– Ни пуха, главный флорист, – оставив наедине с тишиной и нахлынувшими сомнениями.

Первый час был самым долгим.

Я переставляла вазы, вытирала несуществующую пыль, разбирала и снова собирала ленты. В голове, как навязчивая мелодия, звучал язвительный голос моего бывшего мужа:

– Бизнес? Ты с ума сошла? У тебя для этого ни характера, ни ума. Твое дело – борщи варить и детей рожать.

Я сжала край стола, глядя на свои руки, на тонкую полоску золота на пальце. Нет. Мое место было здесь. Прямо здесь.

Дверь открылась. Вошла пара, молодые, немного растерянные.

— Добрый день… Нам нужны цветы. В подарок… нам самим, – сказала девушка, смущенно улыбаясь. – Мы только съехались.

- И мы в этом ничего не понимаем, – добавил молодой человек, с надеждой глядя на меня.

И вдруг что-то переключилось. Паника отступила, уступив место чему-то давно знакомому и крепко забытому – страсти, знанию, уверенности.

— Расскажите, какой у вас дом? – мягко спросила я. – Светлый? Современный? Или вы любите старину?

Пока они, перебивая друг друга, описывали свою первую общую квартиру, мои руки уже сами потянулись к полкам. Пышные белые шары гортензии, нежные веточки айвы, несколько стеблей душистого эвкалипта. Я собирала композицию, почти не глядя, слушая интуицию и тысячу прочитанных когда-то книг о флористике. Связала все тонкой льняной лентой.

— Вот, – протянула я им букет. – Дом для молодой семьи.

Девушка взяла его, прижала к груди, закрыла глаза и вдохнула аромат. Когда она открыла их снова, в них стояли слезы, но это были слезы счастья.

— Это… идеально, — прошептала она. — Пахнет… как будто это и есть счастье. Спасибо вам!

Они вышли, и звонок снова прозвенел. Я осталась одна. Но уже не той запуганной, сломленной женщиной.

Я обернулась, окинула взглядом свое царство – полки, цветы, ленты. Свое отражение в затемненном стекле витрины – женщину с прямым станом, спокойным лицом и округлившимся животом. Не жертва. Не беглянка. Хозяйка. Создательница красоты.

Это было мое.

Мой островок. Моя новая жизнь, выросшая, как самый стойкий и прекрасный цветок, прямо сквозь трещины в асфальте старой.

***

Теперь, по вечерам, когда я запираю магазин и поливаю последние растения под тихую музыку, я часто кладу руку на живот, где живет наша Софья. И смотрю в большое окно, во двор, где Вардан, мой спаситель, муж и лучший друг, под свист и одобрительные возгласы Артема и Алии мастерит во дворе невиданных размеров скворечник. Их общий смех доносится до меня, теплый и живой.

На днях Вардан, улыбаясь, передал:

— Дина звонила. Передает привет. И настойчиво рекомендует отдать Софью, как только подрастет, в карате. Утверждает, что мир жесток, и женщины должны уметь постоять за себя с пеленок.

Я рассмеялась. Мой смех был звонким и легким, в нем давно уже не было ни тени былой боли.

— Возможно, она и права. Но я надеюсь, что нашей дочери не придется сражаться так, как пришлось нам. Я хочу, чтобы ее мир был добрее.

Вардан поцеловал меня в губы и погладил мой небольшой пятимесячный животик. Мы знали, что у нас будет девочка, и были невероятно счастливы этому. Муж хотел назвать девочку Надюшей, а я склонялась к Софии. Пока в этом споре у нас была ничья.

– Ты знаешь, моя любимая, что я хотел тебе сказать…

– Нет. Говори.

– Я обожаю тебя. Вот.

– А я тебя, - кокетливо сказала в ответ, - и вообще, всегда любила только тебя. И сейчас плод нашей любви живет у меня в животике.

– Который мы зачали…, - усмехнулся муж, - на том самом сеновале, где когда-то так и не успели вкусить любви друг друга.

– Как говорится, всему свое время. Этот сеновал все же дождался нас, и, если честно, та волшебная ночь любви была одной из самых прекрасных.

– Потому что, это была наша первая брачная ночь?

– Я не знаю, - пожав плечами, посмотрела в глаза мужа и услышала, как мое сердце забилось чаще, - наверно потому, что она должна была произойти когда-нибудь. Ведь все эти годы, что мы были не вместе, мы продолжали любить друг друга. - Улыбнулась я, - и только не говори мне, что это не так.

– Ты была моей мечтой, мадам Антошка. Рыженькая, юная девчушка с веснушками по всему лицу, с которого никогда не сползала улыбка. Я частенько думал о том, а что было бы, если бы…

– Если бы что, дядя Вардан? – с легкой усмешкой спросила я, погладив мужа по едва заметным седым вискам.

Я поняла, что сейчас начнется очередной сеанс воспоминаний и фантазий о том, как бы сложилась их жизнь, если бы они были ровесниками и могли встречаться.

– Если бы ты тогда, не сделала первый шаг и не поцеловала меня на свадьбе?

– Не знаю, - хмыкнула я и увидела какую-то невыразимую боль в глазах мужа. И сердце тоскливо сжалось.

– Зато я знаю. Я бы никогда не узнал о том, что ты любишь меня и наверно не развелся бы. А это значит, что мы бы не поженились. И у нас бы не было нашей доченьки Наденьки.

– Софии, мы же договорились, - хитро улыбнувшись, ответила я.

– Может, все же Наденьки, - щелкнул меня по носу, а затем поцеловал.

– Вардан… – надула губки, обиженно глядя на него.

– Варвара, если бы ты тогда, на свадьбе, не поцеловала меня, я бы никогда не понял, что значит любить по-настоящему.

– Значит, ты любишь?

– Люблю…

Вардан крепко меня обнял, а затем накрыл мои губы своими.

В этот момент мы впервые ощутили, как наша дочь София толкнулась в живот.

– И я люблю…