Девушка подняла на неё растерянный взгляд. Брови сдвинулись к переносице, руки беспомощно легли на колени. Ответа у неё явно не было. Ни плана, ни цели. Только усталость, боль и неопределённость.

– Доедай и ложись снова, – велела Нина. – Прямо сейчас ничего решать не надо. Отдохни. Потом подумаешь.

Она принялась убирать со стола. Вилья попыталась встать.

– Не дури. Ты еле ходишь. – Нина строго посмотрела на неё.

Вилья проспала весь день. Тальда не отходила от неё, сидела рядом, как маленький часовой. Нина не могла находиться с ними постоянно. Требовалось доить коров, готовить, заниматься хозяйством.

Вечером в доме остались только Вилья, Нина и Тальда. Корвин с Бартолем расположились на сеновале. Ночью было прохладно, но на сене спать сухо, а с одеялами и тепло.

Утром, через пару часов после рассвета, к дому подъехала телега, посланная Уэстбрутом.

И вместе с ней приехал и сам барон.

Нина удивилась, а потом вздохнула, постаравшись не обращать внимания на то, что её сердце при виде Уэстбрута забилось быстрее.

– Доброе утро, господин барон, – поздоровалась она с мужчиной.

Тот сразу передал коня своему человеку и посмотрел на Нину. Его взгляд медленно прошёлся по её лицу и телу. Пристальный, но не наглый, скорее оценивающий, будто барон убеждался, что всё было в порядке.

– Доброе, – ответил он. Его внимание скользнуло к детям у крыльца.

Нина тоже посмотрела на них. Вилья ещё дремала в доме. Жар, слава богу, спал полностью, но слабость осталась. А вот Тальда и Бартоль с самого утра не отходили от Нины, следовали за ней по пятам, как тени, явно «напрашиваясь» на работу.

Сейчас оба ребёнка буквально таращились – это слово подходило лучше всего – на высокого и хмурого барона. Их лица были напряжены, полны смеси любопытства и осторожного страха.

Нина хмыкнула и перевела глаза на Уэстбрута. Как оказалось, его интерес к незнакомым детям угас так же быстро, как и возник, взгляд вернулся к ней.

– Вы завтракали? – поинтересовалась она, мысленно приказывая себе не смущаться.

Право слово, она взрослая женщина!

– Нет, – коротко ответил он.

Нина кивнула и обратила внимание на двух воинов, приехавших с бароном, и на возницу, которым оказался Ролан, внук Сигурда.

– Доброго денечка, дева Наина, – поздоровался тот с нервным оттенком в голосе.

Нина вежливо ответила, после чего направилась в дом. Уэстбрут не раздумывая двинулся следом. Заметив это, Бартоль резко шагнул к Нине.

– Вилья, – тихо напомнил он, не отрывая взгляда от мрачного барона. Уэстбрут, в свою очередь, тоже посмотрел на мальчика – холодно, изучающе.

– Всё будет хорошо, – заверила Нина, погладив Бартоля по голове.

Тот фыркнул и резко отстранился. Барон почему-то нахмурился.

– Кто это? – спросил он внезапно, хотя ещё минуту назад казалось, что дети ему были безразличны.

– Мои гости, – ответила Нина. – Пожалуйста, подождите на улице.

Она не собиралась пускать мужчину внутрь. Вилья лежала на кровати с обнажённой спиной. Ни о какой встрече гостей не могло быть и речи.

Уэстбруту явно не понравилось, что его не пригласили, но спорить он не стал.

На завтрак Нина подала овсяную кашу с варёными яйцами и свежие лепёшки. На десерт – печёные яблоки с мёдом и молоко. Яблоки принёс Бартоль. Нашёл в лесу дикие. Плоды оказались кислыми, почти терпкими, но после запекания стали мягкими и сладковатыми, вполне съедобными.

После еды Нина засуетилась. Товары она давно упаковала, но их требовалось перенести на телегу. Это заняло время, а когда всё было готово, она торопливо принялась приводить себя в порядок.

– Я вернусь вечером, – пояснила она Вилье. – Лишний раз не вставай. Еда на столе. Отвар тоже. Пей перед едой. Кипячёная вода в кувшине. Проследи, чтобы брат с сестрой и Корвин тоже поели.

Вилья слушала, лишь кивая. Нина видела, что девушка была напугана, но держалась. Старалась не показывать слабости.

