Мужики толком не ели. Откусили по кусочку колбасы, погрызли печенье и с пересмешками отхлебывали чай.

Неожиданно Доктор спросил:

– Ты зачем приехал?

– Не понял.

Это я не понял, он то все давно понял. За все годы, что он мотал срок, это был мой единственный приезд на свиданку. Доктор прожженным чутьем рецидивиста просек, что если бы не приходили от него домой деньги, то вряд ли когда-нибудь дождался в неволе меня. Из колонии не убежишь, но отсюда все про всех видно. Этого я тогда не сознавал и подумал: "Как он зол и циничен".

"Нам о многом надо поговорить".- думал я вчера на подлете к

Павлодару. Сейчас я не знал, о чем говорить. Не знал и Доктор, потому он больше глядел в потолок и, что-то вспомнив, время от времени спрашивал.

– Как там Саток?

– Ниче. Роман о Кунаеве написал.

Доктор присвистнул.

– Трубовой пассажир.

На Кунаева сосед вышел, написав роман о тракторостроителях. С его слов, дарование Сатка проходило проверку у первого заместителя заведующего отделом культуры ЦК КПСС Альберта Беляева. Что от

Кунаева нужно Сатку? Младшая сестра Айнур в 78-м потеряла мужа, от которого у нее две девочки. Сейчас у нее муж Алтынбек Бекмамбетов.

Родом Бекмамбетов из Маката Гурьевской области. Мужик развитой и прямодушный. Кроме семьи в квартире живут родители Сатка. Кунаев выдели дополнительную квартиру писателю. Но только ли это нужно

Сатку? Подработка у первого секретаря ЦК дает соседу влиятельность, позволяет отсекать поползновения завистников.

Алтынбек специализируется на реставрации памятников культуры, учился в Школе профсоюзного движения, хорошо знает партийную жизнь.

Он сдружился с матушкой. Вечерами они разговаривают на кухне, маме нравятся взгляды Алтынбека на жизнь. Сатку тяжело смириться с вторжением зятя на жиплощадь, Айнур откровенничает с Айгешат:

"Алтынбек видный мужчина… Брат не понимает… Алтынбек запросто может жениться на молодой…". Со злости на Сатка Айнур выносит сор из избы:

– У Сатка был план прибрать и вашу квартиру… – рассказывала она

Айгешат. – Он говорил, в этой семье все болеют… Зачем им квартира?

Саток талантливый писатель и практический человек. Что-то такое от него я ожидал. Одно непонятно, каким это образом он собирался захватить нашу хату?

В откровенности Алтынбек не отставал от жены.

– Я прямо так и сказал Сатку: твоя сестра без квартиры мне не нужна, – докладывает он матушке.

Мама одобрительно качает головой: "Друс айткан".

"Алтынбек славный". – переиначил я папины слова и пошел в спальню. Айгешат возилась с Шоном.

– Знаешь, что я сейчас слышал?

– Что?

– Алтынбек рассказал маме, как он заявил Сатку: "Твоя сестра без квартиры мне не нужна".

Айгешат не засмеялась, всего лишь растерянно улыбнулась. Мне показалось, будто она не находила ничего смешного в словах

Бекмамбетова.

Сейчас, в комнате для свиданий мой пересказ о квартирных страстях соседа поднял настроение Доктору.

– Алтынбек – ох…льный мужик!

Доктор поправил под собой подушку и поудобнее привалился к стене.

– Кто живет в джоновской квартире?

– Сучка одна… Племянница Магриппы Габдуллиной.

– Какой еще Магриппы? Матери Алтая?

– Ну.

Я не стал рассказывать о том, что проделала племянница Магриппы

Акбопе. Меня поставили перед фактом, но если честно и до конца, то еще неизвестно как бы я поступил, если бы узнал, что Акбопе при посредстве врачей собирается оформить брак с Джоном. Я понимал, куда зашли Магриппа и Акбопе уже после регистрации, когда они подписали матушку отказаться от квартиры на переговорном.

Площади нам и без того хватало.

Приехала Акбопе, она собиралась отвезти матушку то ли в нотариальную контору, то ли в квартбюро и Айгешат вызвала меня в коридор:

– Что ажека делает? Отстанови ее.

– В чем дело?

– Уходит квартира от вас…

– А-а… Все равно в ней некому жить.

