Блейк непонимающе уставился на Джо:

– О чем это ты?

Блейк часто общался с собеседниками несколько снисходительно, даже пренебрежительно. За годы их знакомства Джо свыкся с этим, и все же иногда такая манера выводила его из себя.

– Если бы удалось возбуждать каждый отдельный нейрон, то можно было бы ввести мозг в такое состояние, при котором стала бы возможна загрузка или подкачка информации.

– Не понимаю… Как ты себе это представляешь? – Стоя перед зеркалом, Блейк изучал свою мощную грудь и плоский живот, прощупывал, не отложился ли жирок.

– Когда тебе нужно прочесть компьютерные файлы, ты вызываешь их и просматриваешь. В этом режиме ты можешь что-то дописать, стереть, скопировать, сделать запись и перезапись. Правильно?

– Но это же элементарно, Джо. Неужели до тебя только что дошло?

Джо не обратил внимания на это едкое замечание.

– Если у тебя имеется нейротрансмиттер, способный возбудить активность нейронов, то ты можешь создать ситуацию, при которой информация будет кодироваться в группе нейронов или синапсов, так?

– Безусловно, Джо, мозг так и работает. В нейронаучном детском саду этому учат в первое же утро. – Блейк вытащил из нарядной кожаной косметички дезодорант и тщательно побрызгал подмышки.

Джо проигнорировал и этот укол.

– Как ты думаешь, если к нейротрансмиттеру добавить радиоактивные изотопы, используя достаточно мощный сканер, можно ли прочитать то, что происходит в мозгу?

– В прошлом году Венсеслас проводил подобные опыты с Амандой, – сказал Блейк, присыпая грудь тальком.

– Но Аманда – не живой мозг.

Джо взглянул на часы: десять минут третьего. Утро кончилось. Сначала была лекция, потом консультация. А потом появился Блейк, и они пошли на корт. Сейчас Джо был озабочен – как бы уединиться в своем кабинете и позвонить Джулиет. Однако он прекрасно знал, что Блейк собирается, как обычно, пойти вместе в общую комнату, чтобы перекусить.

– Думаю, ты должен поговорить с Венсесласом, – сказал Блейк.

– Да, пожалуй, – пробормотал Джо, натягивая вельветовые брюки. – Да, между прочим… У меня появилась новая студентка, которая интересуется криоконсервацией.

Блейк надел поверх черной водолазки толстый серый пуловер.

– В каком смысле?

– Она подписала договор с «Крионитом».

– С «Крионитом»? Должно быть, очень разумная девушка. Как ее зовут?

Джо старался не выдать своего интереса.

– О… э… – Он сделал вид, что забыл имя девушки. – Ах да, Спринг, Джулиет Спринг.

Блейк покачал головой, глядя на свое отражение в зеркале, потом похлопал по щекам ладонями, чтобы появился румянец. Он постоянно проделывал эту процедуру, ужасно раздражавшую Джо.

– Да, да, припоминаю… У нас подписано восемьдесят семь договоров. Неплохо, а? За прошлый год количество удвоилось.

– Ты встретил ее на прошлой неделе, когда она приходила ко мне. Ты привел ее ко мне в кабинет.

Блейк наклонился ближе к зеркалу и принялся расчесывать свои длинные темные волосы.

– Рыженькая такая? Так это была она?

– Ага.

– А она ничего! С такой, как она, я бы не прочь провести вечность. Когда она приступает? Я поговорю с ней.

Интерес Блейка к Джулиет заставил Джо ревновать, он уже пожалел, что упомянул о ней.

– Вероятно, со следующей недели. – Джо наблюдал за лицом Блейка и отметил его возросшую заинтересованность. – Очень хорошо, что вам удалось удвоить количество пациентов. Я этого не знал, – попытался он сменить тему. – Я считал, что британцы по-прежнему неодобрительно относятся к идее криоконсеварции.

– Результаты интересные, Джо. Мы, как и раньше, собираемся раз в месяц, в воскресенье, по утрам. Тебе бы снова присоединиться к нам, ты ведь уже давно у нас не был…

Незадолго до трагедии, произошедшей с его отцом, Джо окончательно утратил интерес к вопросам криоконсервации, потому что не видел перспектив этой работы; он полностью сосредоточился на АРХИВе.

– Что за результаты?

