Ждать новостей было бессмысленно, поэтому, чтобы не терзать себе нервы, она отправилась заниматься делами. Но Нина беспокоилась, поэтому время от времени поглядывала в сторону леса. Именно поэтому она сразу заметила, когда от него отделилось несколько фигур. Одна высокая и две маленькие. Не было сомнений, что это был Корвин и дети.

В руках Корвин держал что-то, издалека выглядевшее как странный мешок.

Нина бросила то, чем занималась, и замерла в ожидании, всматриваясь в приближающиеся фигуры. Вскоре стало понятно, что Корвин держал не мешок, а человека. Точнее, девушку, если судить по платью.

Нина торопливо направилась навстречу, и когда приблизилась, смогла рассмотреть незнакомку. Судя по светлым волосам и примечательным чертам лица, та явно была близкой родственницей ребятам. Сейчас её глаза были закрыты, но Нина могла догадаться, что они должны быть такими же голубыми, как и у Бартоля с Тальдой.

– Это…

– Наша сестра, – ответил Бартоль на не заданный до конца вопрос.

– Что с ней? – спросила Нина.

– Её лихорадит, – вместо детей ответил Корвин.

– Простыла?

– У неё спина исхлестана, – пояснил мужчина. – Раны воспалены.

– Неси в дом, – велела Нина. – Положи на лавку на живот.

Вскоре они всей толпой вошли в дом.

– Только аккуратней, – напомнила она, наблюдая, как Корвин укладывал девушку. Та даже не застонала, находясь в беспамятстве.

Одного взгляда на открытую (ткань платья была порезана) спину хватило, чтобы ужаснуться.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Нина поспешила во двор – греть воду. Требовалось как можно скорее обработать раны.

При этом Нина лихорадочно думала, чем, кроме кипячёной воды, можно было обработать порезы. На ум приходили средства, к которым теперь не имелось доступа.

Поставив на печь котелок с водой, она побежала в поле и уже вскоре отыскала простую ромашку. Складывать её было некуда, поэтому Нина сорвала с себя чепчик и принялась скидывать цветки туда.

Около печи её уже ждали дети и Корвин.

– Мне нужна кора дуба, – произнесла она, глядя на мужчину.

Тот кивнул и направился к лесу. Они с детьми остались одни. Какое-то время царила тишина, но вскоре Нина услышала тихий и хриплый голос Тальды:

– Это сделал Хоба́р.

Нина повернулась к детям. Бартоль всё ещё смотрел вбок, а Тальда выглядела крайне расстроенной. Подойдя, Нина погладила девочку по голове.

– Всё в порядке, – заверила она. – Можете ничего не объяснять.

– Хобар – новый мамкин муж, – внезапно заговорил Бартоль. – Мамка умерла от горячки две недели назад. Он злой стал, драться начал. Тальду пытался ударить. Ви́лья заступилась. Тогда он побил её за непочтительность. Мы ушли.

Его фразы были короткими, рублеными.

Нина догадалась, что Вильей звали девушку, которая сейчас занимала её лавку.

Вскоре вернулся Корвин, держа в руках то, что она просила.

– Кору нужно измельчить, – дала Нина следующее указание, а затем заметила, что вода закипела. Её она разделила на три горшка поменьше. В один опустила тряпки, чтобы продезинфицировать, в другой – травы. Третий остался остывать.

Корвин с большим интересом смотрел на её действия, но ничего не спрашивал.

Когда они с подготовленным лекарством вернулись в дом, девушка по-прежнему находилась без сознания.

Нина открыла все окна, чтобы впустить больше света, и более внимательно осмотрела раны, явно нанесённые плетью. В некоторых местах началось загноение.

Пододвинув ближе горшок с успевшей остыть водой, она принялась очищать спину девушки. Действовать приходилось осторожно, чтобы не нанести ещё большего вреда. Впрочем, пострадавшая ничего не чувствовала.

Убедившись, что в ранах не осталось ничего постороннего вроде грязи или гноя, Нина промыла их отваром. Потом ненадолго задумалась, достала мёд и помазала им раны, чтобы после наложить повязку. Она не была врачом и не знала, поможет ли всё сделанное, но попытаться стоило.

Выбравшись на улицу, Нина сразу столкнулась взглядом с мальчиком.

– Как она?

