Следующее видео запечатлело Айзу на колесе обозрения. Она визжала от восторга, показывая пальчиком вниз. На ней было новенькое пальтишко, джинсы и ботиночки. Мадина прижимала ее к себе, а Эмир был в роли оператора.

Еще несколько видео из зоопарка. Айза кормила козу специальным кормом, восхищалась львом, разгуливающим за толстым стеклом, гладила кроликов в контактном вольере.

Я испытала настоящий коктейль эмоций. Радость от того, что Айза жива-здорова и хорошо проводит время и злость на Эмира. Уверена, он специально устроил мне встряску.

Не теряя времени, я позвонила Расулу и сказала где Айза, а буквально через полчаса раздался звонок от Эмира.

– Ты что устроила сегодня? Тебе не стыдно? – напустился на меня, не давая мне произнести ни слова. – Я, что, похож на зверя, чтобы причинить вред своему ребенку?

– Ты забрал Айзу насильно, не сказав, куда ее везешь!

– Амира, я тебе сказал, что соскучился по дочери и хочу провести с ней время. Разве это не нормальное желание для отца? А ты подняла всех на уши. У тебя явно нервы не в порядке. Тебе нужно провериться у специалиста. Ты уверена, что дети с тобой в безопасности?

– Как у тебя только язык поворачивается? Ты увез Айзу и выключил телефон, оставив меня в полном неведении! Это нормально?

– Телефон сел. Я не стал заезжать домой, чтобы зарядить его. Просто не мог позвонить. Я же не знал, что ты включишь панику. Ты отца чуть до приступа не довела. Я еле успокоил его.

– Ты просто выключил телефон.

Эмир тяжело вздохнул.

– Ну вот опять неадекватные реакции. Что с тобой делать? Ты уверена, что детям с тобой будет лучше? Я бы не хотел, чтобы они росли с психически неуравновешенным человеком, – в его голосе сквозили искренние сожаление и забота.

Я всхлипнула, не сдержавшись, а Зайнаб вырвала у меня телефон и закричала в трубку так, что даже я оглохла:

– Ты не человек, ты песья отрыжка! Чтоб язык у тебя отсох! Чтоб вороны тебе плешь проклевали! Чтоб…

Она исторгала проклятья, пока Эмир не отключился.

Уже по темному приехал Расул. Он занес спящую Айзу в дом, осторожно уложил ее на мою кровать, и сразу собрался уезжать.

Прощаясь, долго вглядывался в мое лицо, пытаясь понять, все ли со мной в порядке.

– Ты тоже считаешь меня сумасшедшей?

В его взгляде я прочитала немой вопрос.

– Эмир назвал меня психически неуравновешенной, – пояснила я. – Мне кажется, он хочет отобрать детей.

Расул свел брови:

– Запомни, Амира, никто у тебя не отберет детей. Просто доверься мне.

– Он на все готов.

– Просто доверься, – повторил Расул. – И не паникуй.

Я ему уже раз доверилась, попросила просто присмотреть за Лейлой, а он едва не убил брата. Кто ему помешает довести дело до конца? Сейчас его и остановить будет некому.

– Пообещай, что не причинишь зла Эмиру! Иначе я не смогу спать спокойно.

Расул шумно выдохнул.

– Обещаю. Я не причиню ему зла.

Он коротко попрощался и вышел.

Зайнаб, все это время стоявшая в дверном проеме прихожей и наблюдавшая за нами, проворчала:

– Каким с детства был подлецом, таким и остался.

– Расул? – удивилась я.

– Какой Расул? – она посмотрела на меня так, будто я редкостная тупица. – Муженек твой. Пойдем на кухню, чаю попьем.

Зайнаб поставила чайник на плиту, достала заварник и травы.

– Я же не всегда здесь жила. В аул мы перебрались как только Саид заболел, он хотел быть ближе к предкам, потянуло на родину. Семью Азамата хорошо знаю. Жили мы через три дома. Да и самого Азамата нянчила с рождения, крикливый был такой, зато сейчас слова не вытянешь, – рассмеялась она. – Он же мой внучатый племянник. Говорил тебе?

Я покачала головой.

– И Эмира, и Расула я с младенчества знаю. Говорила я им: избалуете младшего, но кто б меня послушал. Гордились они им очень. Он рано цифры, буквы выучил, лучше всех учился. Всегда стремился к тому, чтобы быть первым. Любой ценой. И Расула частенько подставлял. Набедокурит Эмир, а наказывает Азамат Расула.

