Вскоре, попрощавшись, он уехал из замка.

Миновав город, Рейнар остановился и обернулся.

Раньше этим местом владел барон Ри́вентольд, но какое-то время назад и он, и его жена отошли в мир иной и владения достались сестре Ривентольда – Анабе́лле Дранвейг.

Судя по всему, именно её они и встретили сегодня.

Рано утром, проснувшись, Нина занялась рутиной, которая за последние дни, если не стала привычной, то казалась более знакомой. Сначала она подоила коров, а затем выпустила их. После решила разнообразить питание и, взяв часть заработанных денег и корзину, отправилась в деревню.

В это время многие уже не спали. Люди здесь привыкли пробуждаться с восходом солнца, чтобы заняться делами. Конечно, имелись и исключения.

– Привет, – поздоровалась Нина, когда подошла к нужному дому и увидела маленькую девочку, стоящую посреди двора. Та, услышав её, повернулась и комично округлила глаза. – Мама дома?

Вместо ответа ребёнок подпрыгнул и побежал к крыльцу.

– Ма-а-ам! Там Наинка пришла! – закричала девочка так, что не услышать её было сложно.

Спустя несколько секунд на крыльце показалась высокая женщина, вытирающая руки о серую тряпку.

– Ты что-то хотела? – спросила она и, спустившись с крыльца, подошла к забору.

Во взгляде женщины не было заметно неприязни. Она смотрела спокойно и даже мягко.

– Да, хотела купить яиц. Продадите?

Эту селянку звали Сола́на. У неё было трое детей, младшей дочке недавно исполнилось семь. Муж Соланы работал лесником, старший сын помогал ему. Средняя дочь оставалась с матерью и училась вести хозяйство.

– Отчего же не продать? Продам. Сейчас соберу. Корзину давай.

Нина передала корзинку, которую специально захватила.

– Сколько? – спросила Солана, прежде чем уйти.

Нина Андреевна задумалась. С учётом того, что дома у неё сейчас жил мужчина, яиц следовало брать больше.

– Три дюжины будет?

Солана кивнула и ушла. Вернулась она довольно быстро, Нина не успела даже заскучать.

– Вот твои три дюжины, – произнесла она, передавая корзину.

Нина в свою очередь отдала ей деньги. В принципе, её здесь больше ничего не держало. Она собиралась поблагодарить за яйца и уйти, но Солана остановила её.

– Ты знаешь, что о тебе по деревне слухи ходят разные? – спросила женщина хмуро.

Что-то подобное было ожидаемо.

– Какие? – спросила Нина, понимая, что Солана не просто так завела этот разговор.

– Люди говорят, что ты сговорена была с Вигелем, – начала она без каких-либо вступлений. – Но вместо того, чтобы выполнить данное ему и его родителям обещание, ты бросила их сразу, как только узнала, что старый Хаген завещал тебе ферму. Нарушила слово. Отказалась от семьи, приютившей и выкормившей тебя с малолетства.

Нина Андреевна покачала головой. Она всё ещё не до конца понимала, почему Амира вцепилась в Наину мёртвой хваткой.

– Я не давала никакого слова, – сразу сказала она и пояснила: – Амира просто поставила меня перед фактом. Я отказалась.

Солана кивнула.

– Что-то подобное я и представляла. Но всё равно будь осторожна. Люди бывают злыми, не ходи одна по деревне, – предупредила она. – Если нужны ещё яйца, я могу посылать к тебе среднюю дочь, она принесёт.

Нина хотела согласиться, но потом подумала, что у неё пока нет достаточно финансов, чтобы подписываться под долгосрочными договорённостями. Кто знает, вдруг из-за слухов люди перестанут покупать у неё молоко.

– Спасибо, пока не надо, – отказалась она.

– Смотри сама, – женщина пожала плечами и развернулась.

– Спасибо за яйца, – поблагодарила Солану Нина Андреевна.

Та кивнула и скрылась в доме.

На обратном пути Нине не встретилось никого, хотя подсознательно она ожидала какой-нибудь подлянки от судьбы. Но нет, до фермы удалось добраться благополучно.

Она сразу приступила к приготовлению завтрака. Лепёшки, молоко, жареные яйца, салат из овощей, найденных на огороде, – бесхитростно, но сытно.

