– Я так рада.

Эмир смотрел на меня с непониманием, не разделяя моих эмоций.

– Эмир, разве ты не рад? Мама, наверное, на седьмом небе от счастья.

– Рад, – негромко сказал Эмир. – Не думал, что ты к этому так отнесешься.

– А как я должна отнестись? Давно пора!

С нетерпением я достала карточку и раскрыла ее. Сейчас я узнаю фамилию избранницы Расула.

Мне пришлось несколько раз перечитать текст, буквы складывались в предложение, которое не имело никакого смысла.

«Состоится свадьба Махмудова Эмира и Гасановой Мадины».

– Ты видел тест приглашения? Там ошибка в имени. Типография все перепутала.

– Нет никакой ошибки. Женится не Расул, а я.

– Что? – на моих губах застыла глупая улыбка.

– Через две недели я женюсь на Мадине. Ты приглашена на свадьбу.

Открытка с конвертом выпали из вмиг ослабших рук. Меня пошатнуло. Ноги перестали слушаться. Хорошо, что я стояла недалеко от кровати. И только поэтому я не рухнула на пол как подкошенная, а опустилась на кровать.

– Я не верю, не верю, – я мотала головой, глядя на мужа. – Скажи, что это злая шутка.

Но он молчал, опустив глаза в пол.

В животе что-то потянуло. Я почувствовала, как все мои внутренности напряглись и сжались. Матка будто превратилась в каменную глыбу.

– Ребенок, – прошептала я. – Звони в скорую.

От страха за ребенка боль предательства, выжигающая душу, отошла на второй план.

– Тебе нужно успокоиться и все пройдет, – Эмир присел на край кровати, а меня затрясло, и из глаз полились слезы. – Мы все обсудим потом, когда придешь в себя.

– Маму позови.

К счастью, Эмир больше не сказал ни слова и вышел в коридор.

Вскоре вбежала Руфина.

– Как же так? Как же так? – засуетилась она. – Что с тобой, доченька?

Взгляд ее упал на пол, где валялось приглашение, а потом метнулся к Эмиру.

Руфина покачала головой с укоризной.

– Болит что-то?

– Вызовите скорую и мою сумку из шкафа возьмите, пожалуйста.

Руфина открыла шкаф и взяла прозрачную сумку с принадлежностями для роддома, которую я я собирала заранее.

– Зачем скорую? Они пока приедут. Пусть Эмир тебя отвезет.

Я отчаянно замотала головой.

Я не могла смотреть на мужа. Стоило взглянуть на него, как внутри начинало все дрожать.

– Отец на работе. Пока приедет… – Руфина не договорила. – Расул, Расул! – крикнула она на весь дом.

Вскоре фигура Расула показалась в дверном проеме.

– Амирочку в роддом отвезти нужно. Сможешь?

Мне не хотелось, чтобы он начал спрашивать, почему Эмир не может меня отвезти. Но он и не стал. Просто кивнул.

– Мне нужно переодеться, – еле слышно сказала я.

– Выходи, Эмир, выходи. Я помогу Амире, – она вытолкала своего сына за дверь и плотно захлопнула ее.

Пошатываясь, я поднялась с кровати и, распахнув шкаф, вытащила свободное платье. Руфина помогла мне переодеться и повязать подходящий платок.

– Дочка, главное, знай, мы все тебя очень любим и не дадим в обиду. Сейчас думай о ребеночке, чтоб все хорошо прошло.

Перед дверью я остановилась.

Мне не хотелось, чтобы меня, раздавленную и униженную, увидел Расул. Я вытерла слезы с щек и подняла голову.

– Так-то лучше, – похвалила свекровь.

Я отворила дверь и, выпрямившись, несмотря на боль, стягивающую живот, проплыла мимо мужа. Его я не удостоила и взглядом.

Расула не было.

Видимо, пошел выгонять машину.

– Дай помогу спуститься по лестнице, – сказал Эмир.

– Я сама.

– Дочка, только осторожнее, не упади, – доносился до меня голос свекрови. Она обогнала Эмира и шла позади меня, подстраховывая, чтоб я не упала.

Машина уже стояла у ворот. Расул открыл заднюю дверь, помог мне сесть.

– Может, тебе подушки принести, чтоб удобнее было, – хлопотала Руфина.

– Нет. Давайте просто быстрее поедем.

