– Так точно.

– Что значит, так точно? У тебя нехорошая привычка подкалывать.

– Простите, я больше не буду.

В парткабинете поменяли стол, за которым проходят заседания партийного бюро института под рукодством Жаркена Каспаковича.

Событие может и малозаметное для партийного актива КазНИИ энергетики, но во всех смыслах достойное быть отмеченное на должном уровне.

Каспаков вызвал женщин из лаборатории. С ними на второй этаж спустился и Хаки. Врезанный с утра.

– Обмойте стол! – бросил клич секретарь парткома.

Хаки с комсомольским энтузиазмом поддержал Каспакова.

– Девки, ну-ка давай по рублю!

Ташенев слетал в магазин. Принес пол-литра "Русской", на закусь – кильку в томатном соусе. Хаки открывал пузырь, Каспаков смотрел на

Ташенева и пыжился.

Промедление с отходным маневром в сентябре 1941-го стоило войскам

Юго-Западного фронта под командованием генерал-полковника Кирпоноса гибели командующего, выходу танковых соединений генерала Гудериана на оперативный простор, сдачи врагу Киева.

– Хаким! – сказал Каспаков. – Когда пить перестанешь?

– А вы когда перестанете пить? – генерал Гудериан бросил в прорыв танковую дивизию СС "Тухлая голова".

– Что-о-о?! – опешил Жаркен. – Ты как со мной разговариваешь?

– Разговариваю так, как того вы заслуживаете, – передовые части танковой армады Гудериана охватывали сходящимися клиньями зазевавшиеся с отступлением войска Кирпоноса. – Имейте в виду: будете и дальше так пить, вместе в ЛТП ляжем.

"Майор в пыльной гимнастерке подошел к начальнику оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта.

– Товарищ полковник, что будем делать с пленными? Впереди у нас бои в окружении…

– Что, майор, возьмем грех на душу? – с хитрой улыбкой посмотрел на офицера полковник Баграмян и бросил короткое:

"Выполняйте!".

Х.ф. "На Киевском направлении". Производство киностудии имени

А. Довженко, 1969.

– Прекрати! – пресек воспитанника Казанского танкового училища парторг и принял единственно верное, в возникшей неразберихе с контролем и управлением подчиненных войск, решение. – Наливай!

– Хаким, ты забыл, как я тебе помог получить квартиру?

– Вы врете! – на плечах противника танки и мотоциклеты врага входили в предместья столицы Советской Украины. – Квартиру дал мне

Чокин, а позвонил ему дядя Жумабек.

Каспаков замолчал.

Квартиру Хаки получил в феврале. За два часа Шастри, Муля, Руфа,

Серик Касенов, Даулет и я перевезли вещи и отметили новоселье, чем бог послал.

К четырем часам дня все, кроме Руфы, были готовскими. После работы подтянулись Кэт, Таня Ушанова, Надя Копытова.

Последним с поздравлениями пришел Саян Ташенев.

Хаки сидел среди разбросанных по полу пустых бутылок и жмурился в блаженстве.

– Пятнадцать пузырей раздавили. – обрадовал брата генерал Гудериан.

Однажды в Америке

Оснований утверждать, что политическая жизнь меня более не увлекает, нет, но нет и прежнего, какое наблюдалось лет десять назад, волнения. Чтобы принимать события в стране и мире близко к сердцу нужны причины личные. Я поостыл и уже догадываюсь, что политика – дело молодых. За десять лет много чего произошло, и вполне возможно, подумывал я, события в стране и мире, если и достойны внимания, то не столь пристального, какое наблюдалось у меня много лет назад. Многое тогда я понимал буквально, но и время было другое, мне казалось, что мир стоит на пороге великих перемен.

Всколыхнуть интерес способно из ряда вон выходящее событие.

– Китаец спит?

– Спит.

– Пусть спит. Проснется – хуже будет.

Никто и не заметил, как куда-то подевалась разрядка. Все произошло быстро, от эпохи детанта остались рожки да ножки.

Сбывается предсказание Мао.

"Алеет Восток".

"Пользуясь положением маленькой страны, Вьетнам испытывает терпение Китайской Народной Республики…", – говорит китайское радио.