Не успела она помыть посуду после еды, как услышала топот копыт. Конечно, Нина заинтересовалась. Выглянула в окно. Оказалось, что это вернулся молодой барон со своими людьми.

Поглядев на оставшиеся в корзине яйца, Нина Андреевна похвалила себя за то, что купила сразу три дюжины. Как в воду глядела. Вытерев руки, она вышла на крыльцо, чтобы встретить гостей.

Мужчины, подъехав ближе, спешились.

– Здравствуйте, ваша милость.

Барон поздоровался в ответ, вновь посмотрев на нее внимательным взглядом.

– Есть будете? – сразу перешла Нина к главному, стараясь не обращать внимание на странные ощущения в животе. – Печь ещё горяча, как раз успею и на вас приготовить.

Барон после некоторых раздумий кивнул.

– Будем благодарны, – произнёс он.

Нина улыбнулась ему. Отчего-то молодой барон отвёл взгляд.

В прошлой жизни ей доводилось готовить на очень большое количество людей, поэтому пожарить яиц для пятерых взрослых мужчин не составило труда. Как и приготовить ещё салата.

Расставив всё на столе, она позвала всех к столу. Заходя внутрь, мужчины неловко сжимались, кивали и благодарили.

Барон ел за одним столом со своими подчинёнными, явно не брезгуя подобным соседством. Нина не стала стоять у них над душой. Просто поставила в центр стола кувшин с молоком, сказав, что если будет мало, то каждый может налить себе ещё.

Сама она направилась в сарай, но Корвин уже всё почистил. Тогда Нина устремила взгляд на огород. После смерти Хагена тот изрядно зарос. Пришла пора исправить это.

Спустя некоторое время её внимание привлёк молодой барон, закончивший завтрак. Казалось, он хотел о чём-то поговорить.

Нина не стала его игнорировать.

– Закончили? – спросила она.

– Да, благодарю, – ответил он и вежливо добавил: – Я хотел поговорить.

– Конечно. Мы можем вернуться в дом.

– Нет, – внезапно отказался мужчина. – Идём туда, – сказал он и указал на поле, на котором паслись коровы.

Нина удивилась, но не стала спрашивать, зачем выбирать такое странное место.

Вместе они отошли от дома и остановились на некотором расстоянии.

– Итак? – с интересом посмотрела на барона Нина.

А он в свою очередь сунул руку за пазуху и достал свиток. Весьма знакомый.

– Вы хотите сказать мне, что там написано?

– Верно, – молодой барон кивнул.

Он внимательно посмотрел на Нину и развернул свиток.

– «В лето первого царствования Га́лахарда из венценосного рода Ба́ркасвен, в пятый месяц цветоносный, при восходе луны полной, в храме Святой Эльги Пречистой дщерь благородного барона Но́рдола Ривенто́льда и супруги его Эза́льды из дома Ла́венкур наречена именем Наина Ани́са. Молитва о преуспевании домов вознесена. Записано рукой брата Кадва́ра, каноника храма сего».

Дочитав, барон поднял на Нину взгляд, явно ожидая её реакции.

Нина Андреевна молчала, обдумывая услышанное.

По всему выходило, что бумага – это запись из какой-то церковной книги. Что-то вроде свидетельства о рождении. Вернее, об имянаречении. Судя по всему, запись о прошлой владелице тела. Наина Аниса. Имена совпадали. Хотя о втором имени девушка ничего не знала.

Итак, выходило, что Наина была дочерью некоего барона Ривентольда и его жены Эзальды. Если всё так, то как она оказалась в деревне в семье простых селян?

– Полагаю, – начала Нина осторожно, – речь идёт… обо мне?

– Тебя зовут Наина, эта бумага была в руках твоей опекунши. Дочь барона и баронессы звали Наина Аниса, – перечислил очевидное барон.

Новая головная боль.

– Допустим, я – это она, – осторожно согласилась Нина. По её мнению, косвенных доказательств было мало, но в это время всё было гораздо проще. Простой перстень на пальце мог подтверждать чью-то личность, а здесь бумага, имя, обстоятельства – всё указывало на то, что она именно та самая Наина. – Вы знаете что-нибудь о моих предполагаемых родителях?