Почти тысячу лет у Арденаира не было одарённого императора, наша родина превратилась из некогда самой могущественной империи этого мира в небольшое государство, зависимое от соседей. Ты должен вернуть ей величие, ты должен сделать Арденаир снова сильным и продолжить славную историю рода Дарсан. Ты должен дойти до Воргала и занять императорский трон. Он твой по праву крови и дара.

Благословляю тебя на этот путь, сынок. Люблю тебя. Верю в тебя.

Твоя мама, Виалора Дарсан, принцесса Арденаира'

Я дочитал до конца и долго сидел неподвижно, глядя на ровные строки, уже начинавшие расплываться перед глазами. Понять прочитанное я, в принципе, мог. А вот принять было уже сложнее. Эмоции зашкаливали, причём я даже затруднялся сказать, каких было больше: удивления, растерянности или дурацкой эйфории от открывающихся перспектив.

Или, может, досады? Только привык к тому, что я — Аристарн Оливар, только начал как-то свыкаться с фактом, что меня швырнуло в другой мир, в чужое тело, и что мне теперь придётся жить жизнью этого самого Аристарна. И вот, пожалуйста, нате вам — ещё держите! Вдогонку, так сказать, чтобы мало не казалось.

Выясняется, что и Аристарн на самом деле не Аристарн, а наследник некогда великой империи Арденаир и сын императрицы Виалоры. И ему, то есть, мне теперь надо занять трон в каком-то Воргале и возрождать эту самую империю. Круто, конечно, но как-то слишком много сюрпризов. Очень много.

Правда, одна новость порадовала без оговорок — о моей силе, скрываемой амулетом. Это значило, что в том бою с краснокожим изнутри рвалась и выжигала меня не сила Хранта, как я тогда думал, а моя собственная — та самая, которую прятал и блокировал амулет. Это не могло не радовать. Значит, Хрант был под большим контролем, чем я думал.

Я положил лист на стол и достал из-под рубахи свой старый амулет — тот, что носил с самого детства, посмотрел на него. Виалора писала, что я могу его снять, лишь если буду уверен, что готов к этому. Невольно усмехнулся. Мне казалось, я одновременно готов уже ко всему и не готов ни к чему. Странное чувство.

Сняв амулет, я положил его на стол. Затем осторожно взял тот, что ранее достал из конверта. Кристалл опять мягко засветился зелёным, словно узнал меня.

— Ну что ж, — пробормотал я, — сделаем первый шаг к…

Я осёкся, потому как совершенно не представлял, к чему меня может привести этот шаг. К императорскому трону в загадочном Воргале? Или к проблемам, по сравнению с которыми дежурства у прорыва покажутся детской шалостью?

— … первый шаг к мировому господству, — закончил я фразу старой шуткой и, усмехнувшись, медленно надел на шею амулет принцессы Виалоры.

Кристалл вспыхнул очень ярко, почти ослепительно — свет прошёл сквозь кожу, по груди побежало тепло, будто кто-то вливал в меня солнечный свет. Затем сияние стихло. Тепло растворилось, оставив ощущение, будто где-то глубоко внутри меня что-то проснулось.

Похоже, родовой амулет Дарсанов принял меня. Значит, никакой ошибки здесь точно нет, и я, точнее, Ари действительно сын принцессы Виалоры. Или императрицы Виалоры — тут смотря с какой стороны посмотреть.

Я откинулся на спинку кресла, глубоко выдохнул и прикрыл глаза.

Теперь это всё надо было как-то попытаться осознать.

Я сидел в беседке под цветущими яблонями и неспешно листал книгу. Тёплый ветерок перелистывал страницы вместе со мной, а в воздухе стоял густой аромат цветов, сладкий и чуть пьянящий. На столике рядом дымился чай – крепкий, ароматный, из трав, которые мать сама высушила ещё осенью. Конечно, до кофе ему было далеко, но кофе в этом мире не было, поэтому приходилось довольствоваться тем, что есть.

