Появления Александра в офисе становится всё более регулярным, и, хотя коллеги уже начинают привыкать к тому, что он иногда занимает одну из переговорных комнат, каждое его появление всё равно притягивает взгляды. Я замечаю его в дверях, мельком киваю и возвращаюсь взглядом к экрану. Александр заходит в офис чуть позже обычного, с утренним кофе в руках.

— Доброе утро, Ника, — глубокий голос Александра отвлекает меня. Он стоит перед входом в переговорную, держа планшет. — Нам нужно будет поговорить о деталях второго этапа финансирования.

— Доброе утро. Конечно, я зайду чуть позже — доделаю слайд, — быстро соглашаюсь я.

Другая новость — метаморфозы, происходящие с Катей. Она всегда выглядела отлично, но теперь это новый уровень: волосы аккуратно уложены в мягкие волны, лёгкий макияж с тонкими стрелками добавляет глубины взгляду. Юбки сидят идеально, подчёркивая тонкую талию и стройные ноги, а приталенные жакеты делают её образы элегантными. Серьги — то изящные кольца, то жемчужные капли — дополняют стиль. На руках — тонкие кольца и свежий маникюр.

Несмотря на то, что она по минимуму вовлечена в проект, я постоянно вижу её рядом с Александром, стоит ему появиться в офисе. Сегодня она снова успевает первой. Когда я подхожу к переговорной комнате с документами, вижу, как Катя выходит оттуда. Я замечаю, что у неё красные глаза.

Коллега старается сделать вид, что всё в порядке, но, встретив мой взгляд, как-то слишком поспешно отворачивается и ускоряет шаги. Несколько секунд я колеблюсь — может, мне стоит спросить, всё ли у неё хорошо? Но потом решаю, что нет — это не моё дело. Я стучу в стеклянную дверь и вхожу.

— Ника, проходи, — голос Александра такой низкий и звучный, что отзывается вибрацией в животе. — Я вижу расхождения на втором этапе бюджета. По некоторым статьям расхождения очень существенные. Посмотрите в чём может быть дело?

Он сидит на стуле, который кажется слишком маленьким для его внушительной фигуры. Поза расслабленная, ноги вытянуты под столом. Выраженная тёмная щетина придаёт его безупречному образу каплю небрежности, что делает его только притягательнее: так он кажется доступным, живым мужчиной из плоти и крови, а не идеалом из журнала «Форбс».

— Я как раз работаю над этим, — я выкладываю документы на стол и присаживаюсь напротив.

Подключаю ноутбук к кабелю и вывожу изображение на экран. Теперь мы сможем смотреть мои файлы вместе. На столе перед ним лежат распечатки. Я замечаю его почерк на таблицах — твёрдый, чёткий. Расхождения выделены красной ручкой.

Александр не обязан настолько вникать в детали. Достаточно того, что он спонсирует проект почти целиком. Но сейчас он предпочитает работать наравне с любым другим коллегой, несмотря на свой статус.

— Я уже нашла несколько расхождений с прогнозом из-за роста доллара относительно рубля, ещё выявила ошибку из-за похожего названия поставщиков. — я озвучиваю цифры расхождений, так как помню их все наизусть.

Отвожу взгляд от экрана и встречаю цепкий взгляд голубых глаз.

— Что-то не так? — спрашиваю я, чувствуя лёгкое смущение.

— Нет, всё в порядке, — отвечает он. — Интересно, что вы держите шестизначные цифры в голове.

— Я хорошо запоминаю цифры, — отзываюсь я. — И ещё увлечена проектом.

К шести вечера мы находим причины большей части несоответствий плану. Я понимаю, что устаю: всё чаще потираю виски и делаю глубокие вдохи, чтобы сосредоточиться.

— Нам нужно поесть, Ника, — спокойно говорит он, отрываясь от экрана.

Это забота в его голосе, или мне показалось?

— Спасибо, я пока справляюсь. Мне не привыкать работать допоздна, — бодро отвечаю я.

Александр оставляет мой комментарий без ответа, поднимается, берёт телефон и уходит в коридор. Когда он возвращается через полчаса, у него в руках пакет из супермаркета. Я поднимаю на него удивлённый взгляд.

— Что это?

— Наш ужин, — отвечает он, выкладывая на стол контейнеры с отварным мясом, нарезкой красной рыбы, цельнозерновым хлебом, салатом и фруктами.

