– Суть такова. Я хочу бороться за права своей семьи и вернуть воду, которую забрал у нас барон Бильдорн. Закон на моей стороне, есть решение суда, и я сам его исполню. Но я опасаюсь, что после этого наёмники барона нападут на наше имение: чтобы запугать, чтобы показать, что против Бильдорнов лучше не идти. И вот для того, чтобы охранять имение какое‑то время, мне и нужны бойцы. Сколько точно по времени – пока не знаю. По деньгам – много платить не смогу. Поэтому, если кто‑то откажется, пойму.

– Стоп! – бритоголовый здоровяк аж привстал со своего места. – О каких деньгах речь? Мы сюда пришли не заработать. Мы пришли помочь!

– Я это ценю, – сказал я. – Но надо понимать, что это не вылазка на один вечер, не операция, ограниченная по времени. Сейчас я не могу даже примерно сказать, сколько дней это займёт. Я уверен, что Бильдорны нападут на имение Оливаров, но как быстро – неизвестно.

– Будем ждать, сколько понадобится, – спокойно отозвался хмурый жилистый крепыш.

– Благодарю, – ответил я. – Но это ваше время…

– Время? – меня перебил худощавый парень с дальнего конца стола. – Если бы не ты, ни у кого из нас не было бы никакого времени. Мы все умерли бы от заражения – все, кто здесь сидит. Ты спас нам жизни. И теперь сколько надо времени, столько мы и потратим, чтобы достойно за это ответить.

– Мы, конечно, не дворяне, но честь у нас есть, – поддержал парня сосед. – И мы никогда не забудем, как Империя нас бросила, как наши бароны бросили, как наниматели бросили. А ты – спас!

– Верно сказано! – рыкнул бритоголовый.

– Мы своих не бросаем! – поддержал кто‑то ещё.

Над столом прокатился гул согласия: кто‑то стукнул кулаком по столешнице, кто‑то просто кивал, кто‑то тихо проклинал столичные власти.

Тиор снова поднял руку, и гул стих.

– Не надо загадывать слишком далеко, Аристарн, – сказал он своим ровным, спокойным голосом. – Надо начать, а там видно будет. Ты лучше перейди к плану. Что конкретно нужно делать? С чего и когда начнём?

Я обвёл взглядом этих людей. Пятнадцать человек, в глазах которых читалась готовность идти до конца. Пришедших сюда не за деньгами, не за славой, а потому что считали себя обязанными, потому что у них была честь.

В этом чужом для меня мире водилось всякое дерьмо: продажные чиновники, зажравшиеся и подлые аристократы, равнодушная Империя, но, как оказалось, были в нём и такие вот люди. И они однозначно делали этот мир не таким паршивым. И если уж из кого и стоило собирать команду, то именно из таких ребят.

– Благодарю, – сказал я. – Всех вас благодарю. И раз так, то слушайте.

В гостиницу я вернулся уже ближе к полуночи. Портье дремал за стойкой, уронив голову на скрещённые руки. Я не стал его будить – просто прошёл мимо, стараясь ступать тише, и поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж.

Номер Лиры был в конце коридора. Я дошёл до него, остановился у двери и на мгновение замер, прислушиваясь. Тишина. Видимо, она всё ещё спала. Но я обещал зайти, проверить, как она, убедиться, что всё в порядке.

Я негромко постучал – три коротких удара костяшками пальцев. Несколько секунд ничего не происходило. Потом за дверью послышались лёгкие шаги, щёлкнул замок, и дверь приоткрылась.

На пороге стояла Лира. Она была в банном халате – простом, белом, из плотной ткани, какие обычно бывают в приличных гостиницах. Халат был ей чуть великоват, доходил почти до щиколоток и скрывал фигуру, но при этом как‑то умудрялся подчёркивать всё, что нужно. Ворот слегка разошёлся, открывая ключицы и начало ложбинки между грудями. Светлые волосы, ещё влажные после купания, были распущены и падали на плечи мягкими волнами.

От Лиры пахло чем‑то цветочным: то ли мылом, то ли маслом для ванны. Без доспехов, без оружия, без привычной собранности воина она выглядела совсем другой: мягче, женственнее. И от этого контраста у меня в груди что‑то дрогнуло.

– Ари! – Лира улыбнулась, и в полумраке коридора её глаза блеснули. – Я уже думала, ты не придёшь.

– Но я же обещал, – ответил я, стоя на пороге и разглядывая её. – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Намного лучше.

Она прислонилась плечом к дверному косяку, и халат чуть сполз, обнажив ещё сильнее ключицу и изгиб шеи. Лира не поправила его. Может, не заметила, а может, заметила, но не поправила.

– Как прошла встреча? – спросила она.

– Хорошо, – ответил я. – Пятнадцать человек пришли, и все готовы помочь.

Она кивнула и улыбнулась. В тусклом свете коридорного светильника её лицо казалось мягким и невероятно милым. Ничего общего с той Лирой, что рубила тварей на платформе. И я вдруг понял, что не могу отвести взгляд.

Вчера я едва не потерял её, гнал экипаж почти сутки, боясь опоздать, боясь, что целителя не окажется на месте, днём смотрел, как Таливир склоняется над ней и удивляется тому, как она вообще выжила с таким заражением. А теперь она стояла передо мной – живая, улыбающаяся, пахнущая цветочным мылом. В дурацком белом халате, который шёл ей больше, чем любые доспехи.

– Ари? – Лира чуть нахмурилась. – Ты чего?

– Ничего, – ответил я. – Просто смотрю.

– Куда?

– На тебя.

Она моргнула, и на её щеках проступил лёгкий румянец, едва заметный в полумраке.

– И что интересного разглядел? – поинтересовалась Лира, и в её голосе мелькнула тень той насмешливости, которую я помнил с детства.

Вместо ответа я шагнул через порог, взял её лицо в ладони и поцеловал. Лира замерла на мгновение от неожиданности, но потом её губы дрогнули и ответили. Я вслепую захлопнул дверь ногой, крепкой обнял Лиру и продолжил жадно целовать, одновременно уводя её вглубь номера. Она пятилась, но поцелуй не разрывала, крепко вцепившись мне в плечи.

Одной рукой я прижимал Лиру, а вторая уже тянула за пояс халата. Узел поддался легко, и так же легко халат соскользнул с её плеч. И я наконец увидел то, о чём мечтал ещё двенадцатилетним мальчишкой, пялившимся на вырез её платья за обеденным столом.

– Ари… – выдохнула Лира и посмотрела мне в глаза, чуть приподняв подбородок – с вызовом, как в бою.

Такой вызов принять я был не просто готов, но и рад – я быстро подхватил Лиру и понёс к кровати.