Ты со всеми так ведешь себя?

Джо закрыл глаза.

– Да я не о том… Я… – Он смутился. Помолчав несколько секунд, открыл глаза и произнес одно только слово: – Прости.

Джулиет поднялась, глаза ее гневно сверкали.

– Тебе прекрасно удается заставить человека расчувствоваться. Замечательно! – Она тряхнула волосами и быстро вышла из комнаты.

Джо задумался. Он понимал, что нужно уходить. Однако девушке осталось жить так недолго, к тому же она совсем потеряла голову, ей нужна его помощь, сочувствие, поддержка. Джо потянулся за стаканом. Отхлебнул изрядную порцию. В этот момент порыв ветра распахнул форточку, и Джо обдало волной холода. Запахло паленой бумагой – это оставленная в пепельнице сигарета догорела до измазанного губной помадой фильтра, напоминавшего теперь куколку-кокон. Джо загасил окурок.

В комнату вошла Джулиет.

– Спаржа будет через несколько минут, – проговорила она с бесстрастным выражением лица.

Затем, вытряхнув из пачки новую сигарету, закурила, глубоко затягиваясь.

– Джулиет, я не то хотел сказать, совсем не то… получилось…

Девушка аккуратно стряхнула пепел в пепельницу и снова глубоко затянулась.