ВИНА БАЛЬКИС
ТРИОЛИ
(Вариации поэмы Мирры Лохвицкой
“На пути к Востоку”)
1
Царица южная Балькис
Грядет к престолу Соломона
Влекут, влекут его знамена
Царицу южную Балькис!
Ифрит лазурный и Ивлис,
Злой гений, враг святого трона,
Царицу южную Балькис
Влекут к престолу Соломона.
2
Лазурноокий Гиацинт
Был морем выброшен на скалы,
Когда душа любви искала.
Лазурноокий Гиацинт
Изранен щебнем. Приласкала
Балькис его, дав даже бинт.
Лазурноокий Гиацинт
Был морем выброшен на скалы.
3
Балькис забыла для него
Свой путь, свой сан, свое значенье.
Чтоб облегчить его мученья,
Она забыла для него.
А он, изведав облегченье,
Ее покинул. Для чего
Она забыла для него
Свой путь, свой сан, свое значенье?
4
Дальнейший путь ей запрещен
Ифритом, гением лазурным.
Ивлис победой восхищен:
Дальнейший путь ей запрещен.
Тогда, томясь порывом бурным,
Скорбит царица: “Соломон!
Мне путь священный запрещен
Ифритом, гением лазурным…”
5
Над Гиацинтом правит суд
Балькис, премудрая царица.
Он пойман! вот его ведут!..
Она над ним свершает суд,
Она убить его грозится…
Но грезы вдаль ее несут -
И свой оканчивает суд
Прощеньем мудрая царица.
6
Спешит лазоревый Ифрит
Направить путь ее к Сарону,
И осеняет ей корону
Крылом лазоревый Ифрит.
Он вдохновенно говорит:
– Готовься в жены Соломона!-
И вновь ликующий Ифрит
Ведет Балькис в поля Сарона.
БЛАГОДАТНАЯ ПОЭЗА
Ты набухла ребенком! ты – весенняя почка!
У меня будет вскоре златокудрая дочка.
Отчего же боишься ты познать материнство?
Плюй на все осужденья как на подлое свинство!
Возликуй беспредельно, крещена благодатью,
Будь хорошей подругой и такою же матью!
Вытравлять же ребенка – ты согласна со мною?-
Это то же, что почки уничтожить весною,
Цвет плодов поразвеять. Эта мысль неотступно
Беспокоит меня, – так не будь же преступна!
Ст. Веймарн, мыза Пустомержа.
НЕВОД ГРЕЗ
У меня, как в хате рыболова,
Сеть в избе, – попробуй, рыб поймай!
В гамаке, растянутом в столовой,
Я лежу, смотря в окно на май.
На окошке солнится лиловый
Creme des Violettes.[9] Я – мальчик-пай.
И она, любимая, в два слова
Напевает нежно: “баю-бай”…
Зеленеет, золотеет зелень,
И поет – чирикает листва…
Чей капот так мягок, так фланелев?
Kто глазами заменил слова?
Для тебя все цели обесцелив,
Я едва дышу, я жив едва.
Телом, что в моем тонуло теле,
Обескровить вены мне – права.
А теперь, пока листвеют клены,
Ласкова, улыбна и мягка,
Посиди безмолвно и влюбленно
Около меня, у гамака.
Май шалит златисто и зелено,
Дай ему ликеру два глотка,-
И фиалковой волшбой спеленат,
Падая, даст липе тумака!
Веймарн
1918
МАЙСКАЯ ПЕСЕНКА
Раскачни мой гамак, подкачни!-
Мы с тобою вдвоем, мы одни.
И какое нам дело, что там,
Где-то там не сочувствуют нам?!.
Май любезно смеется в окно…
Нам любовно с тобой и смешно:
(Ты меня целиком понимай!)
Пред поэтом заискивал май.
Понимает, должно быть, что я,
Беспредельную силу тая,
Захочу – и оперлю его,
Ну а нет – про него ничего!
В этот год мне отрадна весна
И пришедшая слава ясна,-
Будет славно воспет мною май!
Подкачай же гамак! раскачай!
Веймарн
РЕАБИЛИТАЦИЯ
Ты осудил меня за то, что я, спеша
К любимой женщине, родами утомленной,
Прервал твое турнэ, что с болью исступленной
К ней рвалась вся душа.
Еще ты осудил меня за то,
Что на пути домой я незнакомку встретил,
Что на любовь ее так нежно я ответил,
Как, может быть, никто!
Но что же я скажу тебе в ответ?-
Я снова с первою – единственной и вечной,
Как мог ты осудить меня, такой сердечный,
За то, что я – поэт?
Веймарн
ОБЕ ВЫ МНЕ ЖЕНЫ…
Обе вы мне жены, и у каждой дети -
Девочка и мальчик – оба от меня.
Девочкина мама с папой в кабинете,
А другой не знаю тысячу три дня.
Девочкина мама – тяжко ль ей, легко ли -
У меня, со мною, целиком во мне.
А другая мама где-то там на воле,
Может быть, на море, – может быть, на дне.
Но ее ребенок, маленький мой мальчик,
Матерью пристроен за три пятьдесят.
Кто же поцелует рта его коральчик?
Что же: я невинен или виноват?
Ах, я взял бы, взял бы крошку дорогого,
Миленького детку в тесный кабинет.
Девочкина мама! слово, только слово! -
Это так жестоко: ты ни “да”, ни “нет”!
Ст. Бруда
ПОЭЗА БЕЗ НАЗВАНИЯ
Князь взял тебя из дворницкой. В шелка
Одел дитя, удобное для “жмурок”…
Он для тебя-не вышел из полка,
А поиграл и бросил, как окурок.
Он роскошью тебя очаровал
И одурманил слабый ум ликером.
И возвратилась ты в родной подвал,
Не осудив любовника укором.
Пришел поэт. Он стал тебе внимать
И взял к себе в убогую мансарду,
Но у него была старуха-мать,
Язвившая за прежнюю кокарду.
И ты ушла вторично в свой вертеп,
А нищий скальд “сошел с тоски в могилу”.
Ты не могла трудом добыть свой хлеб,
Но жить в подвале стало не под силу.
И ты пошла на улицу, склонясь
Пред “роком злым”, с раскрытым прейскурантом.
И у тебя в мечте остался – князь
С душой того, кто грел тебя талантом.
NOCTURNE
Сон лелея, лиловеет запад дня.
Снова сердце для рассудка западня.
Только вспомню о тебе, – к тебе влечет.
Знаешь мысли ты мои наперечет.
И хочу, иль не хочу – к тебе без слов
Я иду… А запад грустен и лилов.
1908
ТОЛЬКО МИГ
Я гостил в твоем сердечке
Только миг.
Это было возле речки,
Где тростник.
Ты в душе моей – как дома
Навсегда!
И разрушит те хоромы
Кто? Когда?
