Теща, зовут ее Женя, тоже физик, кандидат наук и понимает значение мужа для отечественной науки. Домашний культ Авлура дело ее рук. Ни пол-словом, ни намеком она не позволяет никому из домашних усомниться в исключительности главы семьи. Если мама Гау, Балия

Ермухановна, постоянно подтрунивала над Бекеном Жумагалиевичем, на что тот в ответ смеялся вместе со всеми, то здесь, в аккуратном коттедже физиков, чтобы кто-то позволил себе вперед Авлура рассмеяться, так нет, не было этого. Повторюсь, "собственные недостатки в других мы ненавидим". Грешным делом, наедине с собой, я тогда считал себя гением. Суть не в том, что это не совсем скромно, главное, чтобы когда ты прешься от самого себя, это не бросалось в глаза окружающим. Не ровен час, – люди поверят и станут спрашивать с тебя по всей форме твоей гениальности. Вот я и вынужден скрывать исключительную одаренность в надежде на приход человека со стороны, который объяснит в чем заключается моя гениальность.

В чем я обнаруживал родство душ с Авлуром? Тесть, как и я, любит поговорить о полезности для общества дураков. Их ему привычней величать серостью. Тогда непонятно, почему он считает Алдоярова достойным почитания? Возможно, чего-то я не замечал в нем, возможно тесть и домашние скрывали от меня другие его основополагающие признаки, по которым насмешки над главой семейства в доме напрочь исключались. Только от проявлений его исключительности мне иногда становилось худо до задумчивости. Неужто и из меня умищее прет?

С другой стороны, мне повезло, что у Авлура такая дочь, как

Айгешат. Кроме оговорки с "баракашками" существенных проколов за ней я более не наблюдал. Вот ее старшая сестра Нурсулу, так это да. Все делает невпопад, болтает что попало. Айгешат оправдывала сестру, говорила: "Люди – разные".

Авлур раздражен угловатостью старшей дочери и при посторонних отвязывается на Нурсулу. Ей хоть бы что, без зазрения совести продолжает шланговать.

С сыновьями Авлур обходится бережней. Старший сын Ганнибал студент политеха, младший, Бекун учится на физфаке КазГУ. Айгешат уверяет, что они держат вышку в поселке. Надо же. С виду ребятишки тихие, категорически не пьют. В мои времена такие не верховодили.

В связи с переменами в личной жизни и переживаниями с ними связанными, мама через бухгалтера Литфонда Фариду Абдрахмановну устроила меня в местный Дом творчества писателей.

Дом творчества открыли летом. Корпус построен на территории садоводческого товарищества литераторов. В двадцати метрах дачи

Есентугелова, Такибаева, Ахтанова, Мауленова. Как и в обычном Доме творчества, здесь тоже четырехразовое питание, биллиардная. По форме обычная гостиница в черте города.

Из знакомых отдыхали Сатыбалды, Кайрат, с которым я ездил в 69-м в Коктебель и Бекен Абдразаков из соседнего дома. Поэт Абдразаков родом из Чимкента, по натуре мужик откровенный, громогласный.

Поддатый любит позихерить. Здесь он режимит, ведет себя тихо и незаметно. С остальными знаком заочно, по фотографиям из справочника

Союза писателей.

Телефон на столике дежурной один на весь корпус. Разговорились.

Девица жалуется: затаскали ее писатели по номерам. Третьего дня возникла ссора мэтров из-за очереди на нее. Директор Дома творчества ругается, грозит в случае повторения литературных беспорядков увольнением. Она то тут при чем? И работать невозможно, и ничего не поделаешь. Быть музой для всех может и почетная участь, но и, прямо скажем, нелегкое и противное занятие. Только поспевай обслуживать чужое вдохновение. С другой стороны, жалеть девицу не за что. Она знала куда шла.

Сатыбалды здоровается небрежно. Мысленно я на него навалил. Кто он такой? Он обедает за одним столом с Г.М. Последнему за 80, ему одному дозволяется курить в столовой.

Дважды проведывала Кэт. Падкая она до удобств. В первое посещение внимательно осмотрела комнату, ванную. Проверила диван на упругость и предложила выпить за то, что бы у меня всегда был отдельный номер.

Приезжала с товарищеской целью вместе двоюродной сестрой Дилькой и

Марадона. Полутатарке Дильке 23, в этом году окончила медицинский.