– Кое-что любопытное по витрификации, – с таинственной улыбкой сообщил Блейк.

– Да?..

– Ну, пока не очень много, но ты все же взгляни. О'кей?

– Посмотрю, – кивнул Джо.

– Что у тебя за странный интерес к интеллектуальным пилюлям?

Не желая выслушивать новые насмешки Блейка, Джо решил умолчать о своем экспериментировании со сканером.

– Я думаю, что они, возможно, будут способствовать работе АРХИВа…

– Ты хочешь ввести их в его живые нейроны?

– Можно попробовать.

– После каникул получены какие-нибудь новые результаты с АРХИВом?

– Да, было кое-что интересное, но до каникул. Мы добились некоторого реального прогресса в увеличении емкости запоминающего сердечника. В настоящее время мы имеем виртуальную память, емкость которой превышает человеческую приблизительно в семь раз.

– И все-таки, даже при такой мощности, вы находитесь где-то между тараканом и мышью, так?

Джо нехотя кивнул:

– К сожалению, так.

АРХИВ мог запомнить и воспроизвести объем информации, эквивалентный разуму семи человек, но пользовался этой информацией весьма ограниченно, хотя прогрессивные изменения происходили.

– Однако с каждым днем он становится все разумней, даже сам обучился разной ерунде… То есть с биологической частью у нас все отлично, наблюдается прогресс.

– А в подкачке информации от людей есть успех?

Джо сложил в спортивную сумку влажные после игры тенниску и шорты, сверху сунул кроссовки и застегнул «молнию».

– Нет, – ответил он, – никакого.

Блейк положил руку ему на плечо:

– Все еще переживаешь за своего старика?

Джо с мрачным видом кивнул.

– Знаешь, у меня такое чувство, будто с ним умерла… какая-то часть меня самого, – проговорил Блейк.

– Я чувствую то же самое, – сказал Джо.

В свой кабинет Джо смог попасть только около трех. Он подсел к столу и отыскал нацарапанный на обратной стороне конверта с документами Джулиет телефон компании «Кобболд–Тессеринг». С нужным номером его соединили через коммутатор. После первого же гудка Джулиет сняла трубку, и Джо облегченно вздохнул, услышав ее голос.

– Это… Джо… э… Профессор… Мессенджер. – Он чуть не воскликнул: «Вы живы?!»

– Профессор Мессенджер! – искренне обрадовалась Джулиет.

– Я… вы… вы прошлой ночью благополучно добрались? – нашелся Джо.

– Да, мне оттуда недалеко. А вы? Я волновалась, успеете ли вы на поезд.

– О, конечно, все обошлось, – ответил Джо.

– Ну и прекрасно.

– Я… – Джо машинально потянулся к ручке и принялся рисовать концентрические окружности, помещая их внутрь концентрических квадратов. – Я просто хотел… нужны кое-какие детали… моя секретарша… э… Эйлин Пикок переговорит с вами. Нужно заполнить около десяти тысяч форм. Мне кажется, нам бы нужно проявить… э… изобретательность в области медицины… – Он продолжал рисковать, заключая теперь квадраты в пятиугольники.

Интересно, думал Джо, принимает ли она какие-нибудь транквилизаторы. Промелькнуло сомнение: правду ли она ему сказала. Должно быть, да, – нормальный человек не станет шутить такими вещами.

– Видите ли, я хочу извиниться за то, что случилось… в машине, – проговорил он, собравшись с духом.

– В машине? – В голосе ее послышалось легкое беспокойство.

– Не знаю, что на меня нашло. Вы, должно быть, подумали, что я… – Он умолк, подыскивая подходящее слово.

– В машине все было поистине прекрасно, – сказала она. – Так прекрасно, как уже давно не было.

– Нет, ну, я… – растерялся Джо. Вспомнив про глаза и уши АРХИВа, он понизил голос: – Кажется, мне тоже.

– Вы просто прелесть.

«Ты женатый мужчина, Джо, – говорил внутренний голос. – Ты же не свидание назначаешь. Подобные разговоры ты вести не должен вообще, а тем более со студенткой».

Несмотря на внутренний голос, ему не хотелось прекращать разговор.

– Вы тоже, по-моему.

Последовала долгая пауза.

– Я… – наконец нерешительно произнес Джо.