Чайник закипел, и Зайнаб залила кипятком травы.

– Как-то переломал он у меня все розы, чтоб девчонке подарить. А когда я допрос учинила, опять на Расула свалил, целую историю придумал. Удивился крепко, когда за уши я его отодрала, а не брата. Так и не понял, на чем прокололся. А я ж не слепая, сразу подметила у кого руки в царапинах. Еще и крапивой его отхлестала, чтоб воровать неповадно было. Руфина прибегала разбираться со мной, за что дитятку обидела. Я и высказала ей тогда, чтоб смотрела, кого растит. Ну, права ж была, говно выросло.

Зайнаб разлила чай по кружкам.

– Ты пей, пей, спокойней будешь.

Я думала, что Зайнаб откроет мне страшные семейные тайны об Эмире, но нет. Ничего запредельного я не услышала. То, что Эмир рос любимчиком и многое ему сходило с рук, я и так знала.

Утром, едва мы проснулись, позвонил Азамат. Спросил, нет ли у меня не отданных заказов и сколько времени нужно на их завершение. Потом попросил передать трубку Зайнаб. Она не стала говорить при мне, вышла на улицу, но я все равно слышала, как она возмущается. Жаль, только не могла разобрать слов.

Войдя в дом, она сказала недовольно:

– Вещи, собирай. Забирают тебя, – взмахнула руками: – Еще столько тканей осталось! Кто шить это будет? Сначала говорят на три месяца, потом слов не держат!

Умом я понимала, что так будет лучше. Здесь от произвола Эмира меня никто не защитит. Захочет, заберет меня и детей и будет в своем праве. И никакие договоренности с Азаматом не помогут. В глазах общественности Эмир ничего не нарушит. Никто же не знает о том грехе, что он совершил. Азамат слишком переоценил силу своего влияния на сына. Особенно теперь, когда лишил его доступа к деньгам семьи.

– Я буду приезжать к вам гости, – я обняла Зайнаб.

– Ой, не лезь ко мне! Не люблю я эти нежности! Аж тошно! – она смахнула слезу.

К счастью, у меня не осталось крупных заказов, только ремонт. За час я сделала всю работу. Потом быстро собрала вещи.

К тому моменту, как приехали Руфина и Азамат, я была полностью готова.

Айза обрадовалась, что мы возвращаемся домой:

– Я буду чаще видеться с папой! Правда, это здорово, мам!

Зайнаб вышла провожать нас на дорогу и долго смотрела вслед удаляющейся машине.

– Можешь занять любую комнату, – сказала Руфина, как только мы вошли в дом. – Хочешь, переходи в большую спальню.

Я замотала головой. Спальня, которую делили Эмир и Мадина, была больше и светлее, но я предпочла пожертвовать своим комфортом ради сохранения душевного равновесия.

Не знаю, что Расул сказал родителям, но Азамат настоятельно просил меня до конца идды не выходить из дома и не гулять с детьми даже во дворе.

Айза каждый день выносила мозг тем, как она хочет повидаться с папой. Не только мне, но и бабушке с дедушкой.

Звонки Эмира я игнорировала. Он приезжал несколько раз, стоял под воротами, но его не пустили даже во двор. От злости он даже оставил на калитке вмятины кирпичом.

Почти сразу на страничке Мадины появилось видео, где несчастный отец пытается пробиться на встречу с дочерью. Естественно, запечатлены только страдания Эмира, а не его поединок с ни в чем не повинной калиткой.

Это действовало на нервы.

Морально выматывало. У меня даже молоко стало перегорать.

Еще и Азамат вскользь сказал, что адвокат Эмира требует установления неограниченного общения детей с отцом, причем без моего присутствия, так как я создаю негативную атмосферу.

Наш развод в светском суде затягивался.

И я очень боялась, что требования Эмира удовлетворят.

Дома все валилось из рук. Я била посуду, прижигала утюгом вещи, забывала, что у меня готовится еда на плите. Руфина ничего не говорила, полностью понимая мое состояние.

– Я встречусь с Эмиром, и он откажется от своих требований, – пообещал мне Расул накануне очередного судебного заседания. – Бить не буду, – сказал до того, как я успела открыть рот, и улыбнулся.