— Можешь расслабиться. Тебе не о чем беспокоиться.

— Правда?

Она прищуривается и склоняется ближе — настолько, что её нос касается моего, но она не целует.

— Ага, — шепчет. — Я уже выбрала любимого Хоторна.

Я обвиваю её за талию и притягиваю ближе.

— Да ну?

— Мммм, — выдыхает она. — Ну ты только посмотри на этот пушистый затылочек у Ашера... Разве можно устоять?

Я замираю.

— Совсем не смешно.

Она тихо смеётся, плечи подрагивают от смеха, и, наконец, она прижимается губами к моим.

— Ладно-ладно, — шепчет между ленивыми поцелуями. — Обещаю, ты единственный мужчина-Хоторн для меня.

Я углубляю поцелуй, мечтая отключить все мысли. Я — её единственный Хоторн, но этого ведь мало, правда? Я должен быть ещё и достаточным для Джека. Быть отцом. А если судить по последним пяти минутам с Ашером, у меня это не очень выходит.

— Ладно, — говорит Лайла, отстраняясь и хлопая меня по колену. — Возвращаемся к работе. Мне ещё нужно твоё одобрение бюджета на временный персонал для фестиваля. И, насколько я знаю, грузовик для сена так и не починили.

— Как я вообще справлялся с этой работой без тебя?

Лайла ухмыляется.

— Понятия не имею.

Я иду за ней к столу и стараюсь сосредоточиться на куче решений, которые нужно принять. Но где-то в глубине сознания, как мигающий жёлтый знак, звучит одна мысль:

Я хочу быть достаточным для Лайлы и Джека.

Но хотеть — это не то же самое, что быть.

Ты не выигрываешь гонку, просто желая быть самым быстрым на трассе. Надо работать. Заслужить.

А что, если... у меня просто не получится?

Лайла

Я стою на свежезастеленной парковке ресторана и смотрю на сияющее новое здание, залитое светом изнутри. Над широкими двустворчатыми дверями сверкает вывеска с надписью «Хоторн». Я уже бывала внутри. Но сейчас всё по-другому. Сейчас ресторан полон людей.

И семьи Перри.

Я делаю несколько глубоких вдохов и разглаживаю подол платья. В этот раз я и правда купила себе новое — каприз, который бабушка Джун назвала вполне оправданным. Оно красное, с открытыми плечами, приталенное — подчёркивает грудь, но не перегибает с декольте. Юбка А-силуэта заканчивается чуть выше колена и при повороте красиво расходится — знаю это точно, потому что крутилась в нём на кухне раз десять, пока Джек сидел на стуле и смеялся, чуть не свалившись. Возможно, я бы не остановилась, если бы не пришла няня.

Ребекка, ученица старших классов и очень рекомендованная внучка соседки бабушки Джун, сразу меня успокоила — с Джеком она нашла общий язык с лёгкостью, как будто знала его всю жизнь. Когда в первый раз она отменила встречу, я усомнилась, но она извинилась, и теперь, когда Джек к ней явно привязался, мне стало проще позволять себе небольшие отлучки.

Я отчаянно хочу настоящее, полноценное свидание с Перри. Хотя, может, это как раз оно. Просто с его семьёй. И с его знаменитым младшим братом. Пустяки.

Ещё раз оглядываю себя в свете фонарей и направляюсь ко входу.

Мне стоило немалых усилий убедить Перри, что не нужно ехать за мной в Хендерсонвиль. У него и так забот полно, и я не хотела, чтобы он ещё и обо мне переживал. Но больше всего я не хотела, чтобы Джек его видел. И пока я собиралась, стало очевидно, что я поступаю правильно.

Я была честна с Джеком — сказала, что иду на открытие ресторана по работе, и он останется дома. Но, конечно, он не остановился на этом. Задал миллион вопросов. Будет ли там мистер Хоторн? Есть ли бар? Придут ли туда другие мужчины, ищущие жен и пасынков?

Бедный малыш. До его завтрака отцов и сыновей осталось десять дней, но для него этого более чем достаточно, чтобы найти себе нового лестничного папу. Он столько раз говорил это слово неправильно, что теперь и я начала его повторять.

Джек вроде как уже смирился, что, если ничего не изменится, пойдёт с дедушкой. Но я вижу — надежда в нём ещё жива.

