В выражении лица Натальи не было ни теплоты, ни признательности за уступку отца.

— Это начало, — сказал я, нарушая тишину.

Отец пригладил рукой галстук. — Тогда перемирие.

Оба мужчины встали напротив друг друга, на противоположных концах комнаты, прежде чем оба кивнули.

Момент повис в воздухе, хрупкий, но важный.

Взгляд Сальваторе задержался на Наталье, но она уже уходила и направлялась к двери, не сказав ни слова.

Я последовала за ней, звук наших шагов эхом отдавался в тихой комнате. Позади нас будущее двух династий балансировало на грани перемен.

Как только мы добрались до подземной парковки, я открыл пассажирскую дверь своего Ferrari для Натальи. Наклонившись, я положил руку на крышу. — Я сейчас вернусь. Все в порядке, детка?

— Все в порядке. — Она мягко улыбнулась, щелкнув замком изнутри после того, как я закрыл за ней дверь.

Отец уже ждал меня за углом цементной парковки, возле своего Range Rover.

— Ты хотел поговорить со мной?

Он кивнул, поправляя свой черный хлопчатобумажный плащ. — Твоей сестре нужна защита. Она безупречно справилась с похищением — убила троих взрослых мужчин, пока ее руки были связаны. Но я не могу рисковать, чтобы подобное повторилось. Не после всего...

Я кивнул. — Я понимаю. Я позабочусь об этом.

— Ты убедишься, что она в безопасности.

— Конечно. Мы говорим о неполном рабочем дне или...

— Мне нужна круглосуточная охрана и наблюдение за ней. По крайней мере, пока все это дерьмо не уляжется. Понятно?

Я снова кивнул. — Я знаю человека, который подойдет для этой работы.

Летний вечер окутал нас, как теплые объятия, дневная жара еще витала в воздухе, но ее смягчил легкий ветерок, когда мы шли в центр города по Пятой авеню.

Ранее мы ездили на похороны матери Натальи на Кавалерийское кладбище в Квинсе. Отдав дань уважения, мы отправились обратно на Манхэттен и прогулялись по Центральному парку — одно из любимых занятий Натальи, которое недавно стало и моим.

Мы повернули налево, в парк, ее рука в моей, в другой руке я слегка покачивал пакет с японской едой навынос, а она несла шарф, который купила на углу Бродвея. Мы прогуливались по тропинке в тени деревьев, и городской шум становился всё тише.

Мы нашли местечко на большой лужайке, где десятки людей уже устроились на вечерний показ фильма под открытым небом.

— Это идеально, — заявила Наталья, кладя шарф на стол с авторитетом человека, который делал это миллион раз.

Я наблюдал за ее работой со слабой улыбкой, ее губы были сосредоточенно надуты, когда она разглаживала шарф, а затем сняла босоножки на каблуке Manolo Blahnik.

Опустившись на ткань рядом с ней, я откинулся назад, опершись на локти. — Это стало нашей фишкой, да?

Она взглянула на меня, ее карие глаза были теплыми и нежными. — Что, фильмы в Центральном парке? Тебе повезло, что я позволила тебе сопровождать меня.

Я усмехнулся и потянулся к пакету с едой на вынос, чтобы передать ей суши и палочки для еды. — Ммм. Если бы ты была разборчивой, ты бы меня не пригласила.

— Кто сказал, что я тебя приглашала? — Ее смех смешивался с тихими звуками парка — шелестом листьев, отдаленным гулом разговоров, шуршанием расстилаемых одеял для пикника.

— Кстати, как поживает Мария?

— Действительно хорошо. Чем лучше становится Зак, тем лучше становится и она. Я просто счастлива, что они счастливы, понимаешь?

— Конечно. — Экран ожил, залив лужайку золотистым сиянием. Я наклонился к ней чуть ближе. — Итак, какой фильм мы смотрим сегодня вечером, amai?

— Свадебный переполох⁴⁴, — ответила она, и в ее голосе прозвучало волнение, заставившее меня улыбнуться.

— А, — сказал я, кивая. — Классика. Хороший выбор.

— Ты это не просто так говоришь? — Спросила она, слегка приподняв бровь.