Перед самым выходом она остановилась и посмотрела на девушку, сидевшую на кровати. Вилья выглядела встревоженной, растрёпанной, будто испуганный птенец.

– Вернусь вечером, – повторила Нина. – Я предлагаю тебе, твоему брату и сестре кров и еду. Взамен – работа. Подумай до вечера. Когда приеду, дашь ответ.

Больше ничего говорить не стала. Развернулась и направилась к телеге, так как собиралась ехать на ней.

Вот только дойти не успела. Перед ней внезапно возник конь барона вместе с самим Уэстбрутом. Барон протянул руку. Жест был знакомым, недвусмысленным: мужчина предлагал сесть в одно седло.

Нина на миг задумалась, но потом решительно проигнорировала предложение. В прошлый раз из-за неудобной позы у неё сильно болели поясница и бёдра. Повторять опыт совсем не хотелось.

– Спасибо, ваша милость, – сказала она спокойно. – Но я на телеге.

Обходя коня, она не заметила, как в синих глазах барона мелькнуло разочарование. Однако спорить Уэстбрут снова не стал.

Через пять минут их небольшой караван – три всадника и одна телега – выехал с фермы. Корвин остался на хозяйстве вместе с детьми и Вильей.

До города добрались без происшествий. Прибытие барона тут же привлекло внимание. Кребек услужливо проводил их к подготовленному прилавку. Товар раскупили мгновенно. Часть – почти все лепёшки и сыр – выкупил сам Уэстбрут.

Нина подспудно ждала неприятностей, но ничего не случилось, что не могло не радовать. Она собиралась вернуться домой сразу, но барон неожиданно предложил пообедать в замке.

Нина бросила взгляд на каменное строение, возвышавшееся на холме. Любопытство победило. Было невероятно интересно, как там живётся, как выглядит жизнь за высокими стенами, поэтому она согласилась.

Замок баронов Уэстбрут не поражал вычурностью и изяществом. У него не имелось ни ажурных арок, ни больших окон, ни многочисленных остроконечных башенок. Это было суровое, крепкое, будто высеченное из самого холма строение с толстыми стенами и узкими окнами.

В замке имелись четыре круглые башни на углах, а в центре возвышался высокий квадратный донжон.

На воротах их встретила стража, которая, узнав своего господина, немедленно пропустила их, вытянувшись в струнку.

Когда они проехали через ворота, то оказались во внутреннем дворе.

Нина тут же принялась осматриваться.

К её удивлению, двор был мощён камнем. Поверх него лежала солома, явно свежая, видимо, её регулярно меняли. Вдоль стен виднелись многочисленные постройки. Между ними то и дело сновали слуги, занятые своими делами.

Когда они подъехали к крыльцу, Нина заметила Сигурда. Тот, если и был удивлён её появлением, никак этого не показал.

– Ваша милость, – поприветствовал он барона, а затем перевёл взгляд на Нину. Ей показалось, что его выражение лица на мгновение стало сложным, будто человек не был до конца уверен, как её воспринимать. – Дева Наина.

– Доброго дня, – поздоровалась она в ответ.

– Обед готов? – спросил барон и передал коня подбежавшему конюху.

– Да, ваша милость. Подавать в зал? – спросил Сигурд и почему-то снова посмотрел на Нину. Она нахмурилась. В чём дело? – Или в ваши покои? – задал он ещё один вопрос.

Лицо Нины закаменело.

– В зал, – сразу обозначил свою позицию Уэстбрут и добавил: – В следующий раз думай, прежде чем предполагать.

– Слушаюсь, милорд, – мгновенно откликнулся Сигурд и низко поклонился. – Прошу прощения, дева Наина, что позволил себе грубость в отношении вас.

Нина выдохнула. Она понимала, что интерес барона к ней, по сути простой селянке, вполне мог быть истолкован неверно, но всё равно стало неприятно.

– Всё в порядке, – откликнулась она, решив не таить обиду за ошибочное суждение. Тем более что Сигурд сразу извинился.

– Идём, – позвал Уэстбрут, взял её руку и положил себе на локоть, чтобы повести по ступеням вверх.

Благодаря этому жесту, Нина, несмотря на своё деревенское платье, ощутила себя настоящей леди. Захотелось глупо хихикнуть, но она сдержалась.