– По ее мнению, может и не плохое.

Вечером за ужином нас опять ждал концерт.

Лейла с упоением размазывала ладошками пюре по стульчику для кормления.

Айза неохотно ковыряла вилкой картошку с мясом, которую я наспех приготовила из заказанных в доставке продуктов.

– А дядя Расул когда уедет домой? – вдруг спросила она.

– Дядя Расул никуда не уедет. Это его дом.

– Почему мы в его доме?

– Потому что теперь это и наш дом тоже. Дядя Расул теперь мой муж, – я старалась подобрать нужные слова, но получалось все равно плохо.

– Ты все испортила! – крикнула вдруг Айза. – Мы должны были жить с папой! Папа вернется! Дядя Расул не папа! И никогда папой не будет! – она выскочила из-за стола, опрокинув на пол тарелку с почти нетронутым ужином

Выждав с полчаса, я вошла в комнату Айзы.

Все вещи были вытащены из сумок и чемоданов и разбросаны по полу.

Причину этого бардака я поняла, когда увидела Айзу, скрюченную на кровати в обнимку с той самой куклой, которую ей привез Эмир из путешествия.

Я осторожно присела на краешек кровати рядом с ней и легко коснулась плеча. Айза дернулась, будто скидывала противное насекомое.

– Айза, давай поговорим, – негромко попросила я.

Но она яростно замотала головой.

– Хорошо. Давай просто посидим вместе, и я тебе почитаю сказку, а потом полежу с тобой, пока ты не уснешь.

– Позвони папе, пусть он мне почитает.

– Так не получится.

Айза вдруг подскочила на кровати, заткнула ладонями уши и стала повторять, как заведенная:

– Позвони папе! Позвони папе! Позвони папе!

Ее поведение пугало. Таких истерик я еще не видела. Я обняла ее, прижимая к себе, гладила ее по волосам, целовала в лоб. А она закрыла глаза, будто полностью отгородилась от меня, и как заевшая пластинка выкрикивала все те же слова.

– Милая, доченька, что случилось. Все же было нормально. Я не понимаю, – бормотала я, не уверенная, что она слышит хоть что-то за своими криками.

Как оказалось, слышала.

Она отняла ладони от ушей и распахнула глаза.

– Я тебе не нужна! Я только папе нужна!

Сердце сжали стальные тиски до нестерпимой боли.

– И кто сказал тебе такое?

– Я сама! Сама знаю! – завыла Айза, размазывая по щекам слезы.

– Не верю. Это бабушка Залина тебе сказала?

Айза перестала выть и удивленно уставилась на меня.

– А ты откуда знаешь?

– Знаю. Она сказала, что папа тебя любит, а я нет, раз не стала жить с папой.

– А вот и нет! – крикнула Айза. – Она сказала: «Жалко тебя, девочка. К новому папе привыкать. Как Эмир он тебя никогда не полюбит. А там свои детки пойдут. Кто ж роднее?» – Айза спародировала противный голос Залины.

«Вот же тварь!» – внутри все кипело от злости.

– И ты сразу поняла, о ком речь?

Айза покачала головой.

– Нет. Только когда этот никуда не уехал!

– Этот? Не «этот», а дядя Расул. Тебе нескольких слов чужого человека хватило, чтобы поверить им? Вспомни, как вы играли вместе, как он покупал тебе подарки, как катал на плечах. Разве он так относился бы к тебе, если бы не любил?

– А когда у него появятся свои дети, я стану ему не нужна. И тебе не нужна!

– У дяди Расула большое доброе сердце. Места в нем хватит для всех.

– Но он все равно не папа, – упрямо заявила Айза. – И папой никогда не станет, как бы ни старался.

– Он и не будет стараться заменить папу. Будет относиться к тебе так же, как и раньше.

– А папа? Ты скажешь ему, где я живу, чтобы он мог приехать ко мне?

– Скажи сейчас!

– Сейчас уже поздно, он, наверное, уже спит. Но завтра я ему обязательно позвоню. Тебе тоже уже пора спать, – я укрыла ее одеялом.

– Правда-правда, позвонишь?

– Да.

Я посидела с ней, нашептывая слова любви и поглаживая ее по волосам, до тех пор, пока она не уснула.

Спасибо Расулу, что посидел с Лейлой, хоть уложить ее так и не смог.

Она лежала с ним на кровати, натянув на кулак и старательно мусоля край его футболки, пока он что-то печатал на ноутбуке.

