— Настойчивость бесполезна без взаимности. И бессмысленна при взаимности. А с играми — это не ко мне. — практически цедит сквозь зубы.

Адреналин взрывается в моей крови. Руки дрожат от шквала эмоций. О чём он говорит! Я не пыталась играть!

Его пальцы задерживаются на моих плечах на мгновение дольше, прежде чем он резко отдёргивает руки.

— Я переоценил свои силы, — бросает он, отводя взгляд. — Ничем больше помочь не могу. Позову сотрудника клуба.

Он вылезает из воды, схватив футболку, и уходит быстрыми шагами. Я остаюсь сидеть в джакузи, растерянная и оглушённая.

Через несколько минут появляется техник, который аккуратно сливает воду, разбирает фильтр и вытаскивает мои волосы. Я благодарю его, завернувшись в полотенце, и направляюсь к раздевалке в смешанных чувствах. Сердце постепенно возвращается к нормальному ритму. Ну почему, почему именно я попадаю в такие идиотские ситуации?

Люблю утреннюю атмосферу в офисе: аромат кофе, шелест бумаг, звонки, приглушённые голоса коллег. Я сижу за своим столом, сосредоточенная на текущих задачах. Я придумала, как работать с мотивацией новичков — разработала систему, по которой они будут получать баллы за каждое, даже небольшое, достижение. Победителей каждую неделю будем публиковать во внутренней рассылке, и награждать символическими призами — кружками с эмблемой нашего агентства, ручками и ежедневниками, а главный приз — приглашение на закрытое мероприятие нашего крупного партнёра, большой нефтяной компании. Осталось утвердить программу с Андреем, и можно внедрять уже со следующей недели.

Шум шагов заставляет меня поднять глаза. Ирина подходит к моему столу с ноутбуком в руках и с обеспокоенным выражением лица.

— Привет, Ника. Извини, что отвлекаю, — говорит она, присаживаясь напротив. — У нас небольшая путаница в старых сметах. Они не сходятся с планом по бюджету. Я всё пересмотрела, но, кажется, где-то есть ошибка. Можешь помочь разобраться?

Я соглашаюсь. Я точно помню, что вся отчётность велась аккуратно, ошибок быть не должно. Но всякое бывает, нужно проверить.

— Давай посмотрим, — я сажусь к ней ближе и вглядываюсь в экран.

Ирина объясняет, что расхождения касаются одного из начальных этапов проекта. Я углубляюсь в расчёты, сверяю данные из разных таблиц. Ошибка оказывается в пересечении двух пунктов бюджета, где суммы были неправильно распределены. Получилось, что мы недоплатили одному из поставщиков, и переплатили другому. На исправление уходит около часа. Мы с Ириной сидим бок о бок, разбирая детали.

— Сколько осталось до завершения проекта? — спрашиваю я, чтобы отвлечься от цифр.

— Совсем немного, — отвечает она. — Ещё две недели, потом пилотный запуск. У нас уже есть список первых участников, которые хотят присоединиться. Я видела их письма — трогательно до слёз, если честно. Некоторые из них писали целые истории о своей жизни. Есть даже двое несовершеннолетних спортсменов, обращения пришли от их родителей.

Её слова трогают меня. Чувство причастности к такому большому и правильному делу греет меня изнутри, пусть я и не участвую больше.

— Ника, я тебя не устану благодарить за то, что так добросовестно вела и передала проект. Без тебя было бы гораздо сложнее, — говорит Ирина искренне. — И спасибо за помощь сегодня. Ошибку я бы сама вряд ли нашла.

— Не за что, — отвