– Покажи, что ты рисуешь? – Эмир спустил Айзу с рук, и она потащила его к столику, на котором были разбросаны карандаши и листы бумаги.

– Вот это домик. Вот дерево. Труба. И кошка на окошке.

– Очень красиво, – похвалил Эмир, даже не взглянув на рисунки. – У меня для тебя есть подарок, – протянул ей пакет с торчащей оттуда плюшевой единорожкой. – И для Лейлы там погремушка.

– Она уже такими не играет, – рассмеялась Айза.

– Ничего, в следующий раз куплю что-нибудь другое. – Теперь мы будем видеться чаще.

– Правда? – расплылась в улыбке Айза.

– Конечно, должен же я знать, что у вас все хорошо, – сузив глаза, он посмотрел на меня. – Дядя Расул тебя не обижает?

– Нет, – она активно замотала головой. – Он добрый.

– Ну смотри, если вдруг обидит, говори сразу мне. Я разберусь.

– Не говори ерунды, – не выдержала я. – Он никогда не причинит зла детям.

– Как знать. В последнее время мы не ладим. Вдруг он захочет отыграться на моих детях.

– По себе других не суди.

– Дерзкая стала, да? Сделай лучше чаю, я с медом люблю, если помнишь.

– Ты пришел к детям, вот и общайся с детьми.

– Айза, почему твоя мама такая негостеприимная?

Дочка пожала плечами. Она раскрашивала желтым карандашом солнце над домиком и вопросы Эмира ее отвлекали.

– Не любит она меня. Даже чашку чая пожалела.

– Угу, не любит, – отозвалась Айза. – Мама так и сказала.

– И кого же наша дорогая мама любит? – его голос сочился ядом, но она этого не замечала.

– Меня, Лейлу и дядю Расула. Красивое солнышко? – Айза ткнула ему под нос рисунок.

– Класс, – губа Эмира нервно дернулась. Он задумался на секунду и произнес: – Вы с Лейлой спите в одной комнате с мамой, да?

– Нет, я сама сплю, я же уже большая. Лейла с мамой, потому что она маленькая. И дядя Расул с мамой, потому что…

– Потому что у него нет совести, – пробормотал Эмир.

– Неправильно. Потому что они с мамой муж и жена. А муж и жена всегда спят в одной кровати. Так нужно. Ты же сам все знаешь, пап!

– Какая тебе разница, кто где спит? Все, что происходит в этом доме, тебя не касается. Ты пришел к Айзе, проявляй интерес к ней, а не к моей личной жизни! – Лейла уже вся извелась на руках, но спустить на ковер я ее не могла, боялась, что Эмир полезет к ней и испугает ее. В итоге я решила отнести ее на кухню и усадить в стульчик для кормления. – Порисуй с дочкой, а я пока покормлю Лейлу, – бросила я ему через плечо.

В спину мне донеслось:

– Я до последнего думал, что у вас фиктивный брак.

Пристегнув Лейлу ремнями, защелкнула столик и сунула в ее руку кусочек банана в сетке. Оставила дверь открытой, чтобы слышать, если вдруг заплачет. Я спешила, потому что боялась, что Эмир успеет наговорить гадостей Айзе.

И была права.

Склонившись над Айзой, он вкрадчиво рассказывал ей, как надеялся, что я прощу его и мы снова станем семьей. Но я из-за упрямства все разрушила.

– А ты времени зря не теряешь.

– Ты о чем? – наигранно удивился Эмир. – Мы всего лишь разговариваем по душам.

– Зачем ты обманываешь ребенка?

– У правды всегда две стороны. Я рассказываю свою, – философски заметил он, и, наклонившись к Айзе, что-то зашептал ей на ухо.

Она широко улыбнулась и закивала головой. Ее доверчивая улыбка резала по живому. Она впитывает его яд, как губка, а я ничего не могу с этим поделать.

– Только запомни. Вернешься, когда я позову! Тогда все получится! – заговорщицки подмигнул ей.

Айза подскочила и выбежала из гостиной.

– Айза! – крикнула вслед, но она проигнорировала меня.

– Что получится, Эмир? Что ты пообещал ей? – я подошла к нему ближе. – Если в тебе осталась хоть капля человечности, перестань манипулировать ребенком.

– Не выдумывай. Я отослал ее, чтобы спокойно поговорить с тобой. С глазу на глаз, – он недобро улыбнулся. – Некоторые темы не для детских ушей.