– Так и не уснула? – скорее констатировала, чем спросила.

– Я ее и на руках носил и сказки рассказывал. Ни в какую. Смирился, сел работать.

Подойдя к кровати, я взяла Лейлу на руки. До последнего она не собиралась бросать свой трофей.

– Как поговорили с Айзой?

Я пожала плечами.

– Залина ей напела, что она нам с тобой не нужна.

– Мои добрые тетушки. И почему я не удивлен? – криво усмехнулся Расул. – Ты не расстраивайся. Дай ей время. Она поймет, что зря боится. Все у нас будет хорошо.

Расул всегда умел поддержать, не важно, словом или делом. И сейчас его слова звучали обнадеживающе и тепло.

– А ты когда пойдешь спать? – вырвалось само собой.

– Что? – он поднял на меня взгляд, не сразу поняв, что я имею в виду.

– Извини, я не подумала, – поспешно начала оправдываться я. – Конечно, тебе здесь удобнее. Это же твоя комната. И Лейла не будет тебя будить ночью. И вообще тебе, наверное, не очень приятно находиться рядом со мной без… без контакта, – я уже готова была настучать себе по голове. С чего я вообще решила, что он теперь будет спать каждую ночь в моей спальне.

Он рассмеялся:

– Я тебя пять лет ждал. Думаешь, что-то из перечисленного может меня испугать?

Не найдя, что ответить, я просто кивнула и вышла. Мои щеки горели. Как это выглядело? Я сама позвала его в свою комнату, почти потребовала. Но при этом не собиралась с ним быть как жена с мужем. О, Всевышний, что я такое творю? Расул уже, наверное, миллион раз пожалел, что женился на мне.

Лейла уснула быстро. Стоило сунуть грудь в ее ротик, как она немного почмокав, засопела. Я осторожно, стараясь не разбудить, переложила ее в кроватку и погасила свет.

Расула долго не было. Без него кровать казалась слишком пустой и холодной. Я свернулась в комочек, сон не шел. Но как только скрипнула дверь, я закрыла глаза и притворилась спящей. Расул забрался под одеяло и прижался ко мне.

– Заработался, – шепнул куда-то в плечо. Туда же и поцеловал.

Тепло его тела, тяжесть руки на моей талии, его размеренное дыхание и стук сердца быстро убаюкали меня.

А утром меня разбудил хлопок двери и крик Айзы.

– Мама! Что он делает в твоей комнате? Он же не папа!

От визгливого голоса Айзы я подскочила в кровати. Дочка стояла, держа за одну руку несчастную растрепанную куклу и сведя брови.

Я покосилась на Лейлу, она не проснулась, но захныкала сквозь сон.

– Зачем же так шуметь? Сестренку чуть не разбудила.

Айза только насупилась, ничего не ответив.

Расул приподнялся в кровати.

– Не топчись там, иди к нам, – сел, скинув ноги на пол, и постучал ладонью по матрасу рядом с собой.

Опустив голову и глядя исподлобья, Айза подошла, встала напротив Расула и запыхтела как ежик.

– Мы же с тобой всегда дружили. Что теперь не так? – Расул говорил спокойно, не сюсюкая, но мягко.

– Все не так! – Айза топнула ногой и надула губы. – Это не так! – обвела комнату рукой. – Почему ты с мамой?

– Потому что я люблю ее, – просто ответил он.

– А ты? Еще скажи, что ты его любишь! – Айза перевела на меня взгляд, требовательно ожидая ответа.

– Люблю, – ложь далась неожиданно просто. – И тебя люблю. И Лейлу. Мы семья и будем друг о друге заботиться.

Нижняя губа Айзы задрожала:

– А как же папа? Его ты не любишь?

– Уже нет. Он сделал мне слишком больно и не один раз. Если человека постоянно обижать, то даже самая сильная любовь умирает.

– И если я тебя обижу, ты и меня разлюбишь? Родишь себе новых детишек, хорошеньких и послушных.

– Нет. Как бы ни было маме больно, мама прощает своего ребенка.

– А если ты родишь кого-нибудь опять, я тебе буду нужна? – не унималась Айза.

– Когда у нас появилась Лейла, разве я стала любить тебя меньше? Моей любви на всех хватит, – я подползла ближе к краю кровати и протянула руку к Айзе, провела по ее волосам. Она не отстранилась, позволила себя погладить. И на этом спасибо.