Жар вспыхивает у меня на лице.

Четыре сильных альфы, которые будут добиваться меня, чтобы загнать меня в сладкое забытьё, чтобы утолить это сводящее с ума желание между бёдер. Эта мысль должна бы пугать или отталкивать меня, но тело становится только горячее. Влажнее.

Ещё пару часов назад я от них бежала. И всё ещё собираюсь снова — когда представится шанс.

Но я солгала бы, если бы сказала, что нет части меня, которая хочет этого не только ради практичности.

Не только чтобы заглушить болезненный, бесконечный зов течки.

Может, если я поддамся — один единственный раз — то смогу выжечь эту слабость из тела и мыслей. Эту опасную тягу отдать этим альфам что-то большее, чем просто тело — альфам, которые упорно доказывают, что они не такие, как другие, те, что использовали и ломали меня всю мою жизнь.

Страшнее всего то, что часть меня начинает… верить им.

И хочет верить.

Сделав глубокий вдох, я зову:

— Я готова!

Пару секунд — тишина.

А потом по лестнице взрывается барабанный грохот шагов.

Тэйн и Виски врываются в комнату, не теряя ни секунды — оба с голыми торсами, мышцы играют под кожей.

Виски присвистывает низко, без стыда скользя взглядом по моему импровизированному гнезду.

— Ну-ну. Похоже, у нашей девочки всё-таки есть гнездовые инстинкты.

— Определённо, — роняет Тэйн, обходя кровать хищной походкой. Его чёрные, как ночь, глаза сверкают, замечая каждый штрих, не упуская ничего.

Я сглатываю, нервы вспыхивают. Вдруг им не понравится? Вдруг я облажалась?

— Мне нравится, — тихо произносит Тэйн, и что-то тёплое мерцает в его тёмной глубине, когда он встречает мой взгляд. Словно он слышит мои мысли.

Облегчение накрывает меня волной, так сильной, что ноги подкашиваются.

— Спасибо, — пробормотала я, чувствуя, как щёки пылают.

Повисает неловкая тишина — густая, тяжёлая от напряжения и желания. Я переминаюсь с ноги на ногу, не зная, что делать дальше. Снять одежду? Лечь и раздвинуть ноги в откровенное приглашение, как нас учили в Центре?

Заметив мой дискомфорт, Виски громко стонет и с драматичным вздохом падает на кровать, слегка подпрыгивая на матрасе.

— Ну? — протягивает он лениво, закинув одну руку на глаза, а второй делая широкий жест в сторону гнезда. — Мы тут молодеем, что ли? Давай уже, соблазняй нас, малышка.

Из меня вырывается короткий, ошарашенный смешок. Я тут же прикрываю рот рукой, глаза расширяются, но поздно — Виски уже улыбается так, будто только что украл сметану.

— О! Вот оно! — торжественно провозглашает Виски. — Наконец-то я выудил из нашей дикой кошечки смех.

Он приподнимается на локтях, а его наглая ухмылка становится ещё шире.

— Чёрт, надо это в рамку. Уверен, после всего, что было, это уже тянет на награду.

Тэйн фыркает, закатив глаза:

— Ты конченный идиот, знаешь это?

Но в его голосе слышна тень скрытой симпатии. У них двоих своя, особенная связь.

— Да-да, издевайся сколько хочешь, крепыш, — отстреливается Виски, подмигивая. — Зато я заставил нашу красивую омегу улыбнуться. Это же что-то вроде очков в романтическом зачёте, ага?

Я моргаю, ошеломлённая этим неожиданным тёплым подтруниванием. Во мне что-то оттаивает, что-то, о чём я и не подозревала раньше.

Странно чувствовать… связь. Пусть еле заметную, но всё же связь — с одним из тех, от кого я должна бежать. Особенно с тем, кто бесит меня сильнее всех.

Виски явно улавливает перемену. Он держит мой взгляд, и его фирменная ухмылка смягчается, становится… настоящей.

— Эй, — тихо зовёт он, похлопывая по месту рядом с собой. — Иди сюда, дикая кошка. Мы тебя держим. Обещаю.

Простые слова. Но во мне они отзываются глубоко, распутывая тугие узлы напряжения в животе.

Колеблясь, я подхожу к кровати.

И в ту же секунду Тэйн оказывается рядом, его большие ладони ложатся мне на бёдра, мягко направляя вперёд.

— Вот так, — его низкий голос обволакивает меня жаром, вызывая дрожь по коже. — Мы сделаем всё в твоём темпе.

