А монстр между тем приближался. Его шаги стали чуть быстрее, и дрожь в настиле усилилась. Казалось, платформа сама пыталась увернуться от этой туши.

И тут я наконец-то ощутил внутри знакомое движение: словно внутри кто-то раскрыл глаза. По жилам пошла холодная дрожь, кожа покрылась мурашками, пальцы непроизвольно сжались в кулаки, и в них начала вливалась чужая сила. Дыхание стало резким, сердце заколотилось быстрее. Я ощущал, как внутри просыпается Хрант. Не полностью — лишь слабый отблеск того, что я ощущал, когда пугал Дариса. Тогда это было похоже на обрушившуюся лавину, а сейчас лишь самое её зарождение.

Но это уже хоть что-то. На тварь бросаться, конечно, ещё рано — силы в разы меньше, чем хотелось и чем нужно, но, вроде процесс пошёл. Но надо было поднажать, чтобы ярость Разрушителя окончательно прорвалась наружу. Я стиснул зубы и снова мысленно попытался ухватить ту тёмную нить внутри, что вела к Хранту, но не успел. Отвлёкся. На Лиру, которая внезапно со всех ног рванула на монстра.

Я даже моргнуть не успел, как она уже мчалась вперёд. И атаковала. Сначала её руки сомкнулись в стремительном жесте, и перед Лирой из воздуха вырвался столб воды и льда, закрученный в смертоносный вихрь. Ледяные лезвия свистели, как сотни кинжалов. На бегу девушка направила этот смерч в монстра, а сама тут же подняла зачарованный меч, надеясь ударить следом за вихрем.

Но заклятие разбилось о тварь, как кусок простого льда о скалу. Красная туша даже не пошатнулась. Монстр просто взмахнул ручищей, и вихрь развалился — лишь брызги упали на настил, покрыв доски водой и кусочками льда. Но Лира не сдавалась, она всё равно подскочила к чудищу, вскинула меч и попыталась нанести боковой удар. Но монстр левой рукой отбил удар, да так легко отмахнулся, словно отгонял надоедливую муху. Правда, клинок от этой отмашки вылетел у Лиры из рук и с грохотом отлетел в сторону. А правая рука монстра тут же метнулась вперёд и схватила девушку за горло. Лира забилась, пытаясь вырваться, но чудище подняло её в воздух, будто тряпичную куклу.

А потом раздался хохот. Настоящий. Жуткий, глубокий, рвущийся из глотки, больше похожий на рокот лавы в жерле вулкана, но всё же хохот. Жуткая смесь смеха и рычания, от которого по спине поползли мурашки. В этом безумном зверином хохоте было всё: и презрение, и издёвка, и уверенность в абсолютном превосходстве. Это был точно не зверь. Это было нечто, что не просто хотело нас убить, но ещё и смеялось над нами.

Я почувствовал, как внутри всё сжимается от злости и ужаса одновременно. Сжал кулаки, закусил губу до крови и буквально выталкивал Хранта наружу. Представил, как вгрызаюсь ногтями в собственную грудь и вытаскиваю его силу, рвал её изнутри, заставлял идти в жилы, в мышцы, в кулаки. Было тяжело и больно, казалось, будто в мозг вбивают раскалённые клинья, сердце было готово разорваться, но я не отступал.

Монстр тем временем прекратил смеяться и поднёс Лиру к своей морде. Красные глаза сверкнули в упор, и он зарычал — не как дикий зверь, а как палач, пугающий жертву перед последним ударом. Это было чистое издевательство, казалось, тварь наслаждалась страхом девушки.

Мельком я увидел, как маги замахали руками, отдавая какие-то команды рыцарям. Сердце кольнуло надеждой: а вдруг помогут? Но следующая картина иллюзии развеяла. Все наёмники: и рыцари, и маги разом бросились прочь. Быстро, дружно, словно не один раз это дело тренировали. Бежали не хуже крестьян — так, что пятки сверкали. Впрочем, чему я удивлялся? Это были обычные псы на жаловании: пока пахнет победой, они рядом, а как запахло жареным, их и след простыл.

— Красавцы, мать вашу, — со злостью процедил я. — Герои…

Но отвлекаться на наёмников-трусов не стоило, учитывая, что чудищу могла в любой момент надоесть его забава — запугивание Лиры, и оно могло просто разорвать бедную девушку пополам.

«Давай, Хрант! Давай, Разрушитель!» — уже практически взмолился я мысленно, но толку большого от этого не было, а бежать как есть — это подарить монстру ещё одну живую игрушку.

