Такая ситуация была у всех.

Когда пришла весть, что бандиты укрощены, а налог в этом году не обязателен к уплате, деревенские жители кинулись в лес, в надежде собрать до зимы хоть что-то. Если раньше они не делали этого, потому что знали, что разбойники в любом случае всё отберут, то сейчас выходили каждое утро из дому ещё за светло, а возвращались в полной темноте.

Селяне не брезговали ничем. Съедобные коренья, питательная трава, из которой можно было сварить суп или засушить и добавить в зерно, чтобы муки стало больше, грибы, ягоды – всё собиралось и тщательно сохранялось.

Некоторые собирали даже кору. В конце концов, в самый отчаянный момент её тоже можно было сварить и съесть.

Вирон понимал, что все они лишь цеплялись за надежду, что у них получится, но реальность намекала, что усилия были бессмысленны.

Несмотря на всю горечь и осознание, он тоже не собирался опускать руки.

Доказательством была стоящая рядом полная корзина грязных кореньев, которых ему удалось нарыть в лесу.

Ими скоро должна была заняться его жена. Сейчас она была на седьмом месяце беременности, но это не мешало ей хлопотать по хозяйству.

Брать её с собой в лес Вирон опасался. Он боялся, что в её положении такая трудная работа могла навредить. Именно поэтому он оставлял её дома, присматривать за лежачим отцом, который в силу своего нездоровья не мог помочь с работой вовсе.

Взглянув на небо, Вирон решил, что он вполне успеет сходить в лес ещё раз. Возможно, ему повезёт больше, и он сможет наткнуться на грибную поляну.

Надежда была слабой, учитывая, что в последние дни деревенские жители буквально облазили весь лес, собрав всё наиболее ценное.

Услышав шум открываемой двери, Вирон оглянулся. Это была его жена. На её измождённом лице можно было заметить грусть и беспокойство. Она выглядела уставшей. В последние дни тревога не давала ей как следует отдохнуть.

Она держала в руках кувшин. В нём была простая вода.

– Выпей. – Вирон не стал отказываться.

После работы ему действительно хотелось пить. На самом деле он сейчас не отказался бы от еды, но продукты следовало экономить. Утолив жажду, он поставил кувшин рядом на крыльцо, решив посидеть ещё немного. Некоторое время они молчали, но потом его жена вновь заговорила:

– Как думаешь... удастся ли нам пережить эту зиму?

Её большие карие глаза были влажными и слегка красными, казалось, словно она не так давно плакала. Вирон посмотрел на её живот. Ему хотелось накормить её чем-то вкусным, порадовать, но, к сожалению, позволить себе каких-либо изысков он совсем не мог.

– Всё будет хорошо, – ответил он на её вопрос. – Мы справимся.

И пусть он сам не до конца верил в свои слова, но говорить правду жене не хотел. Его женщина, кажется, поняла, что он не был честен, но не стала ничего говорить, лишь слабо улыбнулась, а потом потянулась к корзине, взяла корешок и принялась очищать его.

– В этот раз тебе удалось набрать много, – похвалила она его. – Можно будет засушить, а после размолоть в муку. Если использовать экономно, то хватит надолго.

Вирон хотел сказать, что совсем экономить не следовало, он обязательно соберёт больше, но в этот момент они оба услышали какой-то шум, доносящийся от входа в деревню.

Вирон насторожился.

Ещё недавно такие звуки означали прибытие бандитов, которые являлись собрать дань.

– Иди в дом, – велел он жене и поднялся, с тревогой глядя за забор.

Женщине не оставалось ничего иного, как подчиниться мужу. Она с тревогой проследила за ним взглядом, а потом закрыла дверь.

Сам Вирон вышел за ворота.

Он посмотрел в сторону шума и увидел несколько подвод, полных каких-то мешков. Их охраняли стражники, облачённые в одинаковую одежду. Впереди стоял седовласый мужчина, выглядевший весьма представительно.

Вирон заметил, что рядом с телегами уже начал собираться народ. Он оценил ситуацию и решил, что ничего опасного в приезжих не было, поэтому поспешил узнать, что происходит.

Седой мужчина в этот момент развернул бумагу и принялся за чтение.