Я боялась, по-настоящему боялась. Теперь мне стало очевидно, что я все время жила с чудовищем, не видела его настоящего лица за маской. А всего-то нужно было раз поступить не по его сценарию, чтобы все вскрылось.

Кто знает, чего от него можно ждать?

Мы одни в доме.

Он пришел сюда на основании закона, но это совсем не значит, что он его не нарушит.

– И что ты сделаешь? Накинешься на меня? Изобьешь? Изнасилуешь? Убьешь?

Эмир шумно выдохнул, потер переносицу, качая головой.

– Ты себя слышишь вообще? У тебя паранойя. Мы просто поговорим. До тебя же не достучишься. Ты ведешь себя как ребенок, бросаешь трубку, блокируешь номера. Натворила дел – и в кусты.

– Говори быстро, что хотел, и уходи, – я не собиралась выяснять, что он имеет в виду. Прицепится к какой-нибудь фразе как к поводу для долгой беседы.

–Дай-ка свой телефон, – он протянул руку.

– Что? – я непроизвольно отступила на шаг.

– Хочу кое-что проверить.

Я покачала головой.

– Амир, я все равно сильнее.

– Ты не посмеешь.

– Проверить хочешь?

Сама мысль, что он может притронуться ко мне, была омерзительна.

В итоге решила не искушать судьбу и отдала ему телефон.

– Пароль не меняла? – он провел пальцем по экрану и удовлетворенно хмыкнул: – Не меняла. О-о-о, – протянул он. – Так я и думал. Поражаюсь твоей подлости.

– Подлости? – ахнула я. – Не о себе ли ты говоришь?

– Это мы, конечно, же удалим, – он просто проигнорировал мою фразу. – Семейные разговоры должны оставаться в семье. Кто ж выносит сор из избы?

С замиранием сердца я смотрела, как Эмир избавился от единственного доказательства его лицемерия.

– Положу его пока сюда. Ты же не против? – он положил телефон на тумбу под телевизором.

С кухни донеслись недовольные похныкивания.

Я дернулась в сторону двери, но остановилась. Вдруг он испугает Лейлу, если я привлеку к ней внимание.

– Что ты за мать такая? – усмехнулся Эмир. – У тебя ребенок плачет. Иди успокой. Или так и будешь стоять?

Я вышла из гостиной, ощущая его взгляд, прожигающий лопатки, а потом услышала его шаги за спиной.

Причина недовольства Лейлы стала понятна. Ниблер валялся на полу, малышка смотрела вниз и тянула руки, злясь, что не может его достать. Я подняла ниблер и промыла его под краном.

– Покорми ее, она голодная.

Меня взбесило то, что в чужом доме Эмир еще и раздает указания, что мне делать.

Но покормить Лейлу, и правда, не мешало бы.

Эмир внимательно наблюдал, как я выкладываю фруктовое пюре в яркую тарелку на присоске, как подношу ложку за ложкой к жадному ротику дочери. И даже зачем-то стал снимать процесс кормления на камеру телефона.

– Выложишь в сеть с трогательной припиской? – съязвила я. – Зови уже Айзу, прощайтесь и уходи! Сколько можно здесь торчать?

Он посмотрел на запястье на дорогие часы:

– Мои два часа еще не вышли.

– Что ты пообещал Айзе? Почему она с такой радостью ушла?

– Наконец-то ты начинаешь задавать правильные вопросы. Я сказал ей, что после разговора с тобой, мы будем видеться чаще. Как и указано в решении суда. Два раза в неделю. Так что она будет сидеть, как мышка. Она по мне скучает. А ты?

– Я бы предпочла никогда тебя больше не видеть.

Он рассмеялся, будто я удачно пошутила.

– О последствиях твоего отказа тебя предупредили. Ты от меня не избавишься, Амира, я буду присутствовать в твоей жизни, хочешь ты того или нет. Думала, что сможешь отнять у меня все? Ты и так бульдозером прошлась по моей жизни. Не считай меня дураком. Полного контроля над детьми ты не получишь. Где у тебя тут чайник? – Эмир встал со стула и прошел по кухне, заметив чайник, наполнил его водой, поставил на подставку и щелкнул кнопкой. – Раз не угощаешь, сам себя угощу.

– Это не твой дом, – процедила сквозь зубы.

– Это дом моего брата, а уж он кружку чая для меня не пожалел бы.

– Зачем ты все это делаешь, Эмир. Живи спокойно, у тебя есть семья. Не лезь в нашу.