Я подняла руку в притворной защите. — Кали заставляла меня смотреть все фильмы Дженнифер Лопес, когда мы были детьми. Плюс, я согласен на все, что позволяет мне проводить время с тобой.

Ее щеки слегка порозовели, и она снова повернулась к экрану, легкая улыбка тронула ее губы. — У тебя это хорошо получается, Тревор.

— Быть твоим парнем? Да, я знаю. Я лучший.

Она рассмеялась, мягко прижимаясь ко мне.

Фильм начался, по гигантскому экрану покатились вступительные титры, и мы ели в уютной тишине, мир сузился до вечернего тепла и сияния экрана.

Когда она слегка откинулась назад, я поймал себя на том, что наблюдаю за ней больше, чем за фильмом. Было что-то такое в том, как непринужденно она выглядела, как она со спокойной уверенностью распоряжалась пространством вокруг себя. Редко кому из нас выпадал такой момент, как этот, вдали от обязанностей, и просто побыть вместе.

Наталья поймала мой взгляд. — Что?

Я пожал плечами, притягивая ее ближе. — Просто подумал, что это, возможно, мой любимый вид летней ночи.

Ее взгляд смягчился, и на мгновение мир за пределами Центрального парка перестал иметь значение.

Здесь были только мы.

Два человека делят шарф под лучами заходящего солнца.

Позволяя Нью-Йорку раствориться вдали.

Глава 51

Настоящее

Пентхаус Зака был великолепен. Из окон от пола до потолка открывался вид на Манхэттен далеко внизу. Диван, на котором мы развалились, был достаточно мягким, чтобы проглотить тебя целиком, а слабое гудение системы отопления пентхауса заставляло мир снаружи казаться невероятно далеким.

— Милое местечко.

Мария лениво потянулась, улыбаясь. — Зак продолжает говорить, что я должна сделать ремонт, если захочу. Можешь себе представить?

Я тут же расхохоталась.

— Верно? — Она хихикнула. — Я бы предпочла нанять кого-нибудь. Но мне уже нравится это место таким, какое оно есть.

Было странно видеть ее такой расслабленной. Я знала, что это потому, что Зак почти полностью восстановился, и все стрессовые факторы исчезли. Он был всего в нескольких футах от нас, спал в их спальне дальше по коридору.

— Ты счастлива, — сказала я, возвращая ей улыбку.

— Я чувствую, что это правильно, — тихо сказала она, ее взгляд переместился на закрытую дверь спальни.

— Ты когда-нибудь расскажешь мне, что произошло между вами двумя?

Она глубоко вздохнула. — Это долгая история.

— У нас есть все время в мире.

Она посмотрела в сторону коридора, ведущего к спальне, как будто проверяя, спит ли еще Зак. — Помнишь, я рассказывала тебе о том, чем занималась раньше?

Я медленно кивнула. Прошлое Марии не было секретом между нами. В девятнадцать лет она перестала быть правительственным агентом, хотя, если быть более точной, наемным убийцей. Она никогда не вдавалась в подробности, и я никогда не требовала от нее большего, чем она была готова поделиться.

— А ты помнишь мою последнюю работу? Ту, которую я выполняла для Франчески?

Я снова кивнула, позволяя ей говорить.

— Она позвонила мне три года назад. В Мексике была проблема — беспорядок, который ей нужно было убрать. Их основного поставщика не было в стране, и некоторые люди набрались смелости и попытались захватить власть.

— Мария... — Я замолчала, уже сопоставляя точки.

Главный поставщик наркотиков "Коза Ностры" мирно спал в спальне дальше по коридору.

Мария медленно выдохнула. — Зак думал, что я наемная убийца, посланная убить его, не зная, что Франческа послала меня спасти его. Он три года выслеживал меня… Но когда он, наконец, нашел меня… Он влюбился в меня. И я влюбилась в него.

Я с трудом сглотнула, мой пульс участился, позволяя ей продолжать.

— Один из бывших сотрудников правительства связался со мной, предложив стереть мое уголовное досье, если я убью Зака. Я никогда даже не задумывалась об этом, но прежде чем я успела рассказать Заку, он узнал об этом сам и подумал, что я все это время играла с ним.