Я киваю, внезапно захлёбываясь дыханием, глядя на его невероятно мужское тело. Жёсткие линии груди, жгуты мышц на руках, резкие углы резного подбородка…

Набравшись смелости, я шагнула в его объятия и положила ладони на горячую, будто печь, грудь. Под загорелой кожей — сплошные мышцы, словно высеченные. Моя абсолютная противоположность. Он замирает, его тёмные глаза прожигают меня насквозь, лишая воздуха.

— Я не хочу медленно, — выдыхаю я, едва слышно, но дрожащий голос выдаёт всё. — Я хочу тебя. Вас. Сейчас.

Брови Тэйна чуть сдвигаются, будто он ищет хоть какой-то след сомнения.

Но не находит.

Он просто кивает — и легко подхватывает меня на руки, укладывая в центр гнезда.

— Расслабься, милая, — шепчет он у впадинки между моих ключиц, прикусывая нежную кожу.

А потом его рот накрывает мой — жарко, требовательно, поглощающим поцелуем, от которого у меня выгибается спина. Я стону, пальцы вцепляются в простыни, пока он вламывается в мой рот с искусной яростью.

В комнате раздаётся низкое рычание.

Я отрываюсь от губ Тэйна, задыхаясь, и вижу над нами Виски.

Его глаза расплавленные, чернеющие от яростного желания.

— Хватит дразнить, — хрипит он, уже тянувшись к подолу моей тонкой рубашки. — Давайте снимем это с неё.

Всё происходит слишком быстро.

За миг я уже голая, полностью обнажённая под их голодными взглядами. Лицо вспыхивает, и я инстинктивно тянусь прикрыться, но Виски тут же перехватывает мои руки:

— А смысл? — мягко укоряет он, переплетая пальцы с моими и прижимая мои запястья над головой. — Ты охуенно красива, Айви. Даже не вздумай скрывать это сладкое тело.

Я втягиваю резкий вдох, пойманная в ловушку его горячего взгляда. Он удерживает меня там, давая словам впитаться в кожу.

А затем — с дьявольской улыбкой — наклоняется и начинает осыпать мою шею раскалёнными поцелуями, прижимая меня своим крепким телом.

— А этот запах… — рычит он мне в шею, языком скользя по солоноватой коже. — Солнце, грех и каждая мокрая фантазия, что у меня была.

Из меня вырывается сдавленный стон. Бёдра сами тянутся вверх, умоляя.

Он смеётся низко, игриво кусая мягкий край груди:

— Полегче, детка. До твоей сладкой киски мы ещё доберёмся.

Тэйн опускается на меня сверху, запирая между двумя мускулистыми стенами. Он снова накрывает мои губы поцелуем — требовательным, распаляющим, огненным.

Я таю под ним полностью, извиваясь, пока его рука скользит вниз, изучая каждый изгиб моего тела. Каждое прикосновение мозолистых пальцев по моей горячей коже взрывает удовольствие.

— Такая хорошая девочка… — шепчет он мне в губы, втягивая нижнюю в свой обжигающий рот. — Такая отзывчивая. Будто ты создана для нас.

Я стону в поцелуй, выгибаясь, когда его пальцы раздвигают меня.

Я уже мокрая от возбуждения, моя киска пульсирует в отчаянной потребности.

Тэйн рычит, низко, опасно — звук вибрирует внутри меня.

— Чёрт, Айви… — выдыхает он, разводя мои губы и проводя пальцами по моему мокрому лону. — Ты вся в соках, малышка. Это то, что тебе нужно? Хочешь, чтобы один из нас оказался в этой тугой, голодной киске?

Из меня вырывается жалобный стон, голова мотается по подушкам.

И Виски тут же накрывает мои губы поцелуем, пожирая мои крики, пока Тэйн беспощадно, искусно разрабатывает меня пальцами. Он безошибочно находит ту самую точку и снова и снова нажимает на неё, заставляя меня терять себя.

Это мучительно-восхитительно. Каждая клеточка тела горит, дрожит, вибрирует. Я полностью тону под их одновременной атакой.

Как только мне кажется, что я больше ни секунды не выдержу, Тэйн смещается между моих раскинутых бёдер. Толстая головка его члена упирается в мой вход, раздвигая мои горячие, набухшие складки в долгом, мучительно-наслаждающем скольжении.

Я жду, что он войдёт одним резким толчком — особенно после того, как он уже довёл меня до края, а Чума подготовил меня раньше.