— Каждый день? Серьёзно?

Он усмехается.

— Значит, у тебя не очень, да?

— Только один раз добралась до «гения». Какая была панграмма (*Панграмма — короткий текст, использующий все или почти все буквы алфавита, по возможности не повторяя их.) вчера?

— Наивный, — отвечает он и бросает мне лукавую улыбку.

— Наивный? Серьёзно? Как я могла не догадаться?

— Ты слишком умная, чтобы быть наивной, — подмигивает он. — Это слово просто не приходит тебе в голову.

Хм. Может, сейчас я уже и не наивная, но когда встретила Тревора — была более чем. Наивная настолько, что решила: стоит поставить мечты на паузу и выйти за него. Наивная настолько, что не увидела очевидных предупреждений. Но с дедушкой Джеймисоном это сейчас обсуждать не стоит.

— Хочешь бейсбол посмотреть? — спрашивает он, потянувшись за пультом.

— Уф. Ни капельки, — отвечаю я.

Хотя, если честно, даже бейсбол лучше, чем снова прокручивать в голове прошлые ошибки. Мне просто нужно помнить, что Тревор подарил мне Джека. И он стоит всего, через что я прошла.

Дедушка усмехается.

— Хочешь остаться со мной и играть в Spelling Bee, пока я смотрю бейсбол?

— Вот это уже звучит лучше, — говорю я и вытаскиваю телефон из заднего кармана. Этот разговор мы вели уже сотни раз. Когда-нибудь я действительно соглашусь с ним посмотреть бейсбол. Но потом мне придётся это смотреть, так что… забудем.

Я открываю телефон. но вместо игры замечаю новое сообщение. С незнакомого номера. Хотя… не совсем незнакомого. Я уже видела его раньше. Это номер Перри.

Он пишет напрямую на мой номер, а не через приложение ассистента. И это — почему-то — кажется важным.

Пальцы начинают дрожать, пока я открываю сообщение. Что абсолютно. Глупо. Это же просто СМС! Наверняка про что-то скучное и рабочее.

Хотя нет. Это не одно сообщение. Их несколько.

Перри: Прости, что не дал тебе перерыв на обед.

Перри: Это было неправильно. Я постараюсь уважать твоё время в будущем.

Перри: Ещё раз спасибо за помощь.

Я выключаю телефон и роняю его себе на колени, стараясь не чувствовать разочарование.

Мне не стоит быть разочарованной. Его сообщения — нормальные. Даже приятные. Вполне профессиональные. И он извинился, а это я должна ценить.

Но... их тон такой… не то чтобы холодный, но… равнодушный? Без эмоций?

Безличный.

Я ругаю себя за это раздражение. Это моя проблема. Это я нафантазировала, как Перри смеётся с Джеком, как в тот день, когда они меняли колесо. Это я смотрела на него на ферме, в его фланели, джинсах, с идеальной бородой, и представляла, будто всё это что-то значит.

И, может, хорошо, что его сообщения ощущаются как ведро ледяной воды.

Явно мне это было нужно.

Теперь, по крайней мере, можно не думать о всех этих дурацких вопросах насчёт свиданий.

Наверное, это даже должно приносить облегчение.

Да, это ведь должно быть облегчением.

Я научилась справляться сама. И у меня это получается. Я держусь. А отношения — это только риск разрушить всё выстроенное, особенно если речь идёт о романе с начальником. С моим начальником.

Так почему же, зная всё это — такое логичное и правильное — мне всё равно так… больно?

Перри

Лайла не ответила на моё (и правда, не слишком впечатляющее) извинение.

Я не могу сказать, что ожидал чего-то другого. Но... надеялся, наверное.

И мне кажется, эта надежда что-то значит. Как и то раздражение, которое я чувствую сейчас.

Мне нравится Лайла.

И это — бесит. Не потому что она, а потому что я не хочу, чтобы кто-то мне нравился. Я уже проходил через это. Пытался построить жизнь с другим человеком. Потерпел такой грандиозный крах, последствия которого до сих пор ощущаю на себе.

Я терпеть не могу делать что-то плохо. Никогда не любил. А если я не могу быть хорош в отношениях — то лучше вообще в них не лезть.

