ПО ВЛАДЕНИЯМ КУЧУМА
1. НА УРАЛЕ
Чернозем сменился степью,
Необъятною для взора;
Вдалеке синеют цепью
Разновидной формы горы.
Все покрыты травкой свежей
Скаты древнего Урала;
Взглянешь вправо, влево – те же
Содержатели металла.
Много речек и потоков
Вдоль по скатам вниз стремятся,
Средь деревьев и порогов
Воды их в горах теснятся.
Там покрытые хвоею
Появились пихты, ели,
И одеждою седою
Кедры-старцы засерели.
Горы круче, горы выше;
А в горах теснятся робко,
Льются речки; вправо ближе
Александровская сопка.
Неуклюжей пирамидой,
С виду пасмурной и темной,
Лесом изредка покрытой,
Сопка кажется огромной.
Вот и воды Сыростана
Миновали мы два раза,
Там бледнеет гладь Атляна,
А за ней простор Миаса.
Вот Ильменские отроги,
Пресноводные озера,
Те же реки, те ж пороги,
Те ж долины, те же горы.
1908. Порт-Дальний
2. ОКОЛО ИРТЫША
Местность вкруг уныла, скучна:
Тундра, кочки и болота -
Перед взором безотлучны…
Жизнь без шума, без заботы.
Я завидую той жизни
Средь глуши в уединеньи:
Здесь не слышно укоризны,
Злого слова, оскорбленья.
Нет здесь лжи несправедливой,
Нет здесь зависти и злобы,
В этой тундре молчаливой
Веет прелестью особой.
Едем дальше. Вечереет.
Средь прибрежного камыша
Плавно льются и чернеют
Воды мутного Иртыша.
Я смотрю на эти воды,
Что текут, как будто, в мире -
Воды взяли воеводу,
Победителя Сибири.
Я смотрю, припоминая
Славный облик атамана,
Что фантазия, играя,
Создает в фате тумана.
Уж Иртыш остался сзади,
Уж тайга сменила тундру,
Спит природа вся в прохладе;
Через Обь поедем к утру.
Вкруг тайга мрачна, угрюма.
Поезд наш ползет лениво.
Царство, бывшее Кучума,
Живописно и красиво.
1903. Порт-Дальний
3. ОЗЕРО БАЙКАЛ
Зеленая вода в высоких берегах,
И берега вокруг, подернутые мглою.
Вершины темных гор виднеются в снегах
И грозно высятся над чистою водою.
Какой кругом простор! Какая ширина!
Как воздух чист и свеж! как озеро спокойно!
Какая мертвая, холодная весна!
Как дышится легко! Как сердце бьется стройно!
Святое море спит… Воды зеркальна гладь;
Местами только лед покоится на водах;
Не может сразу взор картины всей обнять,
И даль теряется вдали на неба сводах.
А в горах глухо ветр порывисто гудит;
Тоскливый шум его в ущельях замирает;
В прозрачном воздухе Святое море спит;
При солнце северном гладь озера сверкает.
1903. Июнь
Порт-Дальний
НОЧНАЯ ПРОГУЛКА
ЭСКИЗ
Прозрачный небосклон далекого Востока
Сменяет ночи тьма, мертвя собой жару.
Я шляпу легкую и плащ с собой беру,
Дышу прохладою живительной глубоко.
Вдоль улиц города, среди китайских фанз,
Коттэджей в зелени, залитых ярким светом,
Иду вперед, и родины приветом
Меня дарит знакомый мне романс.
А вкруг клокочет жизнь: гуляют пешеходы;
И рикши грязные, согнувшись до горба,
Бегут рысцой; шумят залива воды;
Да где-то вдалеке с тоской скрипит арба.
1906
СИРИУС
ИНТРОДУКЦИЯ
Ты, человек, клянущий небеса,
Клянущий землю, плаху вечной казни,
Пойми меня; о, что за чудеса -
Снега – снега – снега… И гасни… гасни…
ИЗ ЦИКЛА “СИРИУС”
ВТОРОЙ СОНЕТНЫИ ВАРИАHT
Я пристаю на легком корабле
К планете льда, сверкательной как сабли.
Что пред моим судном все дирижабли,
Созданья рук живущих на земле?
Какой мороз! Тому, кто жил в тепле,
Не вытерпеть брильянтовых иголок,
Но я рожден на севере – я колок,
Как сам мороз, запрятанный в игле.
Встречает ночь, – светла и голуба,-
Там ночь всегда, там солнце не знакомо…
Я познаю, что я теперь лишь дома…
Я рад, я горд. Прощай, земля-раба.
Я превращу теперь в ничто корабль,
Моим безумьям верный дирижабль.
1909. Декабрь
ИЗ ЦИКЛА “СИРИУС”
НА СИРИУСЕ
Снега – снега… Снега – снега – снега…
На них растет так тихо-тихо замок.
Иду, иду… Чуть звякает нога…
Сапфирный тон чуть льется из-за рамок.
Какая тишь! Какая пустота!
За залом зал сияние немое…
О, лишь в таком палаццо Простота
Достойна жить, себя безлюдьем моя!..
За залом зал меня рисует пол,-
Он золотисто-зеркально опалов.
Мой шаг земной тут легок, как Эол,
И каблуки звенят, как тост бокалов.
Иду, иду… Чуть звякает нога.
Снега – снега… Снега – снега – снега…
1909. Декабрь
МУЗА
Волнистый сон лунящегося моря.
Мистическое око плоской камбалы.
Плывет луна, загадочно дозоря
Зеленовато-бледный лик сомнамбулы.
У старых шхун целует дно медуза,
Качель волны баюкает кораблики,
Ко мне во фьорд везет на бриге Муза
Прозрачно-перламутровые яблоки.
В лиловой влаге якорь тонет… Скрип.
В испуге колыхнулась пара раковин,
Метнулись и застыли стаи рыб,
Овин полей зовет и манит в мрак овин.
Вот сталью лязгнул бриг о холод скал,
И на уступ спустилась Муза облаком.
Фиорд вскипел, сердито заплескал
И вдруг замолк, смиренный строгим обликом.
Она была стройна и высока,
Как северянка, бледная и русая,
Заткала взор лучистая тоска,
Прильнув к груди опаловою бусою.
Нет, в Музе нет античной красоты,
Но как глаза прекрасны и приветливы!
В ее словах – намеки и мечты,
Ее движенья девственно-кокетливы.
Она коснулась ласково чела
Устами чуть холодными и строгими
И яблоки мне сыпать начала
Вдохновлена созвездьями высокими.
К лицу прижав лицо, вся – шорох струй,
Запела мне полярную балладу…
О Муза, Муза, чаще мне даруй
Свою неуловимую руладу.
И яблоко за яблоком к устам,
К моим устам любовно подносила.
По всем полям, по скалам и кустам
Задвигалась непознанная сила.
Везде заколыхались голоса,
И вскоре в мощный гимн они окрепли:
Запело все – и море, и леса,
И даже угольки в костровом пепле.
А утром встал, под вдохновенья гром,
Певец снегов с обманчивой постели,
Запечатлев внимательным пером
Виденья грез в изысканной пастэли.
1909. Октябрь
“ОНА ОСЧАСТЛИВИТЬ ЕГО ЗАХОТЕЛА…”
ПОВЕСТЬ
Любовь к женщине! Какая бездна тайны!
Какое наслаждение и какое острое, сладкое сострадание!
А. Куприн (“Поединок”)
