– Тихо, – в который раз потребовал Рейнар, а затем добавил: – Кто-нибудь желает выступить свидетелем в пользу баронессы?

Несколько аристократов сделали шаг вперёд.

Рейнар позволил им говорить.

– Я думаю, – начал первый, – что это всё большое недоразумение. Баронесса Дранвейг – милосердная женщин. Я сомневаюсь, что она способна была пойти на такой кощунственный шаг. Любому здесь ясно, что селянка просто решила оболгать достойнейшую леди, чтобы переложить вину за содеянное её матерью на кого-то другого.

Договорив, мужчина оглянулся. Некоторые аристократы согласно кивали.

– Это всё? – спросил Рейнар и, получив подтверждение, произнёс: – Следующий.

Вперёд вышел ещё один представитель знати и произнёс похожую речь, призывая казнить Амиру, чтобы другим неповадно было.

Договорив, он важно вернулся к остальным, явно полностью довольный своей речью. Нина обратила внимание на то, с какой благодарностью на него посмотрела баронесса. Под этим взглядом мужчина ещё сильнее выкатил грудь вперёд.

– У кого-нибудь что-нибудь есть по существу? – поинтересовался Рейнар. Никто не отозвался. – Раз так, объявляю приговор.

Нина не знала, что решит Рейнар, ведь, по идее, никаких особых доказательств вины Дранвейг не имелось.

Все обвинение строилось лишь на словах Амиры, которая уверяла, что её матери приказали убить Наину, когда та была младенцем.

Не имелось ни свидетелей, которые могли подтвердить эти слова, ни документов. Деньги? Андира действительно могла их украсть. Показания священника? Тот также опирался лишь на слова женщины, пришедшей в храм с ребёнком на руках. А ведь она вполне могла солгать.

Уверения Дранвейг, что она не помнила никакую Андиру, также могли оказаться правдой. Некоторые аристократы прислугу за людей не считали и имён их не запоминали.

Исчезновение большинства замковых слуг сложно было рассматривать как железное доказательство. В конце концов, прошло восемнадцать лет. Многие могли умереть по естественным причинам. Тем более что в это время люди умирали довольно рано, да и различные средневековые опасности не стоило полностью исключать.

И это касалось только дела о похищении Наины. О смерти барона Ривентольда и его жены вообще не стоило и говорить. Кроме предположений, что это сделала Дранвейг, не имелось ничего – ни свидетелей, ни орудия преступления, ни документов.

Да, она казалась единственным человеком, которому убийство было выгодно, но этого явно недоставало, чтобы утверждать однозначно.

Вот и получалось, что все доказательства – исключительно косвенные.

Нина сомневалась, что только ей пришли в голову подобные мысли, поэтому переживала, что суровый приговор мог возмутить аристократов или даже насторожить.

В отличие от Дранвейг, Амиру можно было обвинить в соучастии в похищении аристократического отпрыска. В средневековье простых людей казнили и за меньшее.

– Выслушав все стороны, я констатирую: прямых улик, доказывающих вину леди Дранвейг в убийстве брата и его жены, нет, а история с исчезновением наследницы строится лишь на словах селянки Амиры.

Как только Рейнар произнёс эти слова, по залу прокатился довольный шёпот. Аристократы явно не сомневались, что поверят одной из них, а не простой деревенской женщине. Это было, по их мнению, логично.

Нина посмотрела сначала на Амиру, а потом на Дранвейг. И если на лице первой читались ненависть и негодование, то вторая сияла радостью.

– Благодарю вас, ваше… – начала Дранвейг, но Рейнар вскинул руку, показывая, что не давал ей права говорить.

Баронесса смиренно склонила голову и замолчала, хотя было видно, как ей не понравилось это прерывание.

– Но! – продолжил он. Нина с интересом на него посмотрела. – Я не могу закрыть глаза на события, которые складываются в подозрительную картину.

Едва прозвучали эти слова, баронесса подняла голову и с опаской посмотрела на Рейнара. Аристократы, в свою очередь, замолчали. На лицах многих читалось недоумение.

