И это… грустно. Я выросла в этом городе. Знаю кучу людей, с многими дружу ещё со школы. Но мне всё равно неловко общаться.

Большинство моих подруг замужем. Или, как минимум, счастливо и серьёзно в отношениях. Я пару раз пробовала встретиться с ними, но никто толком не знает, как говорить со мной о том, что я вдова. Быть просто одинокой — уже достаточно тяжело. А быть одинокой вдовой с ребёнком — тема, в которую никто не горит лезть.

— Что случилось? — спрашивает Марли, когда берёт трубку. — Всё в порядке?

— Эм… Думаю, да? Перри только что мне позвонил. У него пробило колесо, он застрял и попросил о помощи.

— Понятно, — спокойно отвечает она. — Ты уверена, что хочешь поехать?

— Ну… Ты ведь говорила, что он нормальный человек, да?

— Лично я с ним не встречалась. Но после того как познакомилась с Оливией и мы поговорили о нём, могу с уверенностью сказать, что да. Но, Лайла, в твоих обязанностях такого не было. Ты не обязана это делать, если тебе некомфортно.

— Нет-нет, дело не в этом. Ну, то есть, да, странно всё это. Встретиться с ним лично. Но не потому, что мне как-то страшно. По крайней мере, не по тем причинам, о которых ты, наверное, подумала.

— А по каким тогда?

Я усмехаюсь:

— Ты когда-нибудь видела фото братьев Хоторн?

Она смеётся:

— Слышала о них, конечно, и знаю, как выглядит Флинт. Но остальных никогда не искала.

— Не утруждай себя. Они все красавчики. Без исключения.

— И в чём же тогда проблема?

Я вздыхаю. Последние полчаса я сама пыталась понять, в чём дело. Почему я так растерялась из-за того, что мой босс оказался чертовски красивым. Но вдруг всё становится кристально ясно, и я вслух произношу:

— Марли, я это заметила.

— Что заметила, милая?

— Что он красивый. И я не просто отметила это про себя. Когда я увидела его фото, я что-то почувствовала.

— Что-то вроде… влечения?

Я облокачиваюсь на багажник, скрещивая руки на груди.

— Наверное, да. Немного. Не думаю, что это что-то значит. Дело не в нём как таковом, а в том, что я вообще что-то почувствовала. Такого не было с тех пор, как…

Я замолкаю и пожимаю плечами.

— С тех пор как был Тревор.

— Ох, Лайла… Но это же хорошо, правда? Прошло достаточно времени. Тебе можно что-то чувствовать.

— Но разве это не против твоих правил — только рабочие отношения?

— Технически ты независимый подрядчик, — отвечает Марли. — А мои правила — это рекомендации, помогающие добиться успеха. Но важнее всего — твоё счастье и благополучие. Я бы никогда не хотела, чтобы ты отказалась от чего-то, или кого-то, кто может сделать тебя счастливой. Ты думаешь, это чувство может перерасти во что-то большее?

— С ним? Да ну, брось. Я даже не знаю, свободен ли он. И даже если да — такие мужчины, как он, не обращают внимания на таких женщин, как я. Просто… я почувствовала себя живой. И это удивило.

Джек заходит в гараж — в обуви, шнурки завязаны. Гордая улыбка поднимается у меня на лице.

— Молодец, малыш. — Я открываю ему дверцу машины, и он устраивается на своём месте. — Сейчас вернусь, пойду за сумкой.

— Перри свободен. — Марли продолжает говорить, пока я торопливо возвращаюсь в дом. — Оливия что-то говорила о разводе пару лет назад.

Разведён. Интересно. Нет! Не интересно. Совсем не интересно.

— И насчёт этого «такие женщины, как я», — добавляет Марли. — Это ерунда. Вот просто так, для протокола.

Я не спорю — Марли мне делает комплимент, а бабушка всегда учила: «Нехорошо отмахиваться от добрых слов». Но всё же… Марли видела меня только по видеосвязи — по пояс. А мои щедрые бёдра она вживую не встречала. А это, скажу я вам, мощная сила. Даже до Джека я никогда не была из тех стройных, лёгких девиц с длинными ногами. Скорее тяжеловоз, чем скакун. Надёжная. Сельская порода. На века.

