— Я думал, ты закончила, — возразил я, изображая невинность.

— Как называется гигантская угроза? — Она с вызовом приподняла бровь.

Я ухмыльнулся. — 恋人²⁰.

Она повторила за мной, хотя и слегка исказила.

Было около пяти утра, когда нам позвонила Сандра и сообщила, что Кали проснулась. Технически, это было против правил, но она давно перестала соблюдать рекомендации больницы, когда это касалось моей семьи.

Я медленно открыл дверь в комнату Кали, придержав ее для Натальи, когда она вошла с букетом белых роз, которые она настояла купить в цветочном магазине дальше по улице.

В моем горле образовался комок, когда я увидел лицо своей сестры.

Ее глаза наполнились слезами, когда она протянула к ним руки. — Нат?

Наталья немедленно поставила цветы на комод, прежде чем придвинуться к Кали и нежно обнять ее.

Она потянулась к Наталье, а не ко мне. Меня это не беспокоило. Это только заставило меня осознать, насколько они были близки на самом деле; какая связь их связывала.

— Что случилось? — Кали фыркнула. — Почему я здесь?

Наталья бросила на меня обеспокоенный взгляд через плечо, молча спрашивая, что делать. Сказать ей или нет.

— Ты не помнишь? — Мой голос прозвучал более хрипло для моих собственных ушей.

Моя сестра со слезами на глазах покачала головой. — Нат?

— Мы поговорим, как только тебе станет лучше. — Наталья убрала прядь волос с лица Кали, мягко коснувшись ее лба.

— Нет. Я хочу знать, что со мной случилось. Сейчас. — Когда никто из нас не ответил ей, она надавила. — Я попала в автомобильную аварию или что-то в этом роде? У меня даже нет прав. Черт, может, поэтому я и разбилась...

— Ты не попала в автомобильную аварию, — строго ответил я.

Натянув галстук и ослабив его, я прошелся по комнате. Мне потребовалось много усилий, чтобы справиться со своим гневом.

Я хотел быть рядом со своей сестрой, но мой разум мчался со скоростью миллион миль в час, пытаясь успеть за всем, что мне предстояло сделать.

Убедиться, что Кали здорова и в безопасности.

Прочитать Кали лекцию об ответственном употреблении алкоголя.

Ввести в курс дела моих родителей.

Найди кусок дерьма, который посмел причинить вред моей семье, и убить его. Медленно. Мучительно.

— Тогда что...

Я пожал плечами. — Как ты себя чувствуешь? Что болит?

— Я имею в виду,.. Мое тело немного болит. Голова тоже. Но, думаю, я чувствую себя нормально. Просто дезориентирована. — Выражение моего лица, должно быть, напугало ее, потому что она продолжила. — Да, я в порядке.

Я ошеломленно уставился на Кали.

Она была в порядке.

Она была, блядь, в порядке.

Если она была блядь, в порядке, значит, в порядке. Мы были в порядке.

У меня чуть не случился сердечный приступ, Наталья выплакала все глаза, мои родители ничего не знали, все хирурги в этой чертовой больнице были с Glock у виска, чтобы спасти ее.

Но с ней все было все чертовски хорошо.

И все потому, что она не могла вовремя остановиться.

Боже, а ей едва исполнилось девятнадцать.

— Ты не хочешь дать нам возможность поговорить? — Мягкий голос развеял весь дым в моем сознании, заставил весь гнев покинуть мою грудь.

Я медленно перевел взгляд на Наталью, которая все еще проводила пальцами по лбу Кали. Она мягко улыбнулась мне через плечо, и я слегка кивнул, понимая, о чем она на самом деле спрашивает.

Кто собирался ей рассказать? Она или я.

Если бы ее здесь не было, я бы, очевидно, все рассказал.

Но, учитывая, что они были очень близки, а Наталья была женщиной — безопасное место, учитывая обстоятельства, — я подумал, что будет лучше, если она сама расскажет Кали.

— Я побуду снаружи.

Закрыв за собой дверь, я вышел из частной палаты и пошел по коридору; слишком ошеломленный, чтобы сидеть спокойно.