– Совпадений слишком много. И я не верю, что они могли так сложиться без участия человеческой руки. Исходя из этого, я выношу следующий вердикт.

Рейнар на некоторое время замолчал, обводя всех присутствующих внимательным взглядом, а потом продолжил:

– Леди Аннабель Дранвейг, суд признаёт вас виновной в намерении лишить жизни Наину Анису Ривентольд. Приговор – пожизненное заточение в монастыре Эли́ль-Кор с полной конфискацией всего вашего личного имущества в пользу потерпевшей.

После того как приговор был произнесён, баронесса ахнула и отшатнулась, а затем рухнула на колени.

– Молю вас, ваше величество, меня оболгали! Неужели вы…

– Уведите её, – распорядился Рейнар.

Двое стражников немедленно подошли к баронессе и подхватили её.

– Не трогайте меня! Ваше величество! Вы не можете так со мной поступить! Я…

Аристократы зашептались. Нина видела, что никто из них не испытывал особого сочувствия к баронессе, но все с интересом наблюдали за происходящим.

Она выдохнула. Заточение – не казнь. Судя по всему, подобное наказание все восприняли более спокойно.

– Селянка, носящая имя Амира, – возобновил речь Рейнар, привлекая внимание всех. – Суд признаёт тебя виновной в сокрытии Наины Анисы Ривентольд, утаивании её местонахождения в собственных интересах на протяжении восемнадцати лет. Наказание – пожизненное служение в качестве черновой услужницы в монастыре Фирха́йн и конфискация всего имущества в пользу короны. Твоя семья должна покинуть Изенкор сразу, как только приказ об этом достигнет их.

Амира выглядела так, словно её душу вынули из тела. В отличие от баронессы, она не стала молить о пощаде, лишь склонила голову и замерла, будто отрешившись от происходящего.

– Приговор смягчён лишь потому, что Наина Аниса осталась жива. В ином случае тебя ждала бы верёвка, – добавил Рейнар, дав всем понять, что он вовсе не был милосердным. – Приговор вступает в силу немедленно. Уведите.

Некоторые аристократы выглядели недовольно. Судя по всему, они явно рассчитывали на казнь.

Многие уже начали переговариваться, но им вновь пришлось замолчать, потому что Рейнар снова заговорил:

– Что касается баронства Ривентольд, ситуация такова: сейчас титул и земли принадлежат Карласу Дранвейгу. Его право на наследие законно, но я считаю несправедливым, что Наина Аниса не получила ничего, в то время как сын преступницы владеет всем. Поэтому для восстановления справедливости я постановляю: титул передаётся Наине Анисе во владение для последующей передачи её будущему сыну. Карлас Дранвейг обязан сразу после получения приказа покинуть замок Ривентольд, дабы вернуться в земли Дранвейг. Да будет так. Дело закрыто.

Судя по ошеломлённым лицам аристократов, они совершенно не ожидали такого хода. Нина тоже была удивлена. За всем происходящим она совсем забыла, что могла на что-то претендовать.

В отличие от Рейнара. Тот явно ничего не забыл.

На этом суд завершился.

Аристократы явно не ожидали такого поворота, поэтому не сразу поняли, как реагировать, а потом стало поздно – всё уже было решено и утверждено.

За ужином Рейнар передал Нине официальный указ о том, что отныне она баронесса Ривентольд и имеет право на замок и земли.

Нина до сих пор не знала, как реагировать на происходящее. С одной стороны, её радовало, что справедливость восторжествовала, с другой – она понятия не имела, что ей теперь делать с целым замком.

И дело было даже вовсе не в нём, а в ответственности, которую ей придётся нести за людей, проживающих на землях Ривентольд.

Забрав бумаги, она слабо улыбнулась Рейнару.

– Что-то не так? – спросил он, явно заметив её состояние.

– Всё в порядке, – Нина покачала головой. – Просто боюсь, что подведу людей.

– Вы можете съездить и посмотреть, как там дела. Я отправлю с вами Сигурда. Он поможет с управлением. Если вам понадобится помощь, вы всегда можете обратиться ко мне.