Путешествие, значит? Об этом я тоже ничего не знала. И видимо, ставить меня в известность Эмир и не собирался.

Когда я выходила за него замуж, не было никакого свадебного путешествия, даже на курорты Краснодарского края. А тут Турция. Теперь у Эмира бизнес идет в гору. Достаток позволяет.

Противный голосок зависти тут же напомнил, что за пять лет, которые наша семья далеко не бедствовала, мы с Эмиром никуда из города не выбирались.

– Посмотрим, – сказал Эмир, – мы еще выбираем.

– Езжайте в Каппадокию, – понизив голос до громкого шепота и прикрыв рот рукой, сказала Залина.

Все рассмеялись.

– Слушай, – Фатима ткнула локтем Сакину. – Мадина же твоя дальняя родственница. Эмир нас с ней не знакомил. Расскажи хоть нам, что за девушка.

– Двоюродная сестра ее матери – жена брата моего покойного мужа, – с готовностью отозвалась тетя Сакина, поправив платок. – Хорошо знаю их семью. Род у нее чистый: дед молился, отец трудился, женщины – как нитка к нитке. Там лишних слов не любят. Сама девочка приличная, тихая. В родне у них женщины трудолюбивые, дом ведут аккуратно. И – что важно – уважают старших.

– Вот это главное, – кивнула Фатима. – Уважение – это фундамент семьи. Остальное приложится.

– Эмир, сынок, – Сакина поймала его взгляд, – ты молодец, что все по правилам делаешь. Можешь себе позволить – значит, Бог дал. Два дома на мужских плечах – крепче род.

– Младший брат старшего обогнал, – вставил с усмешкой старший сын Залины Магомед. – Пока Расул перебирает невест, Эмир норму за двоих выполнил.

– Оставь, – сухо сказал Азамат, не глядя на сына, – у каждого свой срок.

Расул ни усмехнулся, ни поморщился. Только положил нож, вытер пальцы салфеткой и посмотрел на Магомеда так, что тот заерзал на стуле.

– Амира, милая, – Залина развернулась ко мне всем корпусом, улыбаясь до тошноты приторно, – тебе теперь мудрость нужна. Новая жена – это ведь тоже твоя родня. Ты старшая – примешь ее по-хозяйски, покажешь, где что лежит, расскажешь, как все в семье заведено.

– Рецепт чепалгаша ей передай, – подперла щеку Сакина, – у тебя вкусный такой получается. Нигде вкуснее не ела. И… ну, вы же как сестры теперь будете, помогай ей. Молодой сложно сначала: новая семья, чужие стены. Ты поддержи, она к тебе тянуться будет, не отталкивай ее. Тебя ведь тоже Руфина всему учила. Пришла в дом, ничего не умея.

– Память у тебя, Сакина, как у утки, – не выдержала Руфина. – Амира сразу хозяйственная была. Жила с малых лет с бабушкой, весь дом на ней был.

– Да-да-да, – закивала Залина. – Вот теперь новую жену всему научит. Ты, Амира, будь добрее и терпимее к девочке, серьги ей жемчужные свои подари, пусть она знает, что ты не соперница ей, а старшая подруга.

Каждое «поддержи», «передай», «дай» было подобно новому камню, взваленному на мои плечи. И скинуть эту ношу я не могла. Сделаю так – опозорю семью. Все что мне оставалось – молчать, кивать и улыбаться.

– Эмир правильно делает, – довольно подытожила Сакина. – Не прячется, не таится. Решил вторую жену взять, так это не возбраняется, главное по справедливости. Что одной, то и другой, никого не обделять ни подарками, ни вниманием. Две жены как два крыла. Быстрее Эмир достигнет высот, как сокол воспарит.

– А ты, Амира, не горячись в душе, раз так случилось, значит, Всевышнему так угодно, прими со смирением и мудростью, – Залина накрыла мою руку своей прохладной ладонью. – Мужчины – они как вода, твоя задача – русло держать. Погода в доме от тебя зависит. Скажешь Мадине доброе слово – она тебе потом жизнь облегчит. Будете вдвоем разделять заботы. И ночь, и день легче станут.

Я посмотрела на ее тонкие ухоженные пальцы, унизанные золотыми перстнями, и осторожно выскользнула из-под этой ладони.

– Спасибо, тетя, – сказала ровно. – У нас все будет так, как должно.

– Вот, слышали? – оживилась Сакина. – Умница. Такая невестка – золото. Эмир, береги.

– Берегу, – сказал он быстро, почти рефлекторно.

