Несколько монахинь с отрешённым видом вытащили из мешков простыни и принялись натягивать их на заранее собранный деревянный каркас.

Конструкция явно предназначалась для того, чтобы оградить Нину от чужих взглядов. Внутри каркаса поместилась лавка, на которой лежала белоснежная шкура какого-то зверя. Рядом ютился табурет, на нём стоял таз и кувшин с водой.

Когда простыни были развешены, две монахини вошли внутрь, и ещё две остались снаружи. Одна подняла край простыни и посмотрела на Нину.

– Входи, – велела женщина глухим голосом.

Нина, чувствуя, как конечности заледенели, взглянула на барона и всё-таки направилась к конструкции.

– Наина, одумайся, – снова запричитала Амира и душераздирающе всхлипнула. – Это ведь такой позор, дорогая. Отбрось упрямство. Вигель так тебя любит. За что ты с ним так?

Нина даже не удосужилась посмотреть на женщину. Она прошла прямо и юркнула под рукой монахини.

Осмотр прошёл быстро и безболезненно и походил на визит к гинекологу. После завершения монахини переглянулись, а затем с жалостью посмотрели на Нину.

– Что? – тихо спросила она с беспокойством.

Одна из служительниц веры подошла ближе и положила руку ей на плечо.

– Если после свадьбы и того, что последует за ней, твой муж откажется прикасаться к тебе, ты всегда можешь прийти к нам, – с участием произнесла она.

Монахини снова переглянулись, затем та, что стояла рядом, продолжила:

– На самом деле лучшим вариантом для тебя будет отказ от свадьбы. Ты можешь отказать им всем и войти в храм Бога непорочной, какая ты есть сейчас.

– Пойми, – заговорила вторая монахиня. В её голосе звучало настоящее беспокойство. Оглянувшись, она подошла ближе и сказала ещё тише: – Сейчас он не сможет отказаться от данного им слова, но… Для мужчины позорно разделять ложе с той, что была с другим.

Нина поняла, почему Дранвейг выглядела такой довольной.

Всё дело было в убеждённости, что ей удалось загнать племянницу в ловушку. Баронесса явно считала, что Нина, испугавшись, сама попросится в монастырь. Для того чтобы всё сложилось так, как сейчас, Дранвейг просто требовалось намекнуть королю о старом законе, что она и сделала.

Нина не злилась на монахинь, которые так усердно уговаривали её посвятить себя служению Богу. Она видела, что женщины волновались о ней. И понимала, что те в какой-то мере были правы.

Если ничего не произойдёт, ей придётся лечь с королём. И барон ничего не сможет с этим поделать. Конечно, хотелось верить, что после подобного Уэстбрут не изменит к ней отношения, но полностью в этом уверенной Нина быть не могла.

Монахини предоставили ей выход, но принимать решение она не спешила.

– Спасибо за совет, я подумаю.

Женщины посмотрели на неё и кивнули, а затем обе вышли в зал к остальным.

– Ну? – услышала Нина требовательный голос короля.

– Дева непорочна, – вынесла вердикт монахиня.

В зале стало тихо. Нина откинула ткань и тоже вышла. В следующий миг взгляд короля остановился на ней, а потом монарх задрал голову и довольно засмеялся.

– Поздравляю тебя, мой друг, – произнёс он, обращаясь к барону. – У тебя будет прекрасная жена! Раз всё так сложилось, со свадьбой стоит поспешить. Ты рад? – обратился король к барону.

Нина посмотрела на жениха. Уэстбрут не отрывал ледяного взгляда от короля, но тот делал вид, что ничего не замечал.

– Конечно, – ответил барон, а затем посмотрел на сжавшихся в углу Амиру и Вигеля. – Тридцать плетей каждому за клевету. И запереть в подземелье, – приказал он стражникам.

Амира вскрикнула, когда услышала эти слова, и бросилась вперёд, прямо под ноги барона.

– Ваша милость! – закричала она. – Умоляю, не убивайте! Сын мой не мог солгать. Мы понятия не имеем, как ей удалось пройти проверку!

Монахини возмущённо вскинулись.

– Неужто ты хочешь сказать, что это мы солгали?

Амира замерла.

– Нет, что вы! – залебезила она. – Это явно Наинка что-то сделала. Как-то выкрутилась.

