БАЛЛАДА XV
Блюдите фронт, но вместе с тем
Немедленно в переговоры
Вступите с немцами, затем
Надеждой озарите взоры.
Ни вам – немецкие позоры,
Ни немцам – русские, – нужны
Тем и другим полей просторы
И ласка любящей жены!
Зачем же ужас вам? Зачем
Боль ран, и смерть, и все раздоры?
Чем оправдаете вы, чем
Пролитье крови? Мертвых хоры
Вас не тревожат? Их дозоры
В час полуночной тишины
Не вызывают вас на споры
О слезах любящей жены?
Нет во вселенной лучше тем,
Чем тема: лес, поля и горы.
Кто с этим несогласен – нем.
Кроту милее солнца – норы.
А как пленительны озера,
Бубенчик-ландыш, плеск луны,
Улыбка в небесах Авроры
И взоры любящей жены.
Иль мы поэты, фантазеры,
И вам в окопах не слышны
Ни наши нежные укоры,
Ни голос любящей жены?…
Апрель 1917
Гатчина
БАЛЛАДА XVI
Жизнь человека одного -
Дороже и прекрасней мира.
Биеньем сердца моего
Дрожит воскреснувшая лира.
Во имя заключенья мира
Во имя жизни торжества,
Пускай из злата и сапфира
Пребудут вещие слова!
Да вспыхнет жизни торжество,
И да преломится рапира
От Бергена и до Каира,
От древнеперсидского Кира
И вплоть до человека Льва,-
Светлей счастливого Маира,-
Пребудут вещие слова.
Все для него, все для него -
От мелкой мошки до тапира,-
Для человека, для того,
Кто мыслит: наподобье пира
Устроитьжизнь, ивечно сиро
Живет, как птица, как трава…
Для светозарного эфира
Пребудут вещие слова.
Отныне в синеве эфира,
Волны святого волшебства…
И струй благоуханья миро
Пребудут вещие слова.
Апрель 1917
Гатчина
БАЛЛАДА XVII
Вселенец – антипатриот,
Но к человеку человечен:
Над братом он не занесет
Меча, в своем вселенстве вечен.
Он завистью не искалечен,
Не свойственно вселенцу зло,
Он мягок, кроток и сердечен,
И смотрит мудрый взгляд светло.
Я верю: мой родной народ
Вселенством душ давно отмечен.
Я говорю: старинный гнет
Моей страны навек отлечен.
Вознагражден, увековечен
Народ, забыв свое тягло.
Достойно день свободы встречен,-
И так надежно, так светло!
Я чувствую: уже грядет
Желанный мир (он обеспечен!)
Вновь немец русскому пожмет,
Как брату, руку, дружно встречен;
В музей поставит под стекло
Промозглых патриотов печень -
(Зародыш войн). Смиря светло,
Пошлет привет грядущей встрече
И озарит свое чело:
Вселенцы сходятся на вече,
Чтоб жить и мудро, и светло.
1917. Апрель
Гатчина
ТРАГИЧЕСКАЯ ПОЭЗА
О, что за ужасный кошмар:
Исполненные вольной нови,
Мы не хотим пролитья крови,
Но жаждет крови земной шар!..
Людскою кровью он набух,-
Вот-вот не выдержит и лопнет…
Никто не ахнет и не охнет,
И смерть у всех захватит дух.
Ну что ж! Пусть – коли суждено!
Но мне обидно за Россию:
Свободу обретя впервые,
Погибнет с миром заодно…
Хоть “на миру и смерть красна”,
Но жизнь-то, жизнь ее в расцвете!
Теперь бы ей и жить на свете,
Когда свободна и ясна.
Что ж, вновь за меч? Что ж, вновь в окоп?
Отстаивать свою свободу?
Лить кровь людскую, словно воду,
И, как в постель, ложиться в гроб?!
Я не могу, не смею я
Давать подобные советы…
Дороже этой всей планеты -
Жизнь неповторная твоя!
А если нет? А если нет,-
Как насмеется враг над нами,
Над женами, над матерями!
Тогда на что же нам и свет?…
Но вместе с тем не защищать,
Не рисковать – погибнуть все же,
Что делать нам, о Боже, Боже!
На нас – заклятия печать!..
Одна надежда, что солдат
Германский, вдохновляем веком,
Стать пожелавши человеком,
Протянет руку нам, как брат…
Так сбрось последнего царя,
Европа старая, с престола:
Забрезжит с легкостью Эола
Над миром мирная заря!
О, как ничтожен человек,
Хотя бы даже гениальный,
Пред мыслью глубоко-печальной
О мертвой жизни всех калек!
1917. Апрель
Гатчина
КАПРИЗ ЦАРЯ
Царь на коне, с похмелья и в дремоте,
И нищая красавица в лесу.
Развратница в забрызганных лохмотьях,
Похожая на рыжую лису…
Смеется царь: “Когда бы были седла!..
Но может быть ко мне вы на седло?”
Бесстыдница расхохоталась подло,
Смотря в глаза вульгарно, но светло:
“У вашего величества есть кони,
И если не с собой, то при дворе…
Выих непожалейте дляпогони,-
Тогдамойтрупнастигнутназаре.
А я… А я ни за какие средства
Не смею сесть в одно седло к царю:
Я – нищая, и я порочна с детства,
И с Вами мне не место, говорю”.
Царь запылал и загремел он: “Падаль!
Как смела ты разинуть рабский зев?”
С коня он слез и – поясненье надо ль?-
Царь взял ее, как черт, рассвирепев.
Он бил ее, он жег ее нагайкой,
То целовал, то рвал за волоса…
И покраснело солнце над лужайкой,
И, как холопы, хмурились леса.
А нищая, в безумьи от побоев,
Громила трон царя до хрипоты:
– Моя болезнь взята самим тобою,-
Страдай, дурак, меня не понял ты!
1911. Село Дылицы
ПОЭЗА ИСТИНЫ
В ничем – ничто. Из ничего – вдруг что-то,
И это – Бог.
В самосозданье не дал Он отчета,-
Кому б Он мог?
Он захотел создать Себя и создал,
Собою прав.
Он – Эгоист. И это так же просто,
Как запах трав.
Бог создал свет, но не узнали люди,
Как создан свет.
Ипоэтично льгрезит намо чуде,
И Бог – поэт!
И люди все – на Божие подобье:
Мы – богодробь.
И если мы подвластны вечной злобе,
Отбросим скорбь:
Не уничтожен Богом падший ангел,
Не умерщвлен.
Он – в женщине, он в бешеном мустанге,-
Повсюду он.
Так хочет Бог. Мечты Его пречисты.
И взор лучист.
Природа, Бог и люди – эгоисты:
Я – эгоист!
1912. Лето
Веймарн
ПОЭЗА ОПРАВДАНИЯ
Я – Демон, гений зла. Я Богом пренебрег!
За дерзостный Мой взлет Бог возгордился мною,
Как перлом творчества, как лучшею. мечтою,
Венцом своих забот, венцом своих тревог.
Я – Демон, гений зла. Я Богом пренебрег!
Но я Его люблю, как любит Он Меня:
Меня ожизнил Бог, экстазом осиянный!
И ныне Я Его приветствую “Осанной”!
Я Демон, гений тьмы, пою Поэта дня
И я Его люблю, как любит Он меня!
Меня вне Бога нет: мы двое – Эгобог.
Извечно Мы божим, но Нас не понимали.
О, человечество! В подсолнечной эмали
Начертаны слова, как упоенья вздох:
“Нет Бога вне меня! Мы двое – Эгобог!”
l912. Лето
Веймарн