– Ты что говоришь? Вырастет Дагмар… Сейчас же останови ажеку!

Я не остановил маму. Позднее Айгешат рассказала, что, узнав, как накатала Акбопе с Магриппой матушку, удивились и врачи 3-го отделения. Они тоже в меру практичные люди. Женитьба без содействия врачей не состоялась бы. Хотя опять же дело не в них. Дело в свободной жилплощади. Дядя Боря узнал о новой владелице квартиры

Джона и сказал: "Шаку продала квартиру". "Атлетико Байдильдао" хучь и брат родной, но он финансист и ему виднее. Вот ведь в чем дело.

Если бы даже в то время и возможно было так финтануть, то мама, при всей ее деловитости, не пошла бы на это. Ни за что. Фокус-покус состоял не в том, что обмен на квартиру Акбопе обещала до конца жизни ходить к Джону в больницу.

Фокус-покус заключался в том, что "нас вдохновляют воспоминания".

Они же и не дают нам покоя, отравляют существование. Были люди, которые называли матушку "Сталиным в юбке". К несчастью, мама не была "Сталиным в юбке". Случай, когда она собственноручно в 70-м посадила Доктора еще ни о чем не говорит. Матушка, это я наблюдал за ней много раз, ощущала и не могла не ощущать своей вины перед

Джоном. Каким бы стальным характером не обладал человек, более всего он виноват только перед родными. Перед остальными, какое бы зло мы им не причинили, виноваты мы чисто теоретически; на остальных нам плевать со 102-го этажа.

Цинизм всего лишь маска. Джон безнадежный хроник. Но он сын своей матери. Родной сын..

Глупостью было бы полагать, что мама была загипнотизирована бегающими глазами Магриппы и, уж тем более, ее никак не смогла бы обаять пучеглазая мамбаска Акбопе. Речь не о том, что мама лопухнулась с квартирой родного сына. Никто ее не собирался дурить и не обдурил. Речь здесь о том, что она внутренне дрожала, когда ее донимали пустующей квартирой. Разговор о хате на переговорном с посторонними был ей неприятен, послушно подписывая отказные на квартиру бумаги, она убегала от воспоминаний, спешила отделаться от их преследования, перекладывала личную вину на тех, кто с порога заявлял, что помыслы их в связи с квартирой чисты и благородны. Вы только не подумайте… Вроде как нам за падло пользоваться вашим несчастьем. Только вот, мол, с жильем решу проблемку, и возьму ваш груз на себя.

О том, что ее обвели вокруг пальца, мама узнала через два года, когда Акбопе позабыла дорогу в дурдом. Что может показаться еще более странным, мама не стала поднимать бучу, отыгрывать назад подписанные ею бумаги, только и сказала: "Курсын".

Понимающий да поймет.

Отныне передачи Джону носила Айгешат. Ну и, конечно, тетя Рая

Какимжанова.

Мое бездействие объяснялось примерно теми же мотивами, что присутствовали у матушки. Я понимал, что дело не в Акбопе с

Магриппой и не в квартире, хотя, разбираясь задним числом, и в ней тоже. Квартира могла пригодиться и Доктору. Не подумал я и о Дагмар, и о Докторе только лишь, потому что хата на переговорном отключала мою волю, о будущем не хотелось, не желалось думать. Словом, джоновская квартира и для меня служила сигналом постоянной тревоги.

Подучила Акбопе фиктивно выйти замуж за Джона наверняка Магриппа.

Повторяю, не обошлось и без врачей дурдома – позднее я узнал, что это обычная практика медсестер психбольниц, которые нуждаются в жилье. Но вдохновитель и организатор комбинации с Джоном, со всеми нами, только Магриппа. С ее племянницы какой спрос? Животное.

Магриппа знала, что делает и что будет дальше делать, когда просила за Акбопе в августе 82-го и внуками клялась, что все будет тип-топ.

Клялась и сделала свое дело.

Всего не расскажешь. Объективности ради еще об одном обязательно нужно поведать. Известие о фиктивном браке Акбопе и Джона я принял с мыслью: может это и не так уж и плохо, в этом акте я находил некое утешение для нас, для Джона, несмотря на то, что ему-то уж точно все было до лампочки. Дошедший до органического поражения мозга

Джонушке, хоть и на бумаге, но женат. О том, что подобное выглядит надругательством над братом, в том числе и с моей стороны, я как-то не подумал.