Китайцы вторглись во Вьетнам. Продвижение китайской армии приостановлено в приграничной провинции Лангшон. Советское правительство распространило заявление, в котором призывает китайцев

"остановиться, пока не поздно".

Что происходит сегодня? Мао нет, но дело его продолжается. Китай, нагоняя страх на Советы, уверенно делает заявку на мировое господство. СССР теряет инициативу.

В программе Би Би Си "Глядя из Лондона" выступает обозреватель

Анатолий Максимович Гольдберг:

"В своем заявлении Советское правительство призывает Китай остановиться, пока не поздно. Что означают слова "пока не поздно", в то время, когда идут ожесточенные бои в провинции Лангшон? Вне всякого сомнения, СССР впервые за много лет с времен Карибского кризиса сталкивается с необходимостью принять серьезное решение.

Способно ли стареющее Политбюро принять такое решение? На что в кризисные моменты истории в первую очередь должно опираться принятие поворотного в судьбе мира решения? Прежде всего, на моральный дух общества, общую атмосферу в стране…".

Коммунистические убеждения по боку, Советы требуют от Англии не продавать Китаю самолеты "Хэрриер". Война Вьетнама с Китаем вот-вот перерастет в войну СССР с КНР. В Иране свергнут Мохаммед Реза

Пехлеви, из эмиграции возвратился аятолла Хомейни.

Революция в Иране началась с поджогов кинотеатров, где показывали американские фильмы.

Центр событий на планете перемещается на Восток.

Чему быть, – того не миновать. Иначе, чего боишься, то и произойдет. Колдуэлл из апдайковсго "Кентавра" отвел человечеству на все про все 20 минут. Где в данный момент мы находимся?

Почему нас ждет срыв "репетиции оркестра"? Тогда я полагал, что из-за самоотстранения Европы.

Революция в Португалии не революция – эпизод, внесший путаницу.

Много глупостей насочинял я про Европу. Она утратила непосредственность, ни за что не отвечает, смирилась с превращением в стороннюю наблюдательницу. Музею под открытым небом не нужны перемены.

Легенда о Нарайяме

Тахави Ахтанов сдержал слово и взял отца к себе на работу заместителем директора по общим (читай, хозяйственным) вопросам и прикрепил за ним микроавтобус.

Шофера директора Книжной палаты зовут Шинали. Ему двадцать пять лет. Водитель Тахави Ахтанова маленький, незаметный. С ним мы несколько несколько раз – за чем, не помню, – куда-то ездили.

– Устал я от Тахави… – жаловался Шинали. – Машину до ночи не отпускает… То к бабам отвези, то ждешь его часами у ресторана…

– Ахтанов баб любит? – спросил я.

– О! Еще как! – отозвался водитель и озабоченно заметил. – Он не замечает, как постарел… Я за ним в зеркало наблюдаю… Вижу морщины на шее, глаза потускнели…

Наблюдательный шельмец. Такова лакейская жизнь – подсекать за хозяином.

Незадолго до смерти Мухтар Ауэзов написал литературное завещание.

Последний завет классика адресовался Тахави Ахтанову. Мэтр поручал заботам Ахтанова дальнейшую судьбу казахской беллетристики. Факт установленный и общеизвестный.

Матушка долго не говорила, почему папа ничего не рассказывает об

Ауэзове. Год назад вышли воспоминания Нуршаихова. В них дядя

Азильхан подробно рассказал о приезде Мухтара Омархановича в

Павлодар. Азильхан Нуршаихов, в то время собкор республиканской газеты "Социалистик Казакстан" по Павлодарской области, рассказал немного и о Валере. В частности, о том, как отец ухаживал за мэтром.

Описал Нуршаихов и эпизод в районном клубе, где Ауэзов представил собравшимся Валеру известным писателем, работающим во славу советской литературы. Отец, писал дядя Азильхан, смутился, растерянно раскланялся. В то время папа еще не был членом Союза писателей, работал ответсекретарем газеты "Казак адебиеты".

Словом, поднимая прислугу, классик поднимал и себя.

Я прочитал воспоминания Нуршаихова и допросил матушку насчет классика.

– Почему папа никогда ничего не говорит про Ауэзова?

– Против твоего отца Ауэзова натравил А., – объяснила мама.