Шарбанка, на пару с Баткен, усиленно просвещали Айгешат на кухне о специфике нашего семейства. Строго говоря, они говорили правдивые, объективные вещи. Особенно касательно того, что я забросил папу.

Другое дело, почему они решили, что в лице моей жены нашли союзника?

Айгешат передала наставления тетушек свекрови и вдобавок не постеснялась рассказать, что Шарбанка стырила пару пузырей шампанского. Мама – ноль внимания. Родственников можно ненавидеть, но общаться нужно обязательно.

Айгешат живет нашими заботами. Об этом пять лет назад я и не мечтал. Что мне не хватает? С Кэт мы разные. Настолько разные, что иногда думать страшно. Она предатель. Предатель, не потому что изменяет мне и мужу, – с кем не бывает, – а потому что спит с моими друзьями. Да и вообще сравнивать ее с Айгешат невозможно. Различного ряда женщины. Такой женой как Айгешат, говорит мама, гордиться надо.

И добавляет: "Ты с жиру бесишься". Жена ухаживает за папой, боготворит матушку, ни в чем мне не перечит. Бедная Айгешат… Мама права. Я с жиру бесюсь. Но дело не в этом. Тогда в чем же дело?

Через полчаса мы вернулись в номер Люда навела на столе марафет и отряхиваясь, напомнила Кулу об обещании прийти к ней на работу в отпраздновать с ее сослуживцами день Конституции. Девушка желает похвастаться перед коллегами ученым-прогнозистом. Кул не находит ничего удивительного в том, что им гордятся женщины. Он такой. Себя

Аленов крепко уважает, может даже любит.

…– Ты плачешь?

В глубине сада, за забором залаяли пограничные собаки. Из балконных щелей дует осенним холодом. В комнате темно. Чем она расстроена?

– Что с тобой?

– О Панеке думаю.

Я промолчал Неправда, что я не думал о ней. Но как? В начале месяца я сказал маме, что Панека должна жить с нами. Не потому, что я полюбил девочку как родную дочь. Дело опять же во мне. Ребенок должен жить с нами в любом случае. Буде иначе, я не смогу уважать

Айгешат, как мать, как человека. Я и без того переполнен подозрениями. Смирившись с проживанием дочери в доме родителей,

Айгешат будет вызывать у меня жалость. Последнее намного печальнее любых подозрений. Какого черта она живет со мной, если она меня не любит? Да будь я непобедимо-грозный Монтесумо, все равно оставишь ради такого ребенка – опять же карусель получается.

Мама на предложение-вопрос о Панеке ответила, что с моим характером ребенку в нашем доме житья не будет. Не в том смысле, что я изверг законченный, но все равно со стороны моя культурность вещь еще более-менее сносная, в семье же она – зрелище для не для слабнервных.

Одиннадцать лет спустя я скажу Айгешат, что меня устраивала безответственность. Она согласится со мной.

Осенью 83-го я и Панека хлебали вдвоем суп. Я поперчил – она перехватила у меня перечницу, я чихнул – она тут же сморщила носик и пробовала повторить за мной. Получился мышиный "псик". Потешная девочка. Она не подозревала, что человек, которого мама учила звать папой, был далеко не образцовый отец и для родного ребенка. Да и вообще.

"Living On My Own".

Фредди Меркюрьи.

"Моя жизнь принадлежит Аллаху".

Шамиль Басаев.

Детство и юность Малика прошли в микрашах. По молодости шухерил, в девятом классе пробовал выступать в цирке. Получилось. В труппу его приняли артистом оригинального жанра. Все шло хорошо, к нему стали приглядываться и киношники. Жизнь пошла вспять после случая на гастролях в Ташкенте. Малик погнал, директор цирка уговорил подать заявление по собственному желанию.

С тех пор, а прошло уже лет пять, Малик нигде не работал, не смотря на ташкентский эпизод, отттарабанил год на общем режиме за полграмма анаши, что нашли у него в кармане сотрудники вытрезвителя.

