Но что-то неожиданно ударило его в пах, так сильно, что, казалось, размозжило плоть. Он разинул рот, дернулся, отчаянно пытаясь вырваться, давясь собственной рвотой. От ужасающей боли у него перехватило дыхание.

Что-то врезалось в его лицо, и в глазах взорвалась яркая вспышка – оранжевые искры, зеленые полосы.

– Не вынуждай меня убивать тебя, Джо. – Это были последние слова, которые он услышал.

Джо постепенно выплывал из черноты, заполненной ужасной болью. Тьма медленно рассеивалась и переходила в красное свечение. Его колено болело так, словно сквозь него протаскивали раскаленную проволоку. Он лежал на спине, ощущая странный металлический запах.

Холодно.

Боже, как холодно. Он попытался двинуться. Попробовал поднять голову, но что-то удерживало ее на месте. Лицо его опухло и онемело, словно замороженное. Две тысячи вольт страха ударили в него. Неужели его помещают на крионическое сохранение?

Затем он заметил движение. Какая-то фигура стояла в дверях. Кто-то одетый в защитный костюм и с маской на лице, похожий на пожарного. Фигура двинулась к нему, наклонилась над ним. Через маску «Перспекс» он увидел лицо Блейка. Маска была чистой, новой, но лицо было покрыто наклейками пластыря и синяками, а глаза налились кровью.

Блейк, улыбаясь, поднял руку к маске и сдвинул ее так, что она оказалась у него на макушке. Похоже было, что в левом его глазу лопнул крупный сосуд.

– Ты запаниковал, Джо, и я был вынужден принять меры. Я очень сожалею, если причинил тебе боль. – Слова Блейка звучали искренне, но напряженно, и Джо уже хотел было извиниться, подумав, что сделал что-то не так.

И тут Джо вспомнил все.

Он попытался вскочить, но обнаружил, что привязан ремнями. Он попробовал взглянуть на свое тело, но все, что он мог разглядеть, – это какой-то легкий пух. Волосы на его груди. Он понял, что лежит голый. Это потрясло его.

Лицо Блейка буквально светилось, излучая хорошее настроение, но в нем была какая-то беспощадность, которая пугала Джо.

– Я беспокоился за тебя, парень. Ты совсем потерял самообладание, и это меня напугало. – Блейк покачал головой. – Я слышал о твоей речи в Королевском обществе. Ты назвал их всех недоумками! Что же с тобой произошло, Джо?

– Где, черт возьми, я нахожусь, Блейк?

– Ты в безопасности. Ты немного перевозбудился, и я намерен дать тебе чуток остыть. – И он усмехнулся.

– Джек, Блейк! Что ты сделал с Джеком, черт возьми?

– Я пытался объяснить тебе, Джо. Я сейчас провожу его криоретардацию. Это самая последняя методика, которую я разработал. Она куда менее рискованная, чем витрификация, но требует большего количества аппаратуры. Я уже понизил температуру тела, замедлив метаболизм, так что один удар сердца приходится на сто десять секунд. Я думаю, что это может быть решительный шаг вперед, Джо. Верь, это на самом деле так.

Блейк энергично закивал, лицо его оживилось.

– Проблема крионики состоит в том, что предполагается замораживать мертвое тело. При криоретардации мы сможем проделывать это совершенно законно с живым пациентом. Если, начав с нормальной частоты сердцебиения – семьдесят ударов в минуту, – замедлить его до одного удара в две минуты, это теоретически означает, что весь метаболизм замедлен. А возможно, замедлен и процесс старения! Можно поддерживать жизнь в сто раз дольше, чем обычно. Это же просто невероятно, не правда ли?

– Но если это не сработает, он умрет?

– Прекратятся жизненные процессы, Джо. Но тогда мы сможем заморозить его как обычно – ему и так нечего терять.

– Шутки кончились, Блейк.

– Извини, Джо, еще далеко не все кончилось.

– Ты совсем одурел, Блейк, ты это понимаешь?

– Не я, Джо. Это ты слегка сдвинулся. Но ты будешь на самом деле доволен мной, когда очнешься в следующий раз. – Он усмехнулся. – Я установил здесь, внизу, замечательную компьютеризованную систему. Я могу контролировать твое состояние из любой точки мира, так что тебе не о чем волноваться. А вместе с хартмановским трестом «Вечность» я не боюсь обанкротиться, как «Крикон» с твоим папашей.

