– Вы бы проверили их, господин барон, – между тем продолжала Ирада. – Не дело это, закрывать глаза на такие серьёзные вещи. Вот мой сын не такой. Он очень разумный молодой человек. Знает грамоту, всегда приветлив и разумен. Молод, что очень важно. Вы не подумайте, я ни в чём не обвиняю Кребека, – она покачала головой, словно порицая ребенка за непослушание, – но он уже стар, в таком возрасте легко можно обмануться чистыми с виду, но чёрными в сердце людьми. Я вам не говорила раньше, но это не первый такой случай. Вам бы принять меры, господин барон.

А вот и причина. Судя по всему, должность смотрителя рынка была лакомым кусочком, на который и нацелилась эта женщина.

Больше всего Нину удивило даже не это. Некоторые люди склонны к мелким интригам ради того, чтобы улучшить собственное положение. В этом не было ничего удивительного. Больше поражало несколько покровительственное отношение, которое Ирада проявляла по отношению к барону.

На мгновение Нина даже подумала, что женщина могла быть няней барона или ещё кем-то столь же значительным. Такое мнение она имела вплоть до того, как увидела взгляд Уэстбрута. Молодой барон смотрел на кухарку так, словно сомневался в том, что ему довелось услышать.

– Кто дал тебе право мне что-то советовать? – холодно спросил он. Его голосом, сейчас острым и опасным, можно было резать.

Ирада, мгновение назад улыбающаяся так, будто удалось поймать удачу за хвост, замерла.

– Я не советовала, господин барон, – осторожно произнесла она. – Просто высказала мнение.

– Кто тебе сказал, что я в нём нуждаюсь?

– Я… э-э-э… ну как же? Она мошенница. Вы должны наказать её, – в голосе Ирады слышались нотки паники. Поэтому она попыталась вновь привлечь внимание к Нине.

Барон, глядя на кухарку, вытянул руку, в которой держал поводья коня. Один из оруженосцев мгновенно оказался рядом и забрал ремень. После этого Уэстбрут подошёл к кухарке ближе и посмотрел на неё сверху вниз.

– Ты считаешь, что можешь указывать мне? – глухо спросил он.

Ирада затряслась, втянула шею в плечи, а затем рухнула на колени.

– Простите, ваша милость! Не хотела дурного! Собиралась лишь направить ваш взгляд в сторону несправедливости, которую вынуждены терпеть ваши люди!

Барон несколько секунд смотрел на неё, а затем спросил Нину:

– О каком мошенничестве она твердит?

– Я продавала лепёшки с творогом. Её сын посчитал, что десять монет для них неоправданно дорого. После пришла она и назвала меня мошенницей.

– Ваша милость! Это ложь, ложь! Не было в лепёшках творога! Не было! – мгновенно взвилась кухарка.

Нине стало интересно, как барон решит этот вопрос. Понятно, что никакой мошенницей она не была. Уэстбрут сам установил для её лепёшек такую цену. Значит, не права кухарка. Выходило, что её следовало наказать.

Вот только многие не знали всей подоплеки. Если Нина не предоставит доказательств, что лепёшки действительно были с творогом, то наказание кухарки могло показаться неправомерным. Барон мог прослыть среди народа, как самодур.

– Помнишь, кто купил лепёшки?

Нина задумалась и неуверенно кивнула.

– Да, но не всех.

– Я помню! – внезапно послышался голос позади.

Нина обернулась и увидела, как из-за стены вышел уличный мальчишка. Она помнила его. Парнишка всё время, что она торговала, сидел напротив, выискивая тех, у кого можно выпросить денег. Нина даже отдала ему одну из лепёшек.

Барон взглянул на мальчика и подозвал своих воинов.

– Следуйте за ним и приведите сюда всех, кто сегодня покупал у неё еду, – приказал Уэстбрут.

– Разве можно верить какому-то оборванцу, господин барон? – усомнилась Ирада. – Они наверняка в сговоре. А ведь верно!

– Замолчи, – потребовал барон раздражённо.

Барон, вместо того чтобы и дальше обращать внимание на женщину, подошёл к Нине.

– Уже поздно. Ты собираешься остаться в городе?