Малик младший брат Кэт. Одно время Кэт и Малик соседствовали по подъезду с заместителем главврача дурдома Ленским. Психиатр уверял

Кэт, что Малик их пацан и удивлялся, почему на СПЭКе

(судебно-психиатрической экспертизе) соседа признали вменяемым.

Сейчас Ленский на пенсии. По его стопам пошла дочь Ирина, которая работает в третьем отделении республиканской психбольницы.

По тому, как я часто сталкиваюсь с людьми, родственники которых шизики, недолго прийти к заключению о неудержимом влечении друг к другу родичей ненормальных. Самого родственника шизика ни один психиатр не сочтет стопроцентно здоровым на голову. Рано или поздно брат или сестра душевнобольного, считает врач, окажется у него.

Может поэтому нормальные родственники больного дурдомовских врачей инстинктивно боятся. Так что, когда иной психиатр пребывает в убеждении о собственной исключительности, в том вины его нет.

Что еще интересно. Муллы из алма-атинской мечети, к которым обращались знакомые за помощью в исцелении ненормальных родственникова при общении с больными выносили свой диагноз: ваш сын

(брат) здоров. С алма-атинских мулл что взять? Люди они непогрешимо темные. Выучили тупо и назубок, не зная ни слова по-арабски, несколько молитв и ездят по ушам правоверным.

Насколько мне известно, в христианстве принято придерживаться народной мудрости о том, что если бог желает кого-либо хорошенько проучить, или духовно перепрофилировать, отправляет человека на курсы усовершенствования к дьяволу. При этом попам не известна конечная цель Создателя по переподготовке несчастного. То ли бог так развлекается, то ли действительно озадачился намерением сделать из грешника полезного обществу человека. Юродивые, обитающие при церкви не мешают священникам. Задача убогих напрягать паству. Убогие в плену дьявола, то есть они как будто бы по известному введению "в начале было слово, слово было убого, – так получился бог", – люди, которые "у бога". Опять же попы росли среди нас, играли в детстве в те же игры, словом, люди с не до конца выжженными пороками и по самонадеянности все того же книжного знания, уверовавших в свою близость к небу, среди них немало. Отсюда и генеральская надменность священнослужителей. Они все про всех знают, все умеют. Только что без хвостов.

Короче, как и везде, знание слова божьего ничего никому не гарантирует, церковь всегда испытывала и испытывает дефицит на проницательные, высоконравственные кадры.

Кто такой дьявол? Христианство утверждает: дьявол многолик, это та самая особь, что постоянно гоняет нас по буеракм сомнений. Вера – цельность, монолитность натуры. Безверие – раздвоение, склонность следовать убеждению со стороны, то же предательство. Особо везучим, как, к примеру, тому же Ивану Карамазову, выпадает воочию встретиться с дьяволом, поговорить с ним, задать сатане вопросы по злобе текущего дня.

"В годы первой мировой войны Гессе написал несколько статей о Достоевском. В одной из них, "Мысли об "Идиоте" Достоевского", он косвенно высказал соображения и по поводу своего творчества. Герою

Достоевского, князю Мышкину, писал Гессе, свойственно особое

"магическое мышление". Человек, им обладающий, видит правоту противоположных суждений, осознает права как высокого, так и низменного. В этом эссе, как и во многих других статьях и художественных произведениях Гессе, мелькает понятие "хаос". Мотив

"мужественного сошествия в хаос" – один из важнейших в "Степном волке". Представление о хаосе у Гессе связано с его занятиями восточной философией и восходит, в частности, к китайской классической "Книге перемен". Однако хаос – то состояние, когда мир теряет четкие очертания и противоположности сходятся, – соотнесен писателем и с сознанием современных людей (например, с сознанием

Гарри Голдера из "Степного волка"), и с кризисом эпохи. При этом хаос означает не только распад; он понимается скорее как беспорядок, не исключпающий возможность нового творчества. Если человек не мог опереться на непоколебимые нравственные заповеди, если таковых для него больше не было, то, отдав себе полный отчет о хаосе в мире и в собственной душе, он должен был искать новую опору. Там, где обесценивались одни истины, писал Гессе в статье об "Идиоте"