– Всё ещё без сознания.

Нина понимала, что одной обработки мало. Девушке требовались лекарства. Но в этом мире, кроме трав, лечить было нечем.

День прошёл тревожно. Нина опасалась, что девушка в любой момент отойдёт, и проверяла её каждые полчаса. Обтирала прохладной водой, кое-как поила травяными отварами с мёдом. К вечеру жар немного спал.

Вот только ночью ей стало хуже. Девушка буквально горела. Она тяжело и прерывисто дышала, порой стонала и всё пыталась повернуться на спину.

Нина знала, что наступил критический момент. Либо больная переживёт ночь, либо к утру умрёт. В четыре часа девушка затихла. Сердце Нины екнуло. Всё?

Следующие полчаса она сидела практически не дыша, отслеживая тихие вздохи. К пяти стало ясно, что лихорадка пошла на спад.

Кажется, пронесло.

А утром девушка пришла в себя. Сразу попыталась встать, и первым, что она сказала, были имена брата и сестры.

– Лежи смирно, – велела Нина, а затем позвала ребят.

Те, узнав, что сестра проснулась, ворвались в дом, будто ураган.

Затем Тальда плакала, Бартоль то и дело сжимал кулаки, а Вилья устало улыбалась им и заверяла, что всё в порядке. И да, у девушки действительно оказались такие же голубые глаза, как и у остальных.

– На сегодня всё. Вашей сестре нужно поспать.

Ребята не стали противиться и вышли.

– Спасибо вам, – внезапно поблагодарила Вилья. – У меня ничего нет, но я заработаю и заплачу.

Нина промолчала, лишь кивнула, а затем, убедившись, что с девушкой всё в порядке, отправилась по делам. Оставался один день до приезда телеги барона.

К вечеру Вилья проснулась. Она чувствовала себя гораздо лучше. Настолько, что явно захотела есть.

– Нормально? – спросила Нина, после того как помогла ей сесть за стол. Затем подвинула ближе к другой стороне суп из яиц, сырники и отвар. Вилья с голодом в глазах посмотрела на еду и смущённо взглянула на Нину.

– Спасибо.

– Расскажешь? – спросила Нина, подумав, что подробности всё-таки стоило знать – на случай внезапно нагрянувших неприятностей.

Услышав вопрос, Вилья кивнула.

– Вы не подумайте, мы не сбежавшие земельные, обычные селяне. Жили в баронстве То́рнли, в деревне Данбро́д. Только матушка наша скончалась от лихорадки пару недель назад, а муж её новый… – Девушка опустила глаза на стол, – он стал жестоким. Драться начал, ругаться со всеми.

Вилья замолчала. Лицо её исказилось.

– Тальда сделала что-то не так, он собирался побить её, я заступилась. Тогда он сказал, что раз так, то я должна принять наказание, иначе Тальде достанется вдвойне.

Нина сжала губы. Сердце болело от гнева и жалости одновременно. Как среди людей рождаются такие? Не люди – хищники. Невольно начинаешь верить, что в мире действительно водятся демоны, только в человеческом обличье.

– Он бил так, будто убить пытался, – после паузы снова заговорила Вилья. – Я испугалась, что если умру, он убьёт и Бартоля, и Тальду. Тогда мы сбежали. Я знала, что в баронстве оставаться нельзя, поэтому мы поспешили в Уэстбрут.

– Пробовали обратиться к старосте?

Вилья качнула головой.

– Он – отец Хобара.

Пояснять что-то ещё не требовалось.

– Почему сюда? – спросила тогда Нина. – Почему не в Ривентольд?

Вилья помялась, пальцы её сжались на крае стола, потом она подняла взгляд.

– Мы слышали, что барон Уэстбрут – благородный воин. Поэтому…

Логика была проста и понятна. Убегая, дети явно желали попасть под власть более справедливого господина. Оставалось ещё кое-что, о чём Нина хотела знать.

– Как думаешь, отчим будет вас искать?

Вилья ответила сразу, без колебаний.

– Не думаю. Мне показалось, он хотел дом и хозяйство, а мы мешали, поэтому искать он нас вряд ли станет.

В словах девушки был смысл.

– Последний вопрос, – пообещала Нина, заметив, что Вилья начала уставать. – Что вы планируете делать дальше?