– Милостью баронессы Наины Анисы Ривентольд эти запасы будут переданы гражданам деревни безвозмездно и безвозвратно!

Люди сразу зашептались. Многие недоверчиво поглядывали на подводы, не до конца принимая реальность происходящего.

Дочитав бумагу, мужчина свернул её и развернул другую, а затем громко крикнул:

– А́рлос тут?

Взгляды всех деревенских скрестились на одиноком старике. Тот сразу замешкался и занервничал.

– Я... это... – пробормотал он ошарашенно.

– Ты?

– Ну вроде как, – не слишком уверенно выдал Арлос.

– Он это, он! – крикнул кто-то из селян, явно потеряв терпение.

Посланник баронессы кивнул. Затем подал какой-то знак охранникам. В следующий момент один из них стянул тяжёлый даже на вид мешок с подводы, затем подошёл к старику и плюхнул мешок прямо перед ним.

Люди сразу принялись шептаться.

– Погляди, чего там! – снова кто-то крикнул.

Старик, трясущимися от старости и волнения пальцами схватил за верёвку и кое-как развязал её. Когда он раскрыл горловину, все ахнули, увидев внутри золотистое зерно.

Вирон недоверчиво посмотрел на подводы. Там было много мешков. Когда до него дошло, что это означало, его начало потряхивать от осознания.

«Неужели?», – подумал он, не до конца веря в происходящее.

– Бронда́р!

– Тут я! – вперёд вышел названный.

– В твоей семье два взрослых и один ребёнок, так?

– Истинно так, – прогудел Брондар. – Я, жена и дочь наша малолетняя. Одиннадцать весен в следующем году будет, – пояснил он.

– Отлично.

Мужчина вновь махнул рукой, и перед Брондаром вскоре были поставлены мешки. Два побольше и один меньшего размера. И снова внутри оказалось зерно.

Люди взволнованно загудели. Все смотрели на подводы с жадностью, пополам с недоверием. Некоторые начали наступать, словно опасаясь, что им не достанется.

– Тишина! – закричал мужчина. – Будете напирать, ничего не получите!

Эти слова заставили людей угомониться.

Оглядев всех суровым взглядом, представитель баронессы вновь посмотрел на бумагу в своих руках.

– Вирон! – выкрикнул мужчина.

Вирон ощутил, что его ноги стали ватными, но он всё равно сделал шаг вперёд.

– Это я, ваша милость.

– Не милость я, – произнёс сразу мужчина. – Сигурд имя моё. Простой управляющий, – Вирон хотел ещё что-то сказать, но мужчина продолжил. – В твоей семье трое взрослых, верно?

Вирон торопливо кивнул. Мгновение спустя перед ним так же были поставлены мешки. Вирон не мог поверить в происходящее.

Не сдержав эмоции, он рухнул на землю и склонил голову.

– Долгих лет баронессе Ривентольд! – крикнул он, всем сердцем благодаря эту женщину за то, что она не только спасла их от бандитов, но и от голодной смерти, которая ждала всю его семью этой зимой.

Остальные на мгновение замерли, а потом один за другим начали так же падать на колени. Каждый понимал, что именно благодаря этим мешкам их жизнь может быть продлена. И благодарность сейчас было меньшим, что они могли сделать.

– Долгих лет баронессе! – закричали они, опуская головы до самой земли. – Долгих лет!

Глубоко вздохнув, Нина шагнула вперёд. В тот же момент со всех сторон на неё устремилось множество взглядов.

Её тело сотрясла нервная дрожь. Пальцы, которыми она придерживала край длинного платья, сшитого ею когда-то давно. Но несмотря на нервозность, она шла вперёд, туда, где с другого конца зала её ждал король.

Его одежда была полностью чёрной, если не считать покоящегося на плечах алого плаща. Церемониальные одеяния очень ему шли, придавая суровости и величия.

Рейнар смотрел прямо на неё, не отрываясь, словно в мире не было никого и ничего более важного, чем идущая к нему Нина. От этого взгляда всё внутри неё сладко сжималось и подрагивало.

Дойдя до конца пути, она остановилась и повернулась, глядя на серьёзное лицо Рейнара. Нина не могла поверить, что этот человек действительно скоро станет её мужем.