Девчонка современная. Пошли с ней в магазин за пузырем и она не побоялась из под носа продавщицы увести банку рыбных консервов.

Голодной медичка не была, скучно ей.

Жизнь и без того скучная штука, здесь тем более. Живешь ожиданием завтрака, обеда и ужина. Весь день, как и все предыдущие, пролежал на диване с книгой. Время от времени смотрю с балкона на бетонный забор в глубине сада. За забором территория погранучилища, по ночам там лают собаки. Собаки лают, время идет. Чего я жду? С тем же успехом мог валяться у себя дома.

После работы подъехала Айгешат. Вслед за ней, минут через пять, подвалил с кадрухой Кул Аленов. Кадруху зовут Люда. Молодая девица, ровесница Айгешат. Кул парень железобетонно рациональный, но в этот вечер был дамским угодником. Выбрал из кучи куриных костей крылышко и поднес к пухлым, блестевшим от жира, губам молодки: "Кушай, крестьянка". Барышня-крестьянка скушала крылышко и не нарадуется предупредительности Аленова: "Кул, ты умеешь ухаживать за женщиной".

Айгешат прищурившись, наблюдала за воркованьем голубков и когда

Аленов подмигнул мне "Сваливайте!", тяжело вздохнула.

Мы прогуливались по темному саду. Айгешат позвонила матушке и сказала, что останется у меня до утра.

– В холле меня расспрашивал о тебе один человек. Говорит, что когда-то жил в вашем доме. – сказала она.

– Сатыбалды что ли?

– Наверное.

– Что ему надо?

– Расспрашивал о твоих братьях.

Зверек, как и я, ожиданьем живет.

Не он один. Мама зря пускает домой Шарбану. Сестренка пришла к нам обмывать сноху. И пока матушка занималась в столовой гостями,

Шарбанка, на пару с Баткен, усиленно просвещали Айгешат на кухне о специфике нашего семейства. Строго говоря, они говорили правдивые, объективные вещи. Особенно касательно того, что я забросил папу.

Другое дело, почему они решили, что в лице моей жены нашли союзника?

Айгешат передала наставления тетушек свекрови и вдобавок не постеснялась рассказать, что Шарбанка стырила пару пузырей шампанского. Мама – ноль внимания. Родственников можно ненавидеть, но общаться нужно обязательно.

Айгешат живет нашими заботами. Об этом пять лет назад я и не мечтал. Что мне не хватает? С Кэт мы разные. Настолько разные, что иногда думать страшно. Она предатель. Предатель, не потому что изменяет мне и мужу, – с кем не бывает, – а потому что спит с моими друзьями. Да и вообще сравнивать ее с Айгешат невозможно. Различного ряда женщины. Такой женой как Айгешат, говорит мама, гордиться надо.

И добавляет: "Ты с жиру бесишься". Жена ухаживает за папой, боготворит матушку, ни в чем мне не перечит. Бедная Айгешат… Мама права. Я с жиру бесюсь. Но дело не в этом. Тогда в чем же дело?

Через полчаса мы вернулись в номер Люда навела на столе марафет и отряхиваясь, напомнила Кулу об обещании прийти к ней на работу в отпраздновать с ее сослуживцами день Конституции. Девушка желает похвастаться перед коллегами ученым-прогнозистом. Кул не находит ничего удивительного в том, что им гордятся женщины. Он такой. Себя

Аленов крепко уважает, может даже любит.

…– Ты плачешь?

В глубине сада, за забором залаяли пограничные собаки. Из балконных щелей дует осенним холодом. В комнате темно. Чем она расстроена?

– Что с тобой?

– О Панеке думаю.

Я промолчал Неправда, что я не думал о ней. Но как? В начале месяца я сказал маме, что Панека должна жить с нами. Не потому, что я полюбил девочку как родную дочь. Дело опять же во мне. Ребенок должен жить с нами в любом случае. Буде иначе, я не смогу уважать

Айгешат, как мать, как человека. Я и без того переполнен подозрениями. Смирившись с проживанием дочери в доме родителей,

Айгешат будет вызывать у меня жалость. Последнее намного печальнее любых подозрений. Какого черта она живет со мной, если она меня не любит? Да будь я непобедимо-грозный Монтесумо, все равно оставишь ради такого ребенка – опять же карусель получается.