АВСТРАЛИЯ (по Жюль-Верну)
За рекой высыхает река
Австралийского материка,
Что края из пучины воздвиг,
А затем серединой возник…
Там деревья меняют кору,
А не листья, а листья ребру
Своему, скрыв поверхность к стволу,
Приказали, остря, как пилу,
Резать яростный солнечный луч…
Там дожди, упадая из туч,
Камень вдруг превращают в песок…
Стебель трав там нежданно высок,
И деревья есть ниже травы…
Представляете ли себе вы,
Что баран со свиной головой,
Что лисицы летят над листвой,
На неравных ногах кенгуру
Скачут, крысы вьют гнезда?… Я тру,
Протираю глаза, точно сон,
Отгоняю, мечтой ослеплен.
Вижу дальше я в грезах своих
Птиц цветистых и звонких, как стих,
Принимающих в гнездах других,-
Прикрыливших к ним в гости друзей,-
Птиц свистящих – подобье бичей,
Птиц волшебных цветов и красы,
Тихо тикающих, как часы,
Птиц, чья песнь точно бой часовой,
Птиц, торчащих напев грустный свой…
На восходе смеются одни,
А другие в закатной тени
Плачут жалобно песней своей…
Вижу в черных тонах лебедей…
Ты законы природы смела,
Океания! как ты смела!
Изо всех из других только ты -
Непоследовательней мечты…
Прав ученый-ботаник Гримар:
Океания – чара из чар!
На законы природы, на свет
Гениальней пародии нет!
Демонический вызов мирам!
Там пассат дует вдоль берегов,
Оттого там сырых нет ветров,
И азота нет в воздухе там:
Кислородом насыщен он весь…
И болезней, которыми здесь
Мы страдаем, в Австралии нет.
Климат мягкий спасает от бед,
Жесткость нравов смягчая… И вот
Я пою австралийский народ,
Кто не знает, что значит война…
– О, престранная в мире страна!..
1924 г.
ДОРОЖНЫЕ ИМПРОВИЗАЦИИ
1
Над Балтикой зеленоводной
Завила пена серпантин:
О, это “Rь gen” быстроходный
Опять влечет меня в Штеттин!
Я в море вслушиваюсь чутко,
Безвестности грядущей рад…
А рядом, точно незабудка
Лазоревый ласкает взгляд.
Знакомец старый – Висби – вправо.
Два года были или нет?
И вот капризно шлет мне Слава
Фатаморгановый привет.
Неизмеримый взор подругин
В глаза впивается тепло,
И басом уверяет “Rь gen”,
Что впереди у нас светло!
Пароход “Rь gen”
14 авг. 1924 г.
2
Подобна улица долине.
В корзине каждой, как в гнезде,
Повсюду персики в Берлине,
В Берлине персики везде!
Витрины все и перекрестки
В вишнево-палевых тонах.
Берлин и персик! вы ль не тезки,
Ты, нувориш, и ты, монах?…
Асфальтом зелень опечалив,
Берлин сигарами пропах…
А бархат персиковый палев,
И персики у всех в устах!
И чувства более высоки,
И даже дым, сигарный дым,
Тех фруктов впитывая соки,
Проникся чем-то молодым!
Я мог бы сделать много версий,
Но ограничусь лишь одной:
Благоухает волей персик
Над всей неволей площадной!
Берлин
23 авг. 1924 г.
3
Еще каких-нибудь пять станций,
И, спрятав паспорт, как девиз,
Въезжаем в вольный город Данциг,
Где нет ни армии, ни виз!
Оттуда, меньше получаса,
Где палевеет зыбкий пляж,
Курорта тонкая гримаса -
Костюмированный голяш…
Сквозь пыльных листьев блеклый шепот
Вульгарничает казино -
То не твое ли сердце, Цоппот,
Копьем наживы пронзено?
И топчет милые аллейки
Твои международный пшют.
Звучат дождинки, как жалейки,
И мокрый франт смешон, как шут…
Цоппот
5 сент. 1924 г.
4
Пойдем на улицу Шопена,-
О ней я грезил по годам…
Заметь: повеяла вервэна
От мимо проходящих дам…
Мы в романтическом романе?
Растет иль кажется нам куст?…
И наяву ль проходит пани
С презрительным рисунком уст?…
Благоговейною походкой
С тобой идем, как не идем…
Мелодий дымка стала четкой,
И сквозь нее мы видим дом,
Где вспыхнут буквы золотые
На белом мраморе: “Здесь жил,
Кто ноты золотом литые
В сейф славы Польши положил”.
Обман мечты! здесь нет Шопена,
Как нет его квартиры стен,
В которых, – там, у гобелена,-
Почудился бы нам Шопен!..
Варшава
1924 г.
5
Уже Сентябрь над Новым Светом
Позолотил свой синий газ,
И фешенебельным каретам
Отрадно мчаться всем зараз…
Дань отдаем соблазнам стольким,
Что вскоре раздадим всю дань…
Глаза скользят по встречным полькам,
И всюду – шик, куда ни глянь!
Они проходят в черных тальмах
И гофрированных боа.
Их стройность говорит о пальмах
Там где-нибудь на Самоа…
Они – как персики с крюшоном:
Ледок, и аромат, и сласть.
И в языке их притушенном
Такая сдержанная страсть…
Изысканный шедевр Guerlain'a -
Вервэна – в воздухе плывет
И, как поэзия Верлэна,
В сердцах растапливает лед.
Идем назад по Маршалковской,
Что солнышком накалена,
Заходим на часок к Липковской:
Она два дня уже больна.
Мы – в расфуфыренном отэле,
Где в коридорах полумгла.
Снегурочка лежит в постели
И лишь полнеет от тепла…
Лик героини Офенбаха
Нам улыбается в мехах,
И я на пуф сажусь с размаха,
Стоящий у нее в ногах.
И увлечен рассказом близким
О пальмах, море и сельце,
Любуюсь зноем австралийским
В игрушечном ее лице…
Варшава
1924 г.
ПОСЛАНИЯ
СОЛНЕЧНОЙ ЖЕНЩИНЕ
У Гетеборгского канала
Есть местность “Солнечный залив”,
Где зорь полярных перелив.
Там женщина, что счастье знала,-
Невероятное, как миф,-
Утерянное вдруг, – бывала,
В слезах печаль свою излив.
Там, под опекой мудрых шведов,
Растет ее ребенок – сын.
Он в жизни у нее один
Восторг. Она, удар изведав,
От преждевременных седин,
От горя и от мрачных бредов
В нем зрит забвенья альмандин…
Быв мужу солнечной женою,
Будь сыну солнечная мать!
Как жизнь ни стала бы ломать
Тебя, пребудь сама собою:
Величественной и простою.
Мечты с Надземным перевив,
Не бойся бедствия сигнала
У Гетеборгского канала -
В местечке “Солнечный залив”!..
1923 г.