– Мне нужно вернуться, – Нина покачала головой. – Коров нужно подоить вечером.

Барон нахмурился.

– Скоро все извозчики разъедутся, – напомнил Кребек.

Нина понимала это. Можно было подождать до утра и потом выехать. Корвин вполне способен был загнать коров и сам, но Нине не хотелось, чтобы животные терпели лишнюю боль из-за несдоенного молока.

– Могу ли я встать, ваша милость? – плаксивым голосом спросила кухарка, до сих пор стоящая на коленях.

– Поднимись, – разрешил барон.

– Спасибо, – поблагодарила та, а затем осмелилась добавить: – И всё-таки я думаю, что они сговорились, ваша милость. Вам бы…

Уэстбрут посмотрел на женщину таким взглядом, что та невольно захлопнула рот, да так, что зубы щёлкнули.

– Ещё одно слово – и ты лишишься головы, – предупредил он.

Нина думала, что придётся долго ждать, но это оказалось не так. Уже минут через десять она и все остальные увидели, как в их сторону бежала пара человек. Добравшись до ворот, оба сразу рухнули на колени, явно на всякий случай. Мужчины были бледны и выглядели испуганными.

– Приветствую господина барона! – громко произнёс один и поклонился. Второй последовал его примеру.

– Встаньте, – приказал Уэстбрут. Мужчины сразу подчинились. – Сегодня на рынке вы покупали лепёшки у этой девы? – спросил он, не думая ходить вокруг да около.

Взгляды мужчин переместились на Нину.

– Да, да, – ответили они почти синхронно, без малейшего сомнения.

– Какова была цена?

– Десять монет штука, – последовал ответ.

Ирада сделала шаг вперёд, будто хотела что-то сказать, но в последний момент замерла, явно вспомнив, о чём её недавно предупредили.

– Лепёшки были простые или с какой-то начинкой?

– Они были солёными, с творогом и с зеленью, – последовал немедленный ответ.

Сразу после того, как допросили этих двоих, к замку начали подходить другие люди. Нина внимательно осматривала их всех, понимая, что это действительно её были покупатели.

Подобный допрос проходил с каждым. Вскоре ни у кого не осталось сомнений, что никакого мошенничества не было.

К этому моменту об инциденте узнал весь город. Около ворот собралась внушительная толпа. Люди очень интересовались, чем закончится дело.

С каждым ответом Ирада бледнела всё сильнее. Она явно уже поняла, что просчиталась. После допроса последнего свидетеля кухарка снова рухнула на колени.

– Молю не губить, ваша милость! Не замышляла я ничего дурного, а лишь искала правду!

– Десять плетей, – отчеканил Уэстбрут. – Пять дней в подземелье на хлебе и воде. А после я не желаю видеть ни тебя, ни твоего сына в своём баронстве.

Это наказание было ещё мягким. Другой на месте Уэстбрута мог и вовсе казнить.

– Ваша милость! – ахнула Ирада.

Двое стражников подхватили её под руки и увели в сторону замка.

Когда напряжение немного рассеялось, а люди начали расходиться, Нина направилась к барону.

– Простите, господин барон, я принесла вам забот, – повинилась она, хотя её вины и не имелось.

– Всё в порядке, – отмахнулся тот, но продолжил смотреть на неё, словно ожидая, что она ещё скажет.

Нина задумалась. Поначалу она хотела продать барону сыр, но потом решила, что две просьбы за раз – чрезмерно, и остановилась на желании вернуться домой.

– Могу ли я нанять вашу телегу?

Уэстбрут, услышав вопрос, вытянул в сторону руку, в которую тут же вложили поводья. Сразу после этого он запрыгнул на коня и наклонился.

– Я отвезу тебя, – произнёс он и протянул руку.

Нина внезапно для самой себя ощутила лёгкое волнение. Почему-то вид молодого барона, смотрящего на неё сверху пронзительным взглядом, заставил её сердце трепетать.

Несмотря на давно позабытые чувства, она постаралась сконцентрироваться на моменте и, прежде чем принять предложение, осмотрела седло, в котором сидел барон.

Оно было довольно широким, и, так как ни она, ни Уэстбрут не отличались излишне пышным телосложением, поместиться в седле вдвоём казалось вполне возможным.