Я оглянулся через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как моя сестра, которая, должно быть, только что пришла, поворачивает за угол.

Когда она, наконец, смотрит в нашу сторону, Кали, прищурившись, посмотрела на меня. — Тревор? Что ты здесь делаешь?

— Я как раз собирался уходить. — Я рассеянно погладил галстук. Повернувшись обратно к Наталье, которая выглядела так, словно увидела привидение, я наклонился еще раз, прежде чем отстраниться. — С днем рождения, Наталья.

Настоящее

— Он такой придурок! — Кали застонала от разочарования, когда мы рассматривали себя в зеркале в ванной.

Пожилая дама бросила на нас неприязненный взгляд, прежде чем поспешно выйти и оставить нас одних.

— Не могу поверить, что он угрожал тебе! Ты была такой бледной, Нат...

Это было единственное оправдание, которое я смогла придумать, почему у меня был такой вид, словно я увидела привидение, когда Кали застала меня со своим братом.

Угрозы? Это была правда. Голос в моей голове настойчиво звучал. Он действительно угрожал мне.

Но он также прикасался ко мне...

И я позволила ему.

Моя кожа все еще была обжигающе горячей. Мурашки все еще покрывали мою кожу. Сильный румянец все еще покрывал мои щеки.

Я не могла забыть ощущение его грубого прикосновения к одному из моих самых интимных мест, не говоря уже о его руках на мне или в моих волосах — таких мужественных и собственнических. Мои стринги промокли, и на мгновение я подумала, что Тревор затащит меня в ближайшую потайную комнату и сделает со мной все что хотел.

Эта идея меня не напугала. Напугало то, что я этого хотела.

Не обращая внимания ни на вечеринку, ни на триста гостей, ни на его сестру.

Мне даже стало стыдно за то, что я была разочарована, когда он отпустил меня.

Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Такая сильная, необъяснимая реакция на кого-то другого… Я хотела его. И это напугало меня до глубины души.

Но он и я... Мы не могли. Никогда.

— Неважно, — я сделала вид, что мое сердце перестало бешено колотиться. — Давай вернемся на вечеринку?

Кали надула губы, разглаживая блеск, прежде чем одарить меня улыбкой, за которую я готова умереть в зеркале.

Я могу поклясться, что, когда мы шли по темному коридору, прежде чем вернуться на вечеринку, я все еще чувствовала в воздухе запах знакомого одеколона. Это снова затуманило мои мысли.

Некоторое время спустя, когда вечеринка была еще в самом разгаре, я сидела на одном из диванов в окружении пары моих друзей и семьи, которые настаивали, что хотят увидеть мою реакцию на их подарки.

Я просмотрела все, утопая в дизайнерских вещах, книгах для коллекционеров и подарочных картах частных клубов и спа-салонов. Я одарила его такой же безупречной улыбкой, на которую ответил уважаемый гость.

Как только все разошлись, Кали хлопнула в ладоши. — Хорошо, моя очередь! — Схватив со стола три розовых подарка, все в одинаковой упаковке, она бросила их рядом со мной на диван. — От меня и моих родителей.

Первой была безлимитная подарочная карта в популярный технологический магазин с запиской, в которой говорилось, что я могу побаловать себя всем, что нужно студентам, изучающим IT. Второй, был самым большим, и я открыла его, чтобы найти косметику ограниченного выпуска из новой коллекции известного бренда, которая, так получилось, стала моей любимой.

— Спасибо! Я люблю их. Передай своим родителям, что я очень благодарна. — Я наклонилась и обняла Кали, предположив, что эти двое были от Ричарда и Майи Су.

Она рассмеялась и указала на третий подарок. — Там еще один остался!

Мы разжали объятия, и я положила последнюю, тонкую коробочку, себе на колени.

У меня перехватило дыхание, когда я открыла последний подарок.

Золотое, элегантное ожерелье с самой красивой подвеской, которую я когда-либо видела: редким розовым бриллиантом в форме сердца.

Такая великолепная, что я была уверена, что мои глаза сияют.

