— Все еще чувствуешь себя королем? — Спросил я, понизив голос.

Его руки дернулись, как будто он хотел дать отпор, но страх удерживал его на месте. Телохранители заколебались, ожидая его приказа.

— Скажи им, чтобы отступили. Или ты истечешь кровью на этой дорогой коже.

Долгое, напряженное молчание.

Затем дрожащим голосом Кадзуо сказал: — Назад.

Охранникам это не понравилось, но они послушались.

Я изучал его, чувствуя легкую дрожь его пульса под моим клинком. Кадзуо был безрассудным, громким, высокомерным. Но он был недостаточно умен для такого рода кибервойн. Он был драчуном, а не тактиком.

— Ты не стоишь за этим, — сказал я, почти разочарованный.

Кадзуо с трудом сглотнул. — Ни хрена себе.

Я немного расслабился. — Тогда кто же?

Его горло подпрыгнуло под ножом. — Есть один парень. Заправляет черным рынком в Чайнатауне. Не якудза, не Триада — что-то среднее. Его зовут Джин.

— Зачем Джину преследовать мою семью?

— Не он. Но если кто-то продвигает цифровые технологии в Чайнатауне, это происходит через него.

Я позволил тишине затянуться еще на мгновение, просто чтобы посмотреть, как он потеет. Затем, легким движением запястья, я убрал лезвие и отступил назад. Кадзуо застыл, его грудь быстро поднималась и опускалась, пока я вытирал нож о его рубашку, прежде чем положить в карман.

— Kuso²⁵, — пробормотал он.

— Приятно иметь с тобой дело.

Затем я пошел обратно к лифту, оставив его тонуть в собственном страхе. В тот момент, когда двери закрылись, донеслось безошибочное эхо выстрелов. После того позора, свидетелями которого стали эти охранники, Кадзуо не мог позволить им остаться в живых, чтобы рассказать об этом.

Пора встретиться с Джином.

Настоящее

— Что случилось на этот раз? — Зак говорил достаточно тихо, чтобы слышал только я.

Маттео и Тони были заняты обсуждением улучшений дизайна в паре футов перед нами, у сцены, пока мы стояли у стойки.

— Мне не нравится эта дыра.

В клубе слабо звучали низкие басы музыки.

— Значит, самое эксклюзивное стриптиз-заведение в городе теперь превратилось в гадюшник?

— Мне похуй, кто что говорит. Дыра есть дыра.

Даже в середине дня здесь пахло духами, алкоголем и отчаянием.

Вся атмосфера — тусклое освещение, мерцание неона, удушливый воздух после того, как слишком много тел собралось в одном месте, — не была моим любимым местом для разговоров о деньгах.

Я был здесь от имени Су, чтобы предложить новые, улучшенные модели безопасности.

Но бизнес есть бизнес, и Demone's Inferno был местом, где определенные транзакции могли происходить тихо, без посторонних глаз.

— Конечно, все это не имеет никакого отношения к тому, кому он принадлежит.

Я усмехнулся, проводя языком по зубам. Умник. — Конечно, нет.

Зак покачал головой, отодвигаясь от стойки и направляясь поговорить со своим братом и Тони. Как только Маттео увидел, что он повернулся к нему спиной, он схватил Зака за голову, другой рукой взъерошив ему волосы.

Повинуясь инстинкту — или подавленному гневу — Зак бросился вперед и нанес сильный удар по ребрам брата.

Голова Тони откинулась назад в приступе смеха. — Гребаные идиоты.

Маттео усмехнулся со стоном, отпуская его и отступая назад. — Какого хрена, Рейфи? — Серьезно спросил он, хотя в его глазах блеснуло озорство, соответствующее ухмылке на его лице. — Ты теперь бьешь старших?

У меня вырвался вздох веселья. Было легко забыть, что Маттео на десять лет старше своего брата.

— Я же говорил тебе перестать называть меня так, — указал пальцем Зак, другой рукой поправляя растрепанные волосы.

Маттео кивнул. — Верно. Я забыл. Теперь ты босс, Рейфи.

Зак застонал от разочарования, проведя рукой по лицу.