– Довольно, – оборвал барон. – Увести, – отдал он ещё один приказ, а затем посмотрел на короля, больше не обращая никакого внимания на крики.

Вскоре в зале стало тихо. Уэстбрут продолжал смотреть на монарха, тот выглядел довольным, как и Дранвейг. Атмосфера накалялась.

В какой-то момент король нахмурился.

– Хочешь что-то ещё сказать? – спросил он самодовольно. – Или ты желаешь пойти против меня? Неужели эта дева стоит того, что род Уэстбрут будет прерван?

Проигнорировав вопрос, барон шагнул к охраннику. Тот без промедления извлёк меч и протянул Уэстбруту.

Взяв оружие, барон развернулся и направился к королю.

Стражники короля отреагировали мгновенно. Они выдвинулись вперёд, загородив собой монарха и недружелюбно посмотрели на барона, положив руки на мечи. Любому стало бы понятно, что пройти мимо них без боя не получится.

Все в зале выглядели ошеломлёнными. Казалось, у каждого в голове крутился только один вопрос: «Уэстбрут сошёл с ума?»

– Что ты задумал? – хмуро спросил король.

Улыбка с его лица сошла. Он сдвинул брови и посмотрел на барона взглядом, который обещал проблемы при любом ответе.

Уэстбрут сразу не ответил. Подойдя ближе, он остановился и, медленно подняв меч, направил остриё в сторону короля. Охранники напряглись ещё сильнее. Лицо монарха стало холодным и жестоким.

– Ты…

– Позвольте мне тоже вспомнить один старый закон, – тихо заговорил барон.

Нина не могла оторвать взгляд от лица Уэстбрута. Она восхищалась этим молодым человеком. Несмотря на крайне стрессовую ситуацию, он выглядел так, словно ничего страшного не происходило.

– Первый среди равных.

Нина перевела взгляд на короля. Она заметила, что сначала тот не понимал, о чём речь, но спустя пару мгновений прищурился.

– Это пережиток прошлого! – рявкнул он.

– Как и право первой ночи, – напомнил барон без особых эмоций в голосе.

– Ты вздумал бунтовать против меня? Из-за грязной селянки? Ты не в своём уме?! – возмутился монарх.

– Моя невеста тут ни при чём, – возразил Уэстбрут. – Дело в неуважении, которое вы решили проявить ко мне как к своему вассалу, – добавил он, а затем торжественно произнёс: – Честь твоя будет для меня священна, и я буду оберегать её от всякого позора. Вы помните, откуда эти слова?

Король побагровел. Нина видела, как он сжимал руки и едва не дымился от гнева, который охватил его.

– Эти слова вы произносите, когда принимаете клятву вассала, – любезно напомнил Уэстбрут. – Жена, проведшая ночь с другим мужчиной, – бесчестие для мужа. Желая взять мою невесту на своё ложе, вы покрываете позором род Уэстбрут. Этим вы нарушаете клятву, которую давали мне как своему вассалу, когда я взял бразды правления этими землями.

Нина ощущала, как её начало потряхивать. Атмосфера в зале накалилась настолько, что никто не смел даже пошевелиться. Краем глаза она заметила, что в приоткрытую дверь из коридора заглядывали какие-то люди.

Она предположила, что об инциденте стало известно придворным, прибывшим вместе с королём, и те поспешили на место событий, чтобы лично всё услышать и увидеть. Вот только заходить в зал они опасались, предпочитая подслушивать с безопасного расстояния.

Король некоторое время гневно смотрел на Уэстбрута, а затем на миг прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Когда он вновь посмотрел на барона, его взгляд был полон решимости.

– Хорошо, – глухо произнёс правитель. – Если ты того желаешь, пусть будет так. Надеюсь, ты помнишь, что по закону любой, кому бросают вызов, имеет право заменить себя чемпионом? А в моём случае тремя чемпионами.

Сердце Нины упало. Один поединок – ещё терпимо, но три…

Барон по-прежнему держал меч горизонтально. Его рука даже не дрожала. Хотя мечи весили довольно много.

– Я знаю об этом, – ответил он. – Вы вольны выбрать чемпионов. Но вы должны помнить, что закон «первый среди равных» подразумевает, что наш поединок должен произойти в любом случае.