– Варвара-а-а-а! – мой крик прозвучал в пустом холле, сорвавшись с губ хриплым, чужим воплем. Ответом мне была лишь гробовая тишина элитного дома. Я рванул к лифту. Табло показывало, что кабина спускается.

В ней была она.

Моя Варя.

Уезжала.

Навсегда.

Я стал яростно колотить ладонью по кнопке вызова, но та лишь тупо мигала красным, не подчиняясь.

– Гребаный лифт! Давай, шевелись! – я ударил по холодной металлической панели кулаком, и боль, острая и чистая, на секунду пронзила оцепенение. Потом, не помня себя, я со всей силы пнул тяжелую дверь носком дорогого ботинка. Глухой удар отозвался эхом в тихом холле.

– Сука-а-а-а-а! А! – закричал я в пустоту, и эхо подхватило мое бессилие. Гнев, жгучий и бесплодный, подступил к горлу. Я посмотрел на дверь запасного выхода, ведущую в бетонную клетку лестничного пролета. Двадцать этажей вниз. Мысль о таком спуске вызвала приступ дурноты. Нет, не смогу.

Снова нажал на кнопку.

На этот раз она загорелась ровным зеленым светом. Лифт был свободен и мчался ко мне. Наконец-то. Когда двери разъехались, я ввалился внутрь, прислонился к прохладной зеркальной стене, глядя на свое отражение – бледное, с помятым лицом и безумными глазами. Лифт понесся вниз, и это падение в бездну казалось метафорой всей моей жизни.

Через несколько секунд я выскочил в парадный вестибюль. Он был пуст.

– Варвара-а-а-а! – снова, уже отчаяннее, закричал я, и мой голос зазвенел под высокими потолками.

Из-за стойки администратора медленно поднялся пожилой консьерж, которого я за все годы жизни здесь ни разу по-настоящему не видел. Он был частью интерьера, как горшок с пальмой.

– Что вы так кричите, уважаемый? – спросил он, и в его голосе слышалась не столько тревога, сколько раздражение.

– Где моя жена? – проигнорировав его вопрос, я подошел вплотную к стойке, упираясь в нее костяшками пальцев. От меня пахло перегаром и дорогим парфюмом, который уже не мог перебить запах падения.

– Ваша жена, Варвара Яхонтова?

– А кто же ещё? – я язвительно усмехнулся, чувствуя, как злость закипает с новой силой. – Ты знаешь о других моих жёнах, холоп? Где Варвара?

Лицо старика дрогнуло, губы сжались в тонкую ниточку. Обиделся. Ну и черт с ним. Пусть знает свое место – прислуживать, а не задавать вопросы.

– Ваша жена почувствовала себя плохо, – произнес он, отчеканивая каждое слово. – И какой-то мужчина подхватил ее на руки. Они быстро уехали. Кажется, у вашей жены было… кровотечение. Вон, следы остались.

Я посмотрел на указанный им участок мраморного пола. Небольшое алое пятно, уже начинающее темнеть по краям, будто клякса позора, поставленная мной. Уборщица с ведром уже направлялась к нему.

– Как выглядел тот мужик? – мой голос прозвучал хрипло и резко.

– Высокий. Лет под пятьдесят. С проседью.

– Урод, блядь! – вырвалось у меня, и я в ярости пнул тяжелую стойку. Дерево глухо ахнуло. Старик отпрянул, испуганно заморгав.

– Что вы хулиганите, мужчина? Я сейчас охрану позову!

– Зови! – заорал я, чувствуя себя загнанным зверем. – Ну! Давай! Чего застыл? Зови свою охрану! Мою жену украли прямо у вас под носом, и вы все, блядь, словно сквозь землю провалились!

– Ее никто не крал. Что вы говорите такое? Похоже, вашу жену подхватил на руки хороший знакомый и повез в больницу.

– Да что ты можешь знать?! - Снова крикнул я, глядя в испуганные глаза старика. От этого даже стало как-то весело. - Сидишь тут, кроссворды решаешь, а в это время…

– Гражданин, вы чего буяните? - услышал я за спиной грубый мужской голос и обернулся.

Передо мной стоял охранник, гора мышц в униформе. Его лицо было каменным, а рука лежала на рукоятке электрошокера на поясе. В его взгляде не было ни страха, ни злости – лишь холодная готовность к действию.