– Да не оставит тебя Всевышний, – пробормотала она, закрывая дверь.

Расул не гнал, но ехал на пределе скорости.

Я смотрела в окно, ничего не видя из-за пелены слез.

Руки обхватывали живот, словно пытались успокоить дочку, уговорить не торопиться появляться на свет.

– Сильно болит? – я перехватила обеспокоенный взгляд Расула в зеркале.

Очень сильно. Но боль внизу живота не могла сравниться с болью истекающего кровью сердца. В него вонзили раскаленный нож предательства. И это сделал мой собственный муж. Тот, что обещал защищать и заботиться.

Я молча кивнула Расулу, и он прибавил скорость.

Интересно, догадывается ли он, почему я так отреагировала на Эмира?

Знает ли, что произошло?

Или думает, что я просто беременная истеричка, которой гормоны в голову ударили из-за того, что муж не ночевал дома?

– Он сказал тебе, да?

Расул будто прочитал мои мысли.

– Приглашение вручил.

Не знаю уместно ли, делиться тем, что происходит между мужем и женой, но мне так хочется проговорить то, что у меня на сердце, иначе его просто разорвет.

Расул ничего не ответил. По его виду мне было совершенно не ясно, о чем он думает.

– Сначала я обрадовалась. Думала, это ты женишься, – я криво улыбнулась, вспомнив свою реакцию. Теперь понятно, почему Эмир с таким удивлением смотрел на меня. Дура!

– Обрадовалась тому, что женюсь?

Я кивнула.

– Ты же мне как брат. Я хочу, чтобы ты был счастлив.

Наверное, я зря это сказала. Взгляд Расула потемнел, как будто вдруг среди ясного дня набежали грозовые тучи. Никто не знает, почему он до сих пор избегает брака. Может, девушка, которая ему нравится, не отвечает ему взаимностью, или ее против воли отдали за другого. Деликатности мне не занимать. Чем я теперь отличаюсь от докучающих ему тетушек?

– Да. Как брат. Все верно.

Я съежилась и отвернулась к окну. Изменение позы отозвалось болью в животе, я тихонько простонала.

– Потерпи немножко, – негромко сказал Расул. – Уже скоро приедем. Мама и брат едут за нами.

– Едут? – переспросила я, хотя прекрасно все расслышала.

– Ты – наша семья. Не можем же мы оставить тебя в такой день без поддержки.

Молча кивнула.

Особенно муж. Поддержал, так поддержал, мог бы мне хотя бы дать родить спокойно, а потом ошарашивать новостями.

Мы въехали во двор перинатального центра.

Расул остановил машину так, чтоб мне как можно меньше пришлось идти до входа. Он помог выбраться наружу и достал сумку.

– Звони врачу, с которым договаривались.

Я достала телефон и набрала заместителя главного врача. С ним свекор договаривался о родах. К нему я ходила последние два месяца на осмотры. Он обещал Азамату Махмудову, что сделает все по высшему разряду. А в итоге…

Поговорив с ним, я беспомощно опустила руку с зажатым в ней телефоном.

–У него выходной. Сказал обратиться к дежурному врачу.

– Вот шакал. А ну дай сюда телефон.

Расул выхватил телефон из дрожащих пальцев, и отошел от меня.

Я не слышала, что именно он сказал врачу, но, вернулся с улыбкой:

– Сейчас приедет. Через пятнадцать минут, – посмотрел на часы. – Время пошло.

Через два часа я родила здоровую дочь.

Мы давно выбрали ей имя Лейла.

И вот теперь она лежала в крошечной кроватке, вплотную придвинутой к моей постели. Такая маленькая, такая беззащитная, такая красивая.

Я скинула фотографию в наш семейный чат, написала рост и вес.

Посыпались поздравления от свекров, пожелания мне и малышке здоровья.

Эмир тоже написал.

«Ты молодец. Родила красивую дочь».

После того что произошло сегодня, я во всем видела негатив. Любая фраза вызвала бы у меня раздражение.

«Спасибо. Я старалась», – написала в ответ.

Наверное, он посчитал, что одной его скупой фразы вполне достаточно для того, чтобы выразить отношение к рождению второй дочери.

Вечером телефон зазвонил.

Я подумала, что это Эмир. С одной стороны, мне не хотелось слышать его голос. А с другой, я жаждала этого. Вот такие диаметрально противоположные желания.