Я усмехнулся. В последний раз, когда я слышал, чтобы кто — нибудь называл его Рэйфом или Рейфи — или как-то еще, связанным с его вторым именем Рафаэль, — мы были в средней школе.

Я допил остатки скотча, желая, чтобы встреча продвигалась быстрее.

Имя Сальваторе Моретти не раз всплывало в разговоре, что только усиливало мое раздражение.

Прошло две недели после ссоры с Натальей, и я убедил себя, что мне все равно.

Звук мягкого, знакомого смеха привлек мое внимание.

Челюсть тикает от напряжения, мой взгляд метнулся в другой конец основного этажа клуба.

Я почувствовала, как мои брови нахмурились.

Онане должна быть здесь.

Мои коренные зубы скрежетнули друг о друга.

Особенно не выглядеть так.

В крошечном, коротком розовом платье, которое облегало ее, как вторая кожа, в меховой шубке, накинутой на плечи, и сапогах на высоком каблуке, из-за которых ее ноги казались невероятно длинными. Она прошлась по клубу, как кошка, словно это место принадлежало ей, ненадолго останавливаясь, чтобы поприветствовать нескольких танцоров, обмениваясь улыбками и быстрыми объятиями, как будто они были старыми друзьями.

Это зрелище повергло меня в шок. Мисс Совершенство, предполагаемая принцесса мафии, была здесь, смеялась со стриптизершами в клубе, в котором ей нечего делать.

Затем она повернулась, ее меховая шубка блеснула на свету.

Наши взгляды встретились через всю комнату, всего на секунду, и что-то сжалось у меня в груди.

Наталья не дрогнула — на самом деле, она даже не обратила на меня внимания — просто смотрела сквозь меня, как будто меня там вообще не было.

А затем она ушла, стуча каблуками по полу. Я наблюдал, как она вошла в лифт в конце коридора, ее рука метнулась, чтобы нажать кнопку.

Она повернулась лицом вперед, ее взгляд встретился с моим.

Я был уже на полпути по коридору, ступая медленно и неторопливо.

Войдя внутрь, я проигнорировал ее вопросительный взгляд и вместо этого тоже повернулся лицом к фасаду, встав рядом с ней. Напряжение уже нарастало из-за невысказанных слов.

Мгновение спустя двери закрылись.

Гул лифта заполнил тишину. Наталья стояла рядом со мной, ее меховое пальто было свободно наброшено на плечи, подбородок высоко поднят, а выражение лица тщательно скрывалось. Ее духи — что — то легкое и сладкое, с оттенком ванили — окутали меня, удушая и опьяняя одновременно.

Я позволил напряжению растянуться, наблюдая за ней в тусклом отражении металлических стен лифта. Я взглянул на нее краем глаза. Она смотрела прямо перед собой, выражение ее лица было холодным, отстраненным. Но ее руки были не такими твердыми, как ей хотелось. Ее хватка на пальто чуть усилилась — единственное проявление бури, которая, как я знал, назревала под ее внешне спокойным видом.

Когда лифт достиг идеальной точки между этажами, я сдвинулся с места.

Одним плавным движением я сунул руку под куртку, вытащил Glock и прицелился в камеру наблюдения в углу. Приглушенный хлопок выстрела был едва заметен, но камера вспыхнула и погасла. В тот же момент моя рука взметнулась, хлопнув по кнопке аварийной остановки. Лифт, содрогнувшись, остановился, и верхний свет сменился на жутковато-красный.

Наталья испуганно повернулась ко мне, ее губы приоткрылись, но я не дал ей времени заговорить. Моя рука уже уперлась в стену рядом с ее головой, мое тело прижимало ее к холодному металлу.

— Не хочешь сказать мне, какого хрена ты здесь делаешь, amai? — Спросил я.

Она ахнула, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Она нервничала. Я мог видеть это по тому, как ее тело немного слишком сильно откинулось назад, прислонившись к стене лифта. То, как ее дыхание слегка участилось.

— Ты сошел с ума, — Пробормотала она, качая головой.

Я ухмыльнулся, медленно, намеренно изогнув губы. — Правда?

Все это не имело никакого смысла. Зачем ей быть здесь? Она была дочерью Сальваторе Моретти. Это был какой-то бунт? Может быть, тайная жизнь?