И, может быть, я тоже должна надеяться. Отец Тревора до сих пор не подтвердил, сможет ли прийти. Он так же женат на своей работе, как и Тревор. Оставить адвокатскую практику ради четверга с внуком — просьба немаленькая.

В худшем случае я пойду с Джеком сама. Ему это будет не по душе, но лучше, чем одному.

Иногда, ну или не один-два, а скорее раз пятьсот, мне приходит в голову мысль: а что если попросить Перри отвести Джека на завтрак? Но я всё ещё боюсь сделать этот шаг.

Внутри все столы заняты. Официанты снуют между ними с такой лёгкостью и слаженностью, что не верится — это первое открытие. Всё работает как по маслу. Леннокс начал набирать персонал ещё несколько недель назад, и каждый из них прошёл с десяток тренировок. Я осматриваю зал, задаваясь вопросом, всё ли так же спокойно на кухне… но потом замечаю Перри. И все остальные мысли исчезают.

Он поднимает глаза, ловит мой взгляд и улыбается — широко, ослепительно, тепло. И начинает идти ко мне.

Кажется, я влюблена.

Эта мысль застаёт меня врасплох. Но не должна.

Я влюблялась в Перри с самого первого дня — с того момента, когда Джек «помогал» ему менять шину и болтал без остановки. Сотни маленьких моментов привели меня к этой точке. Осталось только набраться храбрости. Довериться.

— Привет, — говорит Перри, когда наконец подходит ко мне.

Он одет почти так же, как на встрече выпускников — тёмно-серые брюки, белая рубашка с закатанными рукавами и расстёгнутым воротом. Только теперь борода подравнена, и, возможно, он даже успел подстричься.

С тех пор как я уехала с работы, чтобы встретить Джека с автобуса.

У Перри явно был насыщенный день.

— Ты сегодня особенно элегантен, — говорю я.

Он наклоняется и целует меня — прямо здесь, на глазах у всех.

— А ты — особенно красива, — отвечает он, положив ладонь мне на талию, в глазах — тлеющий огонь. — Красный тебе очень идёт.

Я всё ещё не привыкла к тому, как легко и часто он делает комплименты, и тут же краснею.

— Спасибо, — отвечаю, голос предательски дрожит.

Глупо, что меня так накрывает от чувств, тем более от тех, к которым я пока не готова. Если я не возьму себя в руки, он догадается, я начну нести всякую ерунду и ляпну что-нибудь лишнее прямо посреди ресторана.

Я пытаюсь проглотить ком в горле, но Перри слишком внимателен.

— Всё в порядке? — спрашивает он, притягивая меня ближе, обнимая так, что в этом есть не только забота, но и собственнический оттенок. От этого становится только жарче и тревожнее.

Я склоняюсь к нему, вдыхаю любимый аромат сандала и прижимаю ладонь к животу.

— Всё хорошо. Просто… немного волнуюсь, наверное.

— Лайла, моя семья тебя уже обожает. Тебе нечего бояться.

Забавно. Он думает, что я боюсь его семьи. А я боюсь его. И растущей уверенности, что, наверное, пора рассказать ему, что я чувствую.

Я киваю, и мы начинаем пробираться между столиками.

— Как там Леннокс держится?

Перри оглядывается через плечо.

— Я его уже пару часов не видел, но, думаю, раз не слышно ничего плохого — значит, всё под контролем.

Когда мы подходим к столу, я замечаю Флинта — он сидит справа от своей мамы, — и мои шаги замедляются. Я дёргаю Перри за руку, он оборачивается, вопросительно заглядывая мне в глаза.

Я подтягиваю его ближе.

— Ладно, просто предупреждаю: если я хоть чуть-чуть начну паниковать, когда встречу твоего брата, это будет связано исключительно с тем, что он — кинозвезда, и никак не с тем, что он — Флинт Хоторн.

Перри улыбается.

— Принято. Но не обещаю, что не буду вечно над тобой подшучивать из-за этого.

Я легонько бью его по руке, и он смеётся.

Ханна встаёт, когда мы подходим, и сразу же крепко обнимает меня. Броуди и его жена Кейт поднимаются следом, обмениваясь со мной приветствиями и объятиями. Оливия с Тайлером сидят по другую сторону стола, но оба кивают и улыбаются, прежде чем мистер Хоторн притягивает меня в объятия. Потом он отпускает меня и хлопает Перри по спине, сжимая его плечо чуть дольше обычного, и они обмениваются каким-то многозначительным взглядом, смысл которого я понять не могу.