И, знаете, меня это устраивает. Я хорошо себя чувствую в своём теле. (Ещё один дар от бабушки — позитивные аффирмации, которые она заставляла меня повторять каждый вечер перед сном.) Я ценю силу и пользу своего тела. И стараюсь — по крайней мере, чаще всего — напоминать себе, что его функция гораздо выше, чем просто «хорошо выглядеть».

Но я и реалистка. Опыт научил меня, что мужчины, как Перри Хоторн, всегда выбирают скакунов, потому что могут. Так что по поводу этого мужчины мне волноваться не о чем. Совсем.

— Спасибо, — говорю я Марли. — И спасибо, что выслушала.

— Всегда пожалуйста. Доверяй себе, Лайла. У тебя отличная интуиция.

Я заканчиваю звонок и сажусь в машину рядом с Джеком.

— Пристегнулся?

— Ага! — отвечает он, болтая ногами.

Несмотря на черепашьи темпы по утрам, он у меня вообще довольно лёгкий ребёнок. И за это я благодарна каждый день.

Я мельком ловлю своё отражение в зеркале заднего вида, разворачиваюсь вперёд и надеваю солнечные очки. Не могу избавиться от ощущения, что сейчас случится что-то важное.

Хотя это глупо. Скорее всего, ничего не произойдёт. Просто встречу с боссом, вручу домкрат и уеду восвояси. Даже если он разведён. Даже если он свободен. И красив.

— И абсолютно вне твоей лиги, Лайла, — говорю я вслух. — Возьми себя в руки, женщина.

— Кто вне твоей лиги? — доносится с заднего сиденья. — А что такое лига?

— Не бери в голову, малыш. Это я сама с собой разговариваю.

Глубоко вздохнув, я включаю заднюю передачу и выезжаю из гаража.

Готова я или нет… я еду.

Перри

Прошло уже двадцать минут с тех пор, как я закончил разговор с Лайлой, а я всё ещё сомневаюсь, стоило ли ей звонить. Она звучала рассеянно. Словно у неё на фоне происходило миллион дел, и она не могла сосредоточиться на моих словах.

Я не хотел навязываться. И уж точно не хотел разрушать ту профессиональную дистанцию, которую мы выстроили. Но, как говорится, отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Когда за мной притормаживает синий внедорожник, и из него выходит женщина, сомнения мои меняют направление.

Если это Лайла… то она явно не старая.

И к тому же чертовски красивая. Тёмные волосы собраны наверху, веснушки на коже, изгибы — хоть сейчас на обложку.

Где-то в животе вспыхивает жар, и я машинально провожу рукой по волосам. После развода я пару раз ходил на свидания. В основном ради успокоения моих братьев, которые уже начали думать, что я окончательно неисправим. Но это чувство — резкое, почти физическое влечение — для меня внове.

Хотя за этим влечением сразу приходит раздражение. Не то чтобы было важно, что Лайла не выглядит, как её аватар. Но у меня в голове была чёткая картинка — кто она, как выглядит, какой у неё характер. Мне было комфортно с этим воображаемым образом Лайлы. А теперь он пошёл прахом.

Если это вообще Лайла. Может, это её дочь? Соседка? Подруга?

Я наблюдаю за ней в зеркало заднего вида — она идёт к багажнику, наверное, за домкратом, ради которого и приехала. Я сжимаю руль сильнее. Всё было бы проще, если бы приехала версия Лайлы с седыми волосами и очками.

А эта женщина? Кто бы она ни была… я не готов говорить с кем-то, кто молод и чертовски привлекателен. Если опираться на прошлый опыт, скорее всего, я скажу что-нибудь неловкое или просто глупое.

Мои братья умеют общаться с красивыми женщинами. Они — мастера лёгкой болтовни. А если рядом Леннокс или Броуди, они всегда помогут, спасут от неловкой паузы, добавят пару слов к моему лаконичному «угу». Но сам я? Я чересчур сдержанный. Формальный. Прямолинейный.

Проблема в том, что я ещё и слишком самокритичен — пока я пытаюсь вести себя естественно, я отлично понимаю, как плохо у меня это получается, и это только портит настроение. Так что я не просто неловкий — я ещё и раздражённый.

Чудо, что я вообще когда-то смог быть с Джослин. Наверное, меня спасло только то, что мы знали друг друга ещё со школы.

Но это ведь Лайла. Моя помощница с яблочными каламбурами. (Наверное.) Не женщина, которую я хочу очаровать или произвести впечатление.