Оно подходило не только ко всему, что было в моем шкафу, но и к моему праздничному платью.

— Ты подарила его? — Я спросила Кали, которая нетерпеливо кивнула. Через несколько секунд ожерелье было у меня на шее.

Подняв руку, я почувствовала драгоценный бриллиант под своей ладонью.

Это был самый прекрасный подарок, который я когда-либо получала.

— Мне очень нравится! — Обвив руками Кали, я поцеловала ее в щеку, заставив ее рассмеяться. — Я обещаю никогда его не снимать!

Когда мы отстранились, Кали подняла свой бокал с шампанским в воздух. — За именинницу!

Ночь продолжалась.

Все танцевали, пили, смеялись — хорошо проводили время.

Я хотела бы сделать то же самое.

И мне было хорошо. Какое-то время.

Но было непоколебимое ощущение черной тучи, нависшей надо мной и моей жизнью — несмотря на все благословения, которые я недавно получила.

Я пыталась казаться счастливой. Меня окружали все, кого я любила.

Все, кроме Марии.

16 лет

Двадцать восьмое марта.

У нас с Марией день рождения.

Что ж… Это определенно день Марии.

Мой… Я имею в виду, может быть?

В отличие от нее, я никогда не могла получить доступ к своим документам и бумажной волоките, поэтому не знала, когда у меня день рождения. Мы были детьми, когда решили, что оно будет в тот же день, что и ее.

Мы все еще праздновали вместе, как делали каждый год.

Ей исполнилось четырнадцать, а мне шестнадцать. В сентябре она, наконец, присоединилась ко мне в качестве первокурсницы в нашей местной средней школе.

Я ждала ее в нашем любимом месте в Маленькой Италии, в ресторане под названием Il Piccolo Moretti.

Впервые я привела ее сюда через пару месяцев после того, как она попала в приют, и взрослые не сводили с нее глаз с тех пор, как она перестала пытаться убежать. Однажды ночью мы улизнули из дома, поехали на метро 6-й линии и вышли в паре кварталов ниже.

Мне всегда удавалось найти столик, так как я была постоянным посетителем. Я приходила сюда по крайней мере раз в месяц с детства. Я бы никогда не сбежала из приюта; но это не означало, что я не сбегала тайком время от времени.

Я мало что помнила из своей жизни до приюта, но помнила, что моей маме нравился этот ресторан. Причина? Хотела бы я знать.

Приезд сюда, в место, которое она любила… Заставило меня почувствовать себя ближе к ней.

Мария знала это. И ей нравилось приходить сюда так же сильно, как и мне. Еда была хорошей, настоящей и дешевой. По пятнадцать долларов с каждой, включая чаевые.

Это была наша маленькая поблажка и традиция, которой мы придерживались.

Пока я подрабатывала в Bloomingdales на Верхнем Ист-Сайде в отделе женской одежды класса люкс — солгав о своем возрасте и опыте, — Мария работала в спортзале в центре города. Она много лет занималась боксом и уличными боями, так что для нее это было скорее окупаемым хобби.

Я пришла в ресторан пораньше, ожидая, когда Мария придет встречать меня со своей смены.

Взглянув на дверь, я увидела, как в ресторан вошла семья. Женщина держала мужчину за руку, в то время как сзади к ним подошли две девушки, возможно, чуть моложе меня. Отец, я предполагаю, улыбался и разговаривал с официантом у входа, когда воздух разорвал взрыв.

Я обернулась и увидела двух мальчиков одинакового роста в идентичной одежде — близнецов, хотя разный цвет волос выдавал их различия, — стоящих возле раздвижных дверей кухни. У их ног разбитый бокал с вином. Оба указывали пальцем друг на друга.

Отец покачал головой, заставив мальчиков повернуться к официанту, который выглядел испуганным. Хотя я не могла слышать их из-за музыки, я могла сказать, что мальчики искренне извинились. Несколько мгновений спустя семью отвели обратно к большим столам в другом конце ресторана.