– Тогда я приглашу монахинь, – произнёс Рейнар, решив взять дело в свои руки, чтобы избежать подлога. Сам он Наине верил. И не потому, что она так открыто потребовала проверки, а потому, что не казалась лгуньей.

– Монахинь? – переспросила Дранвейг. – Зачем их беспокоить? Мы управимся и сами, да, ваше величество?

Рейнар заметил, как глаза короля вспыхнули.

– Это недопустимо, – поспешил сказать Рейнар. – Проверку могут проводить исключительно служительницы веры. Если им станет известно, что кто-то нарушил этот закон, то они могут принять меры, – напомнил он.

Дранвейг поджала губы. Лицо короля поскучнело.

– Пусть будет так, – решил монарх. – Отправьте гонца в монастырь. Пусть служительницы прибудут как можно скорее.

– Ваше величество, но… – залепетала баронесса, но сразу поняла, что её возражения никому не были интересны. Тогда она решила зайти с другой стороны. – Сейчас ведь ночь на дворе. Гонец не сможет добраться до монастыря по темноте. Может быть, стоит перенести проверку на завтра?

Рейнар прищурился. Становилось ясно, что баронесса хотела оттянуть время. Он собирался возразить, но король заговорил первым:

– Действительно, нехорошо беспокоить святых дев в столь поздний час. Решено! На сегодня закончим. Отправим гонца завтра с утра и проверку проведём, как только монахини прибудут.

С этими словами монарх встал и направился к выходу, явно не намеренный ждать.

Баронесса, услышав, что проверка откладывается, улыбнулась и тоже легко поднялась.

– Я надеюсь, у тебя есть компаньонка? – спросила она у Наины. – Если нет, я могу…

– Есть, – перебила невеста Рейнара и посмотрела на Элоизу.

Дранвейг оценила служанку взглядом и фыркнула, а затем перевела глаза на барона, намекая, что тоже нуждается в отдыхе.

Рейнар проигнорировал её и обратился к невесте:

– Идёмте, я провожу вас.

Полностью бросить баронессу и селян он не мог, поэтому всё-таки пришлось приказать слугам разместить их в свободных покоях. Подальше от хозяйского крыла.

– Спасибо вам, – перед дверью в свои комнаты поблагодарила Наина. – Рядом с вами мне было спокойнее.

Рейнар приободрился. Он не знал, что сказать, мог лишь смотреть в крайне притягательные глаза напротив. Но она глядела на него, явно ожидая хоть каких-то слов.

– Я… – Рейнар откашлялся. – Всегда буду рядом, если вы позволите, – всё-таки произнёс он, чувствуя себя неловким. Слова никогда ему не давались, в отличие от боя.

После его слов щеки Наины покрылись розовой пыльцой. Выглядело привлекательно. Рейнар сглотнул и сдержал желание потрогать бархатистую кожу, наверняка очень мягкую и нежную.

– Да я… – она смутилась ещё сильней. Рейнар по какой-то причине испытал удовольствие. – Конечно. Мне… пора.

– Идите, – Рейнар кивнул.

Они ещё несколько секунд неловко топтались, но потом Наина всё-таки открыла дверь и скользнула к себе в комнату, оставив Рейнара в коридоре одного. Если не считать служанки, находящейся неподалёку.

Постояв некоторое время, он глубоко вдохнул и направился к себе. Но при этом помнил, что следовало отправить человека в монастырь как можно скорее.

Гонец выехал из замка сразу, как только непроглядная тьма на улице слегка рассеялась. До монастыря ехать было не так далеко, но всё равно несколько часов езды.

Удержать новость не удалось. Каким-то образом уже утром в городе все знали, что:

Во-первых, их барон надумал жениться. Эта новость обрадовала всех. Люди любили свадьбы и своего властителя и желали ему счастья. Ну и многим хотелось погулять на пиру. Как же без этого?

Во-вторых, невеста была селянкой. По какой-то причине настоящую родословную большинство попросту упустило из виду. Наверное, потому, что людям очень понравилась мысль, что обычная девушка может выйти замуж за аристократа. По мнению многих, это звучало очень романтично и дарило надежду другим.

