Я невольно улыбнулся. Похоже, поединок всё‑таки закончится в первом раунде. Нужно было лишь подхватить поток и повернуть его обратно, туда, где стоял обессиленный барончик. Без какой‑либо защиты. И заклятие для этого трюка подходило самое простое – тот же смерч. Раньше я был способен поднять им пару камней на тренировке. Теперь же с новой силой я мог замахнуться на большее. Главное – я знал принцип: как его создавать и как им управлять.

И создал без проблем: воздух, повинуясь движениям моей руки, послушно закрутился, затянулся в плотную спираль, и через несколько секунд над ареной стояла мощная воронка – раза в три шире и выше той, что создал Фраллен. Потоки воздуха ревели, песок под ногами поднялся облаком, и я направил свой вихрь прямо на смерч барончика.

Заклинания столкнулись с диким шумом, вихри переплелись, и несколько секунд арена гудела, как колокол. А потом мой смерч просто поглотил в себя чужой. Не разрушил, не развеял, а именно поглотил – втянул его в себя. Поток от этого объединения усилился, засветился голубоватым, и я почувствовал, что полностью его контролирую.

Я развернул смерч и повёл его обратно – к Фраллену. Барончик стоял без защиты и смотрел на приближающийся вихрь широко раскрытыми глазами. По выражению его лица было ясно: только сейчас до него дошло, что он натворил, какую ловушку сам для себя создал.

Фраллен истерично вызывал одно заклинание за другим. Вода, пар, лёд – всё гасло, доходя до вихря. Барочник бился, пока не остался без сил, и теперь просто стоял, тяжело дыша. Я уже видел, что он выжат полностью. Подведя смерч почти вплотную, к Фраллену, я остановил его. Воздух гудел, песок под ногами барончика дрожал, но я не дал вихрю коснуться его. Уничтожать придурка я не собирался, но заканчивать поединок нужно было побыстрее, сигнал на перерыв мог прозвучать в любой момент.

Я подошёл ближе, отвёл смерч в сторону и одним взмахом руки создал вокруг барончика кокон – обычный, воздушный, но плотный и крепкий, как бронированное стекло. Простое заклятие, знакомое любому первокурснику, только усиленное во сто крат родовым даром Дарсанов. Любой сильный маг разорвал бы его, возможно, и Фраллен в начале поединка смог бы это сделать, но теперь барончик ослаб. Он, конечно, попытался, но у него ожидаемо ничего не вышло.

Тем временем я откачал из кокона весь кислород – тоже простейшее заклятие для любого мага воздуха. Фраллен сразу же понял, что ему нечем дышать, и забился в каких‑то жутких конвульсиях. Похоже, больше испугался, чем реально задыхался. Судья уже сделал шаг в нашу сторону, собираясь остановить бой, но я поднял руку, останавливая его, и вернул в кокон воздух. Барончик жадно вдохнул и перестал дёргаться. Но выглядел он уже откровенно паршиво: лицо побледнело, руки дрожали, да и на ногах он еле держался.

А времени до конца раунда оставалось всё меньше и меньше. Я снова поднял ладонь и при помощи ещё одного простого заклятия начал нагнетать давление внутри кокона. Стоять Фраллену стало ещё труднее, и он не выдержал и опустился на одно колено. Правда, быстро выпрямился, но тут же снова просел. Воздух давил на него сверху, будто невидимый кулак. И тогда барончик, чтобы не упасть, упёрся ладонями в песок. Так он и застыл: на раскоряку, упираясь руками в пол арены. И ничего не мог с этим поделать.

Вид у Фраллена был исключительно жалкий. Ему бы просто упасть на спину, и всё. Мучения сразу бы закончились, и весь этот позор заодно. Но тогда засчитают поражение в первом раунде, а гордому наследнику баронского рода явно не хотелось ещё один год учиться на четвёртом курсе.

Ну нет так нет, время до конца раунда ещё оставалось. Я быстро сузил кокон, сжал его так, чтобы он сомкнулся вокруг барончика, будто стеклянная труба, прижав руки к бокам. Он теперь стоял, не в силах пошевелиться, только плечи мелко дрожали. А труба теперь его держала и не давала упасть, она.

Я снова взмахнул рукой, и в кокон пошёл холод. «Морозное дыхание» – очередное простейшее заклятие воздушников. Прошлый Ари тренировал его сотни, если не тысячи раз. И мне оно, как и остальные простые, далось на автомате. Руки помнят – не просто так люди в моём прошлом мире эту присказку придумали.