К тому же, Лайла и так уже прошла через многое. Это несправедливо — просить её рисковать ради такого, как я. С моими чемоданами ошибок и разбитым сердцем.

И всё же.

Я не могу перестать о ней думать. Каждый раз, когда приходит уведомление, я надеюсь, что это она. Что она всё-таки ответила.

За все эти неудачные попытки встречаться за последние годы я ни разу не встречал человека, который бы поколебал мою решимость оставаться одному. Ни разу. До сих пор.

Объективно я понял, что меня тянет к Лайле, сразу. В тот момент, когда она вышла из машины с домкратом. Что-то сжалось внутри — очень глубоко. Было проще игнорировать это, когда я думал, что это просто физическое влечение. Когда был уверен, что Лайла не испытывает ко мне того же.

Но сегодня утром, когда она приехала на ферму... я почти уверен, что она назвала меня Горячим Хоторном, ещё не выйдя из машины.

А когда она ушла после нашего спора на поле, в её глазах была... печаль.

Если она действительно заинтересована? Я не думаю, что смогу дальше игнорировать тот гул в груди, который возникает каждый раз, когда она рядом.

Я отшвыриваю телефон. Устал проверять уведомления каждые пятнадцать секунд.

Мне нужна тренировка. Или хотя бы пробежка. Что угодно, чтобы отвлечься. Переключиться. Перестать представлять Лайлу на поле с планшетом в руках, с горящим взглядом, когда она говорила, почему я должен её послушать.

Она, конечно, была права. И я её послушал. Мне понадобился всего час после её ухода, чтобы это осознать. Я уже изменил схему так, чтобы она была более удобной для родителей с детьми.

Но дело не в её идеях.

А в её глазах, сияющих в полуденном свете. В изгибе её бёдер, когда она поднималась к карнизу. В уязвимости её взгляда, когда она рассказала, как потеряла мужа.

На какой-то безумной волне я хватаю телефон и гуглю имя её мужа.

Приходится открыть её профиль в приложении, чтобы не ошибиться с фамилией.

Тревор Темплтон.

Нахожу несколько статей о его гибели. Пролистываю. Одни и те же слова мелькают снова и снова: высококвалифицированный, награждённый, один из лучших, невосполнимая потеря.

Я роняю телефон на диван.

Вот. Я ведь знал. Я знал, что не подхожу ей. И теперь, когда я прочитал, каким человеком был её муж, это только подтверждает мои опасения.

Он был героем. А мой брак — скорее катастрофа.

Ладно. Время бежать. Срочно.

На улице слишком темно для пробежки по горной дороге, так что я иду в гараж, к беговой дорожке. Она досталась вместе с домом — шумит, как самолёт на взлёте, и начинает пахнуть палёной резиной, если бежать быстрее одиннадцати километров в час. Но сойдёт.

Я подключаю наушники к телефону, включаю музыку и намеренно оставляю телефон на кухонной стойке, чтобы не тянуло проверять его каждые две минуты.

Если бы Лайла собиралась ответить — уже бы ответила. Пора двигаться дальше.

Проходит десять минут. И тут — пик.

Музыка стихает, и в уши проникает голос Siri:

— Сообщение от Лайлы Темплтон: Спасибо за извинение, но в этом не было нужды. Вы же начальник.

Я не могу понять, текст и правда холодный и безличный, или мне просто кажется — из-за того, что его читает голос, звучащий так, будто зачитывает состав хлопьев на коробке.

Я судорожно тянусь к кнопке остановки на дорожке — и промахиваюсь.

Проблема: мозг уже отдал приказ ногам остановиться.

А дорожка… она не остановилась. Меня выбрасывает назад, прямо в бетонную стену гаража.

Я сижу пару секунд, чтобы убедиться, что не истекаю кровью, потом выдёргиваю ключ безопасности, останавливая эту чёртову машину, и бегу на кухню за телефоном.

Завтра у меня будут синяки по всему телу. Но мне всё равно.

Лайла ответила.

Она прочитала это глупое извинение и всё равно ответила.

Я сажусь за кухонный стол, читаю сообщение снова, представляя, как она произносит эти слова — её голосом, а не робота.