– Ты обещала, что утром позвонишь папе.

Я попросила Расула подать телефон с тумбочки и набрала номер Эмира.

Гудки шли долго. Я уже успела подумать, что они с Мадиной еще спят, но вдруг трубку взяли. Я нажала на кнопку громкой связи, чтобы Айза не думала, что я что-то скрываю.

– Доброе утро, Эмир, – в горле пересохло. Я бы предпочла никогда не слышать его голос и не разговаривать с ним.

– Говори быстро, что тебе нужно. У меня нет времени на болтовню.

– С тобой Айза хочет поговорить.

Айза с предвкушением в глазах потянула руку к телефону.

– Давай в другой раз. Я занят.

Дочка тут же изменилась в лице, растерянно захлопала ресницами.

– Она тебя слышит, – зашипела я. Как жаль, что мой яд не мог просочиться через динамик – И очень расстроена.

– Что ж ты сразу не сказала? Дай ей трубку.

Айза взяла телефон без былого энтузиазма.

– Зайчонок, я просто очень занят. Не обижайся на меня. Я всегда рад тебя слышать. Как ты, как твои дела?

– Скучаю по тебе. А ты не приходишь!

– Я пока в другом городе. Как только приеду, так сразу.

– А ты меня найдешь? Я теперь в доме дяди Расула живу с мамой.

– Что? А дядя Расул у бабушки с дедушкой остался?

– Нет. Он с нами живет.

– Солнышко, дай-ка трубочку маме.

Айза вернула мне телефон.

– Что дела, Амира? Вы там с ума посходили? Что вы делаете в доме Расула?

– Ты куда-то спешил? Не смею тебя задерживать, как-нибудь в другой раз.

С удовольствием нажала на отбой.

Телефон тут же разразился раздражающей трелью, и я включила спасительный беззвучный режим.

– Не сказала ему. Почему? – Расул внимательно посмотрел на меня.

– Пусть будет последовательным. То говорить не хотел, а то внезапно и желание и время нашлось.

Расул рассмеялся:

– Не думал, что моя жена такая злюка.

– Мама добрая! – топнула ногой Айза.

– Конечно, добрая. Я ошибся, – подмигнул ей и поднялся с кровати. – Пойдем завтракать. Мама нам чего-нибудь вкусненького приготовит.

Я бросила взгляд на Лейлу, раздумывая разбудить ли ее или дать возможность проснуться самой. В итоге решила пусть еще чуть-чуть поспит, пока не приготовлю завтрак. Айзу я отправила чистить зубы и собралась выйти следом. Меня задержал телефонный звонок.

По лицу Расула я поняла, что звонит ему кто-то, с кем он не горит желанием общаться.

– Да, Эмир.

Выходить из комнаты я сразу передумала.

– Где я? У себя дома. Со своей женой и детьми. Давай потом. Мы собрались завтракать. Не порть мне аппетит.

Расул повернул голову и увидел меня, замершую в дверях с радионяней в руке. Поймал меня на подслушивании, но ничего не сказал.

Когда он проходил мимо меня, я легонько тронула его за плечо.

– Расул, когда Айза спросила, люблю ли я тебя, я ответила так потому что… потому… – я запнулась.

– Не оправдывайся. Не надо. Я все прекрасно понимаю. Забудь.

Он улыбнулся, но улыбка вышла грустной. Или мне так показалось, потому что именно так было у меня на душе.

На следующий день мы отвезли детей к Азамату и Руфине, попросив их не принимать гостей, пока дети будут у них. Руфина чувствовала свою вину и без конца повторяла, как ей жаль, что так вышло, ругала себя почем зря.

Айза после нашего разговора не устраивала истерик, но выглядела подавленной, ела с неохотой, не смеялась, почти все время молчала, хотя всегда была той еще болтушкой.

Я не хотела оставлять ее в таком состоянии с бабушкой, но и тащить ее с собой было бы плохой затеей. Тем более Расул обещал, что мы решим дела быстро.

Так и получилось. Мы подали заявление в ЗАГС, а уже через час забрали свидетельство и паспорта с отметками о заключении брака.

Пока ждали документы в кафе неподалеку, я поинтересовалась у Расула, как такое возможно.

– Я просто вежливо попросил, и мне не смогли отказать, – улыбнулся он. – Теперь останется получить заключение опеки и подать заявление в суд. Все получится, не переживай.