В отличие от «холодных» заклятий магии воды, «морозное дыхание» не сковывает противника льдом снаружи – оно проникает внутрь человека вместе с его дыханием, замораживая изнутри. Фраллен вдохнул, и по его лицу сразу пошла синяя рябь. Холод бил изнутри, промораживая лёгкие, а затем и всё остальное тело. Барончик замер и буквально за несколько секунд превратился в статую. Он стоял в коконе неподвижно, покрытый инеем. А кокон, как и прежде, удерживал его на ногах, не давая упасть.

Я не стал ждать, пока его проберёт до костей. Надо было спешить. Я направил поток тёплого воздуха к ногам Фраллена, чтобы те оттаяли, и теперь барончик был как тот колосс на глиняных ногах. Только не колосс, а мелкий засранец, и не на глиняных, а на ватных. Теперь оставался последний штрих, последнее заклятие, и мне очень хотелось успеть его провести.

Подняв руку, я лёгким и изящным движением создал сильное давление в коконе – сверху на Фраллена. Тот сразу же дрогнул, его «ватные» ноги чуть согнулись, потом подломились окончательно, и барончик медленно опустился на колени.

Всё. Готово. Получите и распишитесь, те, кто смеялся, когда Фраллен‑младший обещал поставить меня на колени в первом раунде выпускного поединка. В итоге на коленях стоял он сам. А я не мог не отметить, что барончик был не прав, когда утверждал, что подобное зрелище будет красивым. Ничего красивого в нём не было. Поучительного – достаточно, а вот красивого – ни грамма.

Я дал простоять обессиленному и замороженному Фраллену на коленях несколько секунд, потом деактивировал кокон, подошёл сзади, посмотрел сверху вниз на этого излишне самоуверенного придурка и дунул ему в затылок, слегка усилив поток.

Со стороны это, наверное, выглядело как контрольный выстрел. Барончик покачнулся и рухнул вперёд, лицом прямо в песок арены.

И через секунду прозвучал гонг. Раунд окончен. Я успел.

А после сигнала наступила абсолютная тишина. Трибуны молчали. Не было ни возгласов, ни аплодисментов – только полная, звенящая тишина. Казалось, будто весь огромный амфитеатр разом выдохнул и забыл вдохнуть. Слышно было лишь, как хрустит, оттаивая, песок арены.

Похоже, все были в шоке. И от самого факта моей победы над одним из лучших бойцов академии, и от того, как всё быстро и эффектно было сделано. Похоже, такого здесь не видели никогда. Всё произошло слишком быстро и слишком чисто. Без лишних движений, без пафоса и без шансов для барончика.

Я бросил взгляд на вип‑ложу. У старшего Фраллена на лице застыла удивительная смесь дичайшего разочарования и полного непонимания происходящего. Он даже рот приоткрыл, будто хотел уточнить, не привиделось ли ему всё это, не розыгрыш ли это был. Остальные гости тоже выглядели так, словно сомневались, что увиденное ими реально.

И лишь на лице Тины был чистейший восторг. Настоящий, неподдельный. Она не сводила с меня восхищённых глаз, и когда наши взгляды встретились, улыбнулась – тихо, чуть заметно, но так, что у меня внутри будто что‑то щёлкнуло. На мгновение мне показалось, что кроме нас двоих сейчас на арене вообще никого нет: ни арены, ни толпы, ни судей, ни побеждённого барончика, которого уже поднимали лекари.

Я даже не заметил, как ко мне подошёл судья, взял меня за руку и поднял её. Это означало только одно – победу. И в тот же миг арена взорвался оглушительными аплодисментами. Хлопки, крики, свист, топот ног – всё разом. Толпа ожила, и даже воздух задрожал от этого шума. А я стоял посреди арены, слушал это всё и наслаждался победой. Да и аплодисментами, чего уж греха таить. Было приятно. Заслужил.

Судья пожал мне руку, поздравил и вернул амулет. Я надел его и направился к вип‑ложе. А аплодисменты не стихали. Наоборот, с каждым шагом они будто усиливались. И я шёл под этот гул, не спеша, с лёгкой улыбкой, как настоящий победитель. У самой ложи взгляд снова нашёл Тину, она уже практически не скрывала эмоций, глаза сияли, губы расплылись в улыбку. Разве что воздушный поцелуй не отправляла. Но я был уверен, что мысленно она это делала.