Мои мысли лихорадочно соображали, но голова была словно под водой.

Я едва понял, кто это был в больничной палате, когда заглянул туда, проходя мимо, прежде чем остановиться.

Капитан Гарварда.

Сломанная рука в гипсе.

Родители спят в креслах у его кровати.

Тошнотворное чувство пронзило мою грудь.

Я не мог избавиться от ощущения, что то, что случилось с Кали, было моей кармой.

Глава 18

МЕСЯЦ СПУСТЯ

Настоящее

Прошел целый месяц с ночи, когда Кали была госпитализирована.

Ей стало намного лучше, и она полностью оправилась после перенесенных операций, хотя до сих пор ничего не могла вспомнить о той ночи.

Кали сказала мне в больнице перед выпиской, что, по ее мнению, ее накачали наркотиками. Она взяла с меня обещание ни слова не говорить об этом Тревору, так как она думала, что он не поймет, учитывая, что он все еще думал, что ей нужно быть в анонимных алкоголиках.

С той ночи она не пила и не веселилась, но я подумала, что это было в основном потому, что она физически не могла, а не не хотела.

Она все еще приходила в себя после всего случившегося. Она сказала, что с ней все в порядке, но я знала лучше. Через что она прошла… Это не было чем-то, что кто-то может быстро преодолеть.

Они все еще не поймали нападавшего, и я могу сказать, что это ее беспокоит.

Это начинало раздражать Тревора. Он проверил каждую камеру наблюдения в городе, каждого бывшего преступника с досье, каждый след, который мог привести нас дальше, но… Ничего.

Я видела перемену в Кали.

Она досмотрела кучу фильмов о карате и боевых искусствах, пока лежала в постели. Она хотела снова начать тренироваться в целях самообороны. Она рассказала мне, что в детстве занималась карате и кикбоксингом, но бросила, когда перешла в среднюю школу.

Я подумала, что физические упражнения пойдут ей на пользу. Помогут ей нарастить мышечную массу. Помогут ей отвлечься от всего...

Прошел целый месяц с тех пор, как все изменилось между мной и Тревором.

Я не уверена, что именно изменило нашу динамику, но мне казалось, что многое из этого связано с той ночью.

Мы действительно ладили и стабильно работали над нашим проектом для класса Дэвиса, хотя я все еще не зашла бы так далеко, чтобы назвать нас друзьями. Мы были… сокурсниками.

И ни один из них не упомянул о том, что мы сделали однажды на уроке. Так что мы вроде как притворились, что этого никогда не было. Чему я была на самом деле рада, поскольку это было последнее, что кому-либо из нас следовало делать.

— Кто-то может даже сказать, что это судьба, — Голос Тревора был полон сарказма, когда он выключал свой ноутбук.

Мы работали над проектом весь день на нашем месте в библиотеке и каким-то образом вернулись к спорам о том, чтобы работать в паре.

Хотя мы больше никогда не ссорились, мы все еще время от времени беззаботно перекидывались парой слов.

Я усмехнулась. — Скорее, карма.

Он усмехнулся, качая головой. — Итак, когда у нас следующая встреча? Я полагаю, ты выберешь темный переулок или что-нибудь не менее драматичное.

— Меня так и подмывает заставить тебя выполнить весь проект в одиночку.

— Ты бы не стала. Ты слишком дотошна, чтобы позволить мне испортить тебе оценку. О, виноват — отличница.

Я рассмеялась, ударив его по руке. — Ты невыносим.

— Ты уже говорила, — сухо ответил Тревор, пожимая плечами.

— Большинство людей поняли бы намек и ушли, — ухмыльнулась я, вызывающе приподнимая бровь.

— Большинство людей — это не я. — Он наклонился, чтобы закончить. — А ты ужасна в намеках.

— Я прогуляла урок. Как тебе такой намек?

— Хм... — Он действительно притворился, что обдумывает ответ. — Тонко. Но неэффективно.

— Однажды... — Я тоже наклонилась, понизив голос до шепота.