Тем временем, поняв, что Лире скоро конец, а я не шевелюсь, Аркас рванул к чудищу. Не к берегу, как сделали бы девяносто девять из ста, а прямо к краснокожему монстру. Это было достойно, мне даже на секунду стыдно стало. Но с другой стороны, я стоял не потому, что страшно, а потому, что знал: сейчас я ничем Лире не помогу, а вот буквально через минуту — да.

Хотя страшно тоже было, чего уж тут скрывать. До жути страшно. Но это было абсолютно нормально. Это надо быть полным отморозком, чтобы не бояться такую тварь. И Лире было страшно, и Аркасу. Вопрос лишь в том, перебарываешь ты этот страх и идёшь вперёд, как эти ребята, или убегаешь, как рыцари и маги.

Пока я об этом размышлял, продолжая звать Хранта, Аркас подбежал к твари и с размаху вонзил свой зачарованный тесак ей прямо в брюхо. Чудище просто не ожидало такого сюрприза, и потому не успело отбить удар. Монстр тут же взревел от злости, красные глаза вспыхнули ещё ярче, и он, не раздумывая, отшвырнул Лиру в сторону. Она полетела, как кукла, ударилась о настил и замерла, потеряв сознание.

А тварь резко выбросила руку в сторону Аркаса. С ужасом я наблюдал, как её толстые пальцы сжимаются, хватая парня за голову. Но… Сжаться-то они сжались, только схватить ничего не смогли — каким-то чудом парнишка увернулся. Удивительной ловкости человек.

Более того, он умудрился проскользнуть между ног чудища, резанул его тесаком по спине, а потом начал крутиться вокруг монстра, отвлекая его.

— Уходите! — крикнул мне Аркас, в очередной раз чудом увернувшись от твари. — Бегите, пока он мной занят!

Смелый парень. Интересно, понимал он в этот момент, что, отправляя нас и оставаясь наедине с тварью, он выписывал себе смертный приговор? Мы-то могли убежать. Точнее, я с Лирой на руках, а вот Аркаса тварь бы точно не отпустила. Через какое-то время парень обязательно бы допустил ошибку — оступился, не рассчитал, не туда дёрнулся, и тогда монстр бы его схватил. Невозможно бегать вот так до бесконечности. Но вот до того момента, как проснётся полностью Хрант — было бы неплохо.

А Разрушитель потихоньку просыпался. Причём это произошло резко: будто внутри меня сорвало пломбу, и во все стороны хлынул огонь. Вены налились тяжестью, мышцы загудели, будто наполнились свинцом, и рвались наружу. Сердце бухало так, что каждый удар отдавался в висках. И уже не было никакого страха, как и сомнений. Только ярость — жгучая, чистая, хищная. Тело словно стало тесным для меня, его разрывало от бурлящей энергии, она требовала выхода. Я сам почти стал зверем, желающим лишь одного — порвать добычу.

Глаза ненадолго защипало, а потом зрение будто перестроилось: мир вокруг стал ярче, чётче, я видел каждую трещинку в наростах на плечах монстра, каждую каплю пота на его красной коже. И, разумеется, видел, как чудище резко запрокинуло голову и издало гортанный вопль. Ещё бы в грудь себя кулаками начал бить, получился бы полноценный Кинг-Конг из разлома.

Впрочем, звуки были членораздельными, а интонация такая, будто тварь отдавала кому-то команду. И сразу стало понятно кому — жабо-слизням. Потому как те сразу активизировали снова: одни поползли в мою сторону, другие к Лире, что лежала без движения.

— Аркас! Уноси её! — рявкнул я, и голос мой был чужим, низким, будто и не я вовсе это сказал.

Парнишка бросился к Лире, а я уверенно направился к краснокожей махине. С каждым моим шагом мир сужался и в итоге стянулся до узкой полосы настила между мной и тварью. В груди что-то нестерпимо жгло — будто внутрь меня сунули раскалённый металлический диск. Хрант не просто проснулся, он разворачивался вовсю.

Я не спешил, монстр — тоже. Он пялился на меня своими красными глазищами и, казалось, оценивал. Из чёрных наростов на его спине повалил ещё более тёмный дым — что-то там внутри этой туши происходило.

Сошлись мы резко, без прелюдий. Первой ударила тварь: правой ручищей рубанула сверху вниз. Я едва успел шагнуть в сторону, и тут же, поднырнув под её руку, ударил кулаком ей в живот. Но толку никакого — как по каменной глыбе вмазал. И сразу же после этого чудище попыталось зацепить меня левой, я снова ушёл вбок, но на этот раз не так быстро, и поэтому когтями по рёбрам получил. Хорошо хоть неглубоко вошли.