Книга – древнее издание то ли учебника, то ли справочника под названием «Стихийные потоки: их особенности и различия» была написана довольно сухо, но мне казалась увлекательной. Особенно теперь, когда я начал ощущать, что внутри меня действительно пробудилась какая‑то большая сила, хоть она пока и не спешило себя показывать.

А ещё мне просто нравилось сидеть вот так, под яблонями, слушать, как рядом гудят пчёлы, как шуршит трава и потрескивают ветви от ветра. Тихо, спокойно. И впервые за долгое время казалось, будто всё на своих местах.

С момента моего двадцатилетия прошло две недели. Завтра уже пора было отправляться обратно в академию – на экзамены и получение диплома. И большая часть этого времени пролетела будто в тумане. Первые пару дней я вообще ходил как оглушённый – переваривал всё, что узнал из письма принцессы Виалоры. Слишком многое свалилось разом.

Мать и отец, конечно, заметили, что со мной творится что‑то странное, но вопросов не задавали. Понимали, что подобные новости пережить непросто. И когда увидели на моей шее новый амулет – тоже промолчали. Лишь однажды отец тихо сказал, что они с матерью примут любое моё решение, каким бы оно ни было. Я тогда сразу ему ответил:

– Не волнуйтесь. Для меня вы – мои отец и мать. Какими были, такими и остались. И будете всегда.

Он тогда просто молча кивнул, будто именно эти слова и хотел услышать. После этого мы больше к этой теме не возвращались. А я понял, что большего им и не нужно. Они не хотели знать, кто мои настоящие родители. Так им было легче считать меня своим. Да и, по сути, они и были моей семьёй. И если уж у настоящего Аристарна ещё что‑то могло внутри шевельнуться после письма Виалоры, то Ване Орлову чего дёргаться? Его Оливары в качестве родителей вполне устраивали.

Когда я более‑менее смирился с новыми вводными своей жизни и пережил первый шок по этому поводу, во мне начал просыпаться интерес. Что это вообще за империя такая – Арденаир? Кто там сейчас правит? Что с ней стало после тех событий, о которых писала Виалора?

Если верить письму, я наследник этой самой империи, будущий правитель, обязанный «возродить её былое величие». Звучало красиво. Героически. Только вот никто там меня явно не ждал. И уж точно никто не собирался добровольно освобождать трон в каком‑то загадочном Воргале ради непонятного пацана, пусть у него хоть на каждом пальце будет по императорскому перстню.

Но любопытство всё равно грызло. Хотелось знать, кто такие Дарсаны и что вообще представляет собой эта древняя империя. Хотелось понять, что именно я теперь обязан «возрождать» и стоит ли оно вообще свеч. А перстень я пока спрятал подальше – светить такой реликвией раньше времени в любом случае не стоило.

Расспрашивать родителей я, разумеется, ни о чём не стал: ни про Арденаир, ни про Дарсанов. Им только дай повод для тревог – начнут копать, вспоминать, искать связи. Нет уж. Пусть живут спокойно и считают меня своим сыном. Так всем проще. А ответы на почти все вопросы можно получить в академии. Библиотека там шикарная, полная редких хроник и древних летописей. Что‑нибудь да найдётся.

Информация об «императрице‑изменщице», конечно, вполне могла оказаться засекреченной, но хоть что‑то об Арденаире и Дарсанах там точно должно быть. Очень уж хотелось понимать, откуда я теперь формально родом и во что, возможно, в будущем придётся влезть. И пока я этого не понимал, было немного нервно.

Но зато словно в компенсацию моим переживанием, физическое состояние моего тела было просто идеальным. Через пару дней после того, как я снял старый амулет, я впервые по‑настоящему ощутил, что такое сильный дар. Он просто распирал меня – настоящий, мощный, живой. И это состояние было крайне приятным.

Я проверил свою новую силу на простейших заклятиях, и понял, что шутки кончились. Обычный Светлячок шарахнул с такой вспышкой и грохотом, что я сам инстинктивно зажмурился, а наш бедный пёс, мирно спавший у сарая, дико завыл и умчался в неизвестном направлении. Теперь этим заклятием можно было не только пугать, теперь для человека без защиты знакомство с выпущенным мной Светлячком вполне могло закончиться контузией.