– Везучие вы люди, – Сакина метнула взгляд сначала на Руфину, а потом на Азамата. – Одна невестка – золото. И вторая ничем не уступит. И умница, и красавица. И никакой косметики, говорит, сон и вода – вот и весь секрет. Амира, ты у нее подробней узнай, тебе надо. Бледная какая-то и синяки под глазами.

– Она родила несколько дней назад, – произнес Расул, который, казалось, вообще не слушал бабью трескотню. – А у Мадины свой салон красоты. Так может, не только в воде и сне дело?

Тетка Сакина поджала губы.

– Женить тебя надо, Расул, – невпопад сказала она, а тот усмехнулся.

Радионяня вдруг тонко пискнула, заморгав зеленой лампочкой.

– Простите, – сказала я, поднимаясь, – Лейла проснулась.

– Я схожу, – Руфина подскочила с места. – А ты отдыхай, дочка.

– Я сама, мам.

Я была рада вырваться отсюда, с праздничного ужина, в честь рождения моей дочери, который превратился в обсуждение будущей жены моего мужа.

Раздался осторожный стук. Почему-то мне подумалось, что это Эмир пришел, чтобы объясниться после ужина. Поговорить насчет того, как долго он собирается путешествовать с новой женой. Да и вообще о том, как он дальше планирует нашу совместную жизнь.

Я вот не знала, как мне жить.

Если бы не дети, я бы просто ушла от Эмира. Не простила бы появление другой. Вернулась бы в ветхую квартирку, где мы жили с бабушкой, в аварийном доме. Да я бы лучше под мостом спала и делила последний чурек с бродячими псами, чем осталась бы с ним в одном доме.

Но у меня есть два маленьких ангела, за которых я отвечаю. Если я привела их в этот мир, то должна дать им лучшую жизнь. Любой ценой.

Однако я ошиблась в дверях стоял Азамат, держа за руку Айзу.

– Мамочка, ты вернулась! – дочь отпустила его ладонь и бросилась ко мне, обхватила мои колени и уткнулась лицом в мой подол.

– Тише, милая, – шепнула я. – Лейла спит.

– Я тихо-тихо, как котенок, – заверила она и вытянула шею к люльке. – Можно посмотреть?

Я кивнула. Айза подкралась на цыпочках, встала и заглянула в колыбель. Любопытство на ее лице сменилось восторгом.

– Она как булочка, – с восхищением прошептала она. – Маленькая, теплая булочка. А ресницы у нее… как у куколки. Лейла шевельнула ладошкой и пискнула во сне. Айза мгновенно перевела взгляд на меня, будто проверяя, все ли делает правильно. – Можно я ей песенку спою? Тихонечко.

Я с улыбкой кивнула.

Айза наклонилась еще ближе:

– Спи, моя радость, усни, погасли в доме огни… – слова путались, но голос был такой ласковый, что у меня защипало глаза.

Азамат стоял в дверях, наблюдая за внучками. Его пересеченное глубокими морщинами лицо озарилось улыбкой.

– Как ты? – перевел взгляд на меня, спросил негромко. – Врач что сказал?

– Все хорошо, – ответила я, поправляя Айзе выбившуюся прядку. Снизу доносился женский смех. Тетушки что-то громко обсуждали. – Нам бы немного тишины.

Он кивнул.

– Сейчас я их урезоню.

Он замолчал, пожевал губу и продолжил.

– Как ты здесь устроилась, дочка? – окинул взглядом вещи, которые я так и не успела до конца разобрать. Мне стало стыдно за этот бардак.

– Все хорошо. Здесь уютно, – голос дрогнул, на глаза выступили слезы. Я не собиралась вызывать к себе жалость. Просто уже не было сил держаться.

– Дочка, пусть разговоры, как тебе вести себя правильно, останутся только разговорами, – вдруг сказал он. – Сама решай. И не обращай внимания на них.

Он подошел к колыбельке и посмотрел на малышку. От глаз разбежались лучики морщин.

– Красавица, пусть Всевышний дарует тебе много счастливых дней, – склонившись над люлькой, негромко проговорил он. Потом выпрямился, взял Айзу за плечи и направил к двери.

– Пойдем, командир. Маме надо передохнуть. Мы рядом, Амира, зови, если что.

Айза вскинула голову:

– Я правда командир?

– Самый главный,– подтвердил он, а потом повернулся ко мне: – Если кто будет говорить лишнее, не стесняйся, говори. Я разберусь. Языки подрежу.