Блейк наклонился, и Джо вздрогнул. Но Блейк всего лишь слегка похлопал его по руке.

– Ну же, Джо, что случилось с чудесной мечтой твоего отца? С вашей мечтой? С моей? Ты что, больше не веришь в бессмертие? Да? И ты будешь счастлив состариться и сыграть в ящик, как все другие несчастные глупцы до нас?

Джо молча смотрел на него.

– Джо, я каждый день смотрю в зеркало и вижу, как на ушах у меня начинают расти волосы, как появляются новые морщины. Как на голове редеют волосы. Ты что, не знаешь, каково это – оказаться в шкуре старого человека? Я наблюдал этих людей, милых интеллигентных людей, отставных докторов, актрис, пилотов авиалиний, ты знаешь их по именам – и все они едва ковыляют, писают в штаны и трясутся от дряхлости.

Он сел на своего конька.

– Послушай, Джо, неужели ты хочешь заявить человечеству: этим людям, которые запустили человека в космос, создали из зернышек песка художественное стекло «Лалик» и силиконовые чипы, которые извлекли пигменты из мертвых водорослей и создали с их помощью «Страшный суд» на потолке Сикстинской капеллы, – что они не смогут продлить среднюю продолжительность жизни по сравнению с той, что существовала перед изобретением колеса?

Блейк наклонился так близко, что Джо почувствовал его дыхание.

– Но ведь это не так, и мы сделали это. Ты и я! Мы трахнули эту старую суку смерть. И я не позволю тебе сейчас все разрушить.

– Что ты собираешься делать, Блейк? Каков твой гениальный план?

– Я собираюсь сделать тебе небольшой укол, чтобы ты заснул; затем я проведу тебе криоретардацию и посмотрю, как она получится. А если что-нибудь окажется не так, попробую витрификацию. – Он выпрямился. – С тобой все будет хорошо: у них там, в 2059 году, появятся прекрасные врачи. В том самом году, не так ли?

Джо попытался взмолиться глазами, попробовал взглядом задеть какую-то струну в сердце Блейка. Но с равным успехом он мог бы смотреть в черную пустоту.

– Блейк, давай, в конце концов, договоримся. Отпусти Джека. Делай со мной что хочешь. Но отпусти мальчика.

– В этом нет нужды. Вскоре вы оба будете свободны. Через сорок, пятьдесят, может быть, шестьдесят лет. Что такое – продолжительность одной человеческой жизни? Ты обычно жаловался мне на то, как мало можно успеть за одну жизнь. И ты был прав!

Блейк вышел из комнаты.

Джо не мог даже сопротивляться, всякое движение исключалось.

Через минуту Блейк уже вернулся со шприцем в руке.

– Я считаю, настало время сказать «до свидания». Расставаться надо легко, о'кей? Я хочу, чтобы мы остались друзьями навсегда!

Джо смотрел, как Блейк поднял шприц и осторожно нажал на него, чтобы выдавить воздух. Несколько капель жидкости упали с кончика иглы. Джо покрылся потом – страх сковал его.

Кое-как он выдавил из себя:

– Ты собираешься контролировать наше с Джеком состояние с помощью компьютера?

– Некоторое время. Не беспокойся об этом!

– Джулиет этим утром сказала мне, что, если я попытаюсь найти Джека, она убьет его. Она убьет здесь и меня.

– Джулиет мертва, Джо. Я загрузил ее в Сьюзен Роуч, в Стасси. Помнишь? И я не думаю, что Сьюзен Роуч, или Стасси – как бы ты ее ни назвал, – сможет выбраться из этого дьюэра и убить кого-либо.

– Джулиет вернулась в АРХИВ, Блейк.

Блейк покачал головой:

– Никоим образом.

– Ты стер ее копию из памяти АРХИВа после того, как загрузил ее?

Блейк заколебался.

– А почему она должна хотеть тебе зла, если она все еще находится внутри АРХИВа?

– Потому что я не выполнил свое обещание. Я допустил, чтобы ее тело было уничтожено. Думаю, и потому, что я не загрузил ее в Карен.

– Я позабочусь о ней. Я сотру ее! – Блейк подмигнул. – Глупая сучка; у нее в голове было не больше мозгов, чем у Сьюзен Роуч.

Он проверил поршень шприца и, прищурившись, взглянул на его содержимое.