– Эмир не отступит.

– Я и его вежливо попрошу. Даже в нос бить не буду.

Я не верила, что с Эмиром все пройдет гладко, но портить настроение Расулу своими сомнениями не стала.

Эмир продолжал мне названивать. Столько пропущенных от него у меня за все время совместной жизни с ним не было. Его активности хватило на два дня, потом он снова пропал. И я даже свободно выдохнула.

А спустя неделю мне позвонили с незнакомого номера.

Я почему-то подумала, что звонят с опеки, но услышала в трубке голос Эмира.

– Я тут мотаюсь как собака по всем городам в поисках инвесторов, чтобы хоть как-то развить то, что у меня осталось. По твоей милости, между прочим. А ты уже продалась моему брату. Я тебя понимаю. Наследник и единственная надежда отца. Не противно ноги перед ним раздвигать?

Я просто сбросила вызов и заблокировала номер. Если ему так неймется, пусть ищет новые симки, чтобы позвонить. В черном списке места хватит. А если ему хочется выговориться насчет моего брака, пусть плачется Мадине.

Даже Расулу не стала ничего говорить, чтобы не расстраивать его. Ему и без того хватает проблем с нами. Хорошо, что Айза перестала говорить ему гадости и вроде даже смирилась.

По крайней мере, она уже не возмущалась, почему Расул спит в моей спальне, и вела себя почти как раньше, только более сдержанно. Будто боялась, что если будет вести себя так же непринужденно, то Расул отнимет ее у отца.

Пока я читала Айзе на ночь сказки, Расул обычно работал, уложив Лейлу рядом с собой. Как ни странно, она никуда не уползала, приваливалась к его плечу и следила за тем, как на мониторе ноутбука появляются новые знаки. Или пыталась ему помочь, тыкая пальчиком по кнопкам.

За всю ее жизнь Расул провел с ней больше времени, чем родной отец.

Он играл с ней не для галочки, не для того, чтобы добиться моего расположения. Это было заметно. Я и раньше знала, что у Расула большое доброе сердце, но не представляла насколько.

– Уложила? – Расул повернул голову в мою сторону, как только я вошла в спальню. Лейла лежала у него на животе, фыркая и пуская слюни. Ее кулачок елозил по набухшим деснам. Футболка Расула на груди уже намокла.

Ноутбук с захлопнутой крышкой лежал на кровати рядом.

– Поработал?

– Лейла решила, что мне на сегодня хватит, – улыбнулся он.

С Эмиром было не так. Он никогда не работал дома, но для Айзы у него было строго отведенное время. Обычно час до ее отхода ко сну. Он читал ей или просто разговаривал о том, как прошел день. И даже если бы мне вдруг понадобилась помощь с ней, он бы не в «свой час» и пальцем бы не пошевелил. Раньше мне казалось это правильным. Теперь я увидела, что может быть по-другому. Я юркнула за дверь гардеробной, чтобы переодеться.

Надела сорочку, расчесала волосы, покрутилась перед зеркалом. Раньше на ночь я заплетала волосы в косу, но в этом доме я оставляла их распущенными. Потому что Расулу так нравилось. А мне хотелось нравиться ему.

Вернувшись в спальню, я убрала ноутбук на тумбочку и легла на свою сторону кровати.

– Мама пришла, – прокомментировал мое появление Расул. – Скажи ма-ма, ма-ма. Это легко. Видишь, вот так: ма-ма, – он смешно гримасничал, показывая, как двигать губами.

Лейла только фыркала и смеялась.

Я хихикнула, вовлекаясь в их игру:

– А ну-ка, скажи лучше: па-па. Папа – это же круче, правда? Он же тебя тут и катает, и развлекает, и спать укладывает. Скажи: папа! Это па-па.

— Э-э-э, не поддавайся на провокации, – притворно нахмурился Расул. – Мама же носила тебя девять месяцев, качала, кормила… Ты кого должна первой назвать?

Лейла смотрела то на меня, то на Расула. Ее забавляло такое повышенное внимание. И вдруг она совершенно отчетливо сказала:

– Па-па!

Расул застыл. Потом медленно повернулся ко мне, глаза у него сияли от восторга:

–Ты это слышала? Слышала? Она сказала папа! Это же ее первое слово! Ты моя умница! – чмокнул ее в нос, вызвав хохот Лейлы.