В-третьих, кто-то посмел оболгать их будущую госпожу и теперь она вынуждена пройти постыдную проверку на целомудрие. Это возмутило людей. Если кто-то и думал, что бури без ветра не бывает, то пока помалкивал, ожидая, чем закончится дело.

Всё утро город жил ожиданием. В час, когда на горизонте появилось несколько телег, едущих из монастыря, многие высыпали на улицы, решив проводить монахинь прямо до замка.

– Они прибыли, – оповестила Нину Элоиза. Все часы, проведённые в ожидании, девушка находилась с ней в комнате. Кроме того, двери охранялись стражами, которые никого внутрь не пускали. Ни слуг, которые приходили по каким-либо причинам, ни пытавшуюся поговорить Амиру, ни Вигеля, также желавшего что-то сказать, ни даже Дранвейг. – Вам следует переодеться.

Нина кивнула и натянула простое льняное платье без украшений. Оно больше напоминало сорочку, закрывающую её от горла до пят. Наряд был доставлен бароном.

– Сапожки наденьте, – заботливо попросила Элоиза. – А то ноги о камень застудите.

Когда она прибыла в зал, там уже все собрались. Стоило ей перешагнуть через порог, как к ней кинулась Амира.

– Наина, милая, одумайся, – попробовала переубедить Нину она. – Это ведь такой позор. К чему пятнать своё имя, если всё уже сделано?

– Не подходите близко, – произнесла Элоиза и встала перед Ниной будто щит.

– Ты… – попыталась возмутиться Амира, но Элоиза сделала ещё один шаг вперёд, и женщине пришлось отступить.

– Какой эгоизм, – убитым горем голосом произнесла баронесса. – Разве мог подумать мой брат, что народит на свет столь недостойную дочь?

– Довольно, – король хлопнул в ладоши, прекращая балаган. – Всё уже решено. Дева Наина выразила своё решение. Мы не вправе отказать ей в проведении проверки, но прежде, чем она начнётся, я скажу своё слово.

Нина необъяснимо занервничала. Ей казалось, что король обязательно отомстит за отказ.

Всё-таки не стоило ей ехать в город. Нина очень надеялась, что Вилья и Корвин позаботились о коровах, ведь тех требовалось доить два раза в сутки.

– Если дева окажется опороченной, то будет обязана стать женой того, кому отдала своё тело до брака, – сказал монарх. Нина очень надеялась, что монахини не солгут. – Если дева окажется невинной, то она станет женой барона Уэстбрута. Но с одним условием, – добавил он.

Нина сжала зубы. Она знала, что в этом дополнении не предвидится ничего хорошего для неё.

Монарх выглядел довольным, будто кот, налопавшийся сметаны.

– Что за условие? – спросила Дранвейг. И Нине в её голосе послышалось нетерпение.

– Если дева окажется непорочной, то она может выйти замуж за барона Уэстбрута, – повторил король. – Но в таком случае по старому закону я могу требовать права на первую ночь с молодой женой вассала.

Нина сжала кулаки. Её удивило, что этот варварский закон тут всё ещё применялся. Впрочем, чего-то подобного стоило ожидать.

Взгляд невольно упал на Дранвейг. Баронесса выглядела совершенно довольной. Без сомнений, без её участия не обошлось.

– Ваше величество, – заговорил барон. Его голос был холодным, а взгляд резал, как лезвие. Нина видела, что мужчина едва сдерживал себя. – Вы не можете…

– Ты хочешь мне возразить? – спросил король. Он явно не опасался Уэстбрута. Власть простого провинциального барона была ограничена. Нина сомневалась, что монарх поступил бы так с каким-нибудь герцогом или даже графом. – Не забывай, я король этой страны, – напомнил он, пронзая Уэстбрута взглядом, который намекал на возможные кары, если тот вздумает бунтовать.

Некоторое время барон стоял неподвижно, а потом медленно, контролируемо выдохнул и выпрямился ещё сильнее.

– Хорошо, пусть будет так, – согласился он, но от его согласия веяло жаждой убийства.

Нина поежилась. Почему-то она ни на секунду не поверила, что Уэстбрут действительно принял условие.

Король довольно хмыкнул, посмотрел сначала на Нину, затем на монахинь.

– Можете приступать, – приказал он.

Как только эти слова прозвучали, все в зале задвигались.