— Спасибо, но если это из-за меня, то не стоило так отвлекаться. Я бы обошлась чем-то попроще. Пиццей, например, — говорю я, чувствуя лёгкое смущение.

— Пицца не лучший выбор для того, кто заботится о своём здоровье настолько, что избегает бокала вина и отказывается от десерта. — отвечает он, разливая воду в пластиковые стаканчики.

Конечно, он прав — я не люблю никакой фастфуд и стараюсь даже работая вечерами перекусывать чем-то здоровым, вроде орехов или йогуртов с фруктами. Но такая непривычная забота и внимательность к деталям выбивает меня из рабочего настроя. В груди будто что-тает и растекается весенней водой. Я отворачиваюсь, чтобы не выдать лишних эмоций, и принимаюсь за еду.

На часах больше восьми. Я предлагаю Александру закончить работу на сегодня.

— Осталось всего ничего, — настаиваю я, складывая свои файлы в аккуратную стопку. — Вы можете идти, я доделаю.

Но он отрицательно качает головой.

— Кажется, я нашёл последнюю нестыковку, — жестом он приглашает меня заглянуть к нему в экран.

Он прав, именно начиная с этой строчки, накопительный итог становится непропорционально больши́м.

— Мне кажется, что здесь неправильная формула, — указываю, проводя пальцем по монитору.

Я пододвигаюсь чуть ближе, чтобы проверить. В этот момент он тоже наклоняется к экрану. Наши плечи на мгновение соприкасаются, и я ловлю себя на том, что моё дыхание вдруг становится неровным. Ощущение тёплого касания, его запах — мужской, слегка мускусный, смешанный с парфюмом, — всё это неожиданно выбивает из равновесия.

— Вы правы, — он слегка наклоняет голову, чтобы разглядеть. От его голоса на шее бегут мурашки. — Вот ошибка.

Он вводит формулы, заново считает итоги, а я просто стою рядом, как зачарованная, глядя на его профиль. Чёткие линии лица, сосредоточенный взгляд, спокойная уверенность — всё это неожиданно и совсем неуместно гипнотизирует меня.

— Готово, — он чуть выпрямляется и поворачивает ко мне голову. Наши взгляды пересекаются, и на секунду мне кажется, что между нами пролетает разряд. — Теперь всё сходится. Спасибо, Ника. У вас поразительное чутьё на цифры.

— Не за что, — отвечаю я, притворяясь, что снова смотрю на экран. Я делаю шаг назад, чтобы восстановить дыхание.

В офисе становится тише. Коллеги один за другим покидают свои места. Катя проходит мимо переговорной, на мгновение задерживается перед стеклянной стеной. Её взгляд испепеляет меня, а в сторону Александра она смотрит с какой-то болезненной надеждой. Я стараюсь не обращать на неё внимания, но чувствую, как напряжение растёт.

— У неё был тяжёлый день? — невзначай спрашиваю я.

— Не могу знать. Стоит уточнить у неё, — ровно отвечает он.

Когда стрелки часов пересекают девять вечера, мы, наконец, заканчиваем. Я чувствую усталость, но ещё и удовлетворение от проделанной работы. Александр молча собирает свои файлы, внимательно следит за тем, чтобы ничего не забыть.

— Спасибо за сегодня, — говорю я, чувствуя необходимость разрядить напряжение. — Было приятно работать вместе.

— Взаимно, Ника, — отвечает он, прямо глядя мне в глаза. — Спокойной ночи.

Собрав сумку и попрощавшись с Андреем — единственным, кто до сих пор работает — я выхожу из офиса. Парковка почти пустая. Лишь пара машин остаются на своих местах — все разъехались уже несколько часов назад.

Вставив ключ в замок зажигания, вдруг понимаю, что что-то не так. Замок словно заблокирован, а ключ не проворачивается.

— Нет-нет-нет, только не это, — бормочу я себе под нос, пробуя ещё раз.

Пробую снова, нажимая сильнее, но всё без толку. Меня охватывает паника. В голове уже проносятся сценарии: от вызова техслужбы до необходимости оставить машину здесь на ночь. Я чувствую себя совершенно беспомощной, когда дело касается техники. Даша называет мой склад ума антиинженерным. Автомобили и их устройство для меня — терра инкогнита. Права я получила совсем недавно, и только потому, что это стало необходимостью — с повышением стало нужно чаще встречаться с партнёрами не только внутри города, но и за пределами. Выбирала автомобиль по единственному критерию — чтобы он был такой же, как тот, на котором я училась водить.