– Кажется, у вас тут все гораздо серьезнее, – я попытался улыбнуться, но губы лишь криво изогнулись. Адреналин стихал, уступая место трезвой оценке ситуации: драться с этим здоровяком бессмысленно.

– Даже не сомневайтесь в этом, – пробурчал он, не моргнув глазом.

– Я все понял, не дурак, – я поднял руки в жесте показного поражения, чувствуя, как жгучий стыд заливает меня с головой.

Охранник молча кивнул и отошел, не спуская с меня глаз. Я посмотрел на стеклянные двери, за которыми была ночь и пустая парковка. Этот «урод», этот неизвестный мужик, увез мою Варю. И я понятия не имел, куда.

Развернувшись, я побрел обратно к лифту.

Подъем на двадцатый этаж показался вечностью. В квартире пахло чужими духами Лизы и остывшим ужином. Я прошел мимо приоткрытой двери спальни, откуда доносились всхлипы, и рухнул на диван в гостиной, лицом в подушку, все еще хранящую легкий аромат Вариного шампуня.

Перед тем как провалиться в тяжелое, пьяное беспамятство, сквозь туман в голове проплыла одна мысль, четкая и ясная, как приказ:

– Найди ее. Верни. Она твоя.

В тот момент я не услышал, не понял или просто вытеснил из сознания слова консьержа. Слова о том, что Варвару увезли в больницу.

Горькую правду о том, что именно мой поступок довел ее до этого, мне пришлось узнать гораздо позже. Из уст другой моей любимой женщины.

От Янины.

И этот удар оказался в тысячу раз больнее, чем любой кулак охранника.

— Познакомься, Алия, это тетя Варвара, - мягко произнес Вардан, переступая порог квартиры. Он бережно вел за ручку маленькую девочку с двумя темными косичками и огромными, как у отца, карими глазами.

Я сидела в глубоком кресле, прижимая к груди своего сыночка, и кормила его из бутылочки. Теплая, сонная тяжесть разливалась по моим рукам, а его довольное посапывание было лучшей музыкой. Прошла всего неделя с момента выписки из роддома, и я по крупицам собирала свое спокойствие, пытаясь прийти в себя. Курс антибиотиков подходил к концу, а смириться с потерей молока мне помогал сам Тёма – он с таким удовольствием ел смесь, что моя материнская совесть понемногу утихала.

— Варвара, – из кухни вышла Дарья, помощница, которую Вардан нашел словно по волшебству, – что вы будете на ужин? - В ее голосе всегда звучала такая простая, искренняя забота, что на душе сразу становилось теплее.

— Что-нибудь легкое, Даш, спасибо, - я улыбнулась ей, чувствуя, как эта улыбка все еще дается с трудом, но уже не так больно. Без этой девушки я бы, наверное, и правда не справилась. Опустила бы руки в тот самый первый день, когда боль и отчаяние сковали меня по рукам и ногам.

Я осторожно поднялась и направилась к гостям. Девочка была удивительно похожа на Вардан – тот же разрез глаз, та же серьезная складка у бровей.

— Здравствуйте, – четко, по-взрослому произнесла Алия и протянула мне аккуратно завернутый подарок. – Это вам и вашему ребеночку.

— Спасибо, моя хорошая, - я приняла сверток, и сердце нежно сжалось. - Ты очень любезна. Прямо как твой папа. - Я подмигнула Вардану, поймав его теплый, одобрительный взгляд. - Проходите в гостиную, сейчас будем пить чай с тортом.

— А тебе можно торт? - Вардан протянул мне изящную картонную коробку. Его пальцы на мгновение коснулись моих, и по руке пробежали знакомые мурашки. – Здесь зефир и пастила, домашние. Я узнавал, это тебе можно.

— Вардан, ты снова забыл, – я покачала головой, с легкой грустью глядя на лакомства. – Я не кормлю Тёму грудью. А значит, мне можно все. Ну, или почти все.

— Ох, голова дырявая, – он хлопнул себя по лбу, и в его глазах мелькнула досада. – И правда забыл, Варь. Вся неделя – сплошной снежный ком. С работой еле разгребся.

— Ничего страшного, – я мягко коснулась его руки. – Я все равно безумно рада, что вы пришли.

Повернувшись, я пошла на кухню, где Дарья уже хозяйничала, наполняя квартиру вкусными запахами.

— Чай уже заварился, Варвара, – девушка выставила на стол фарфоровые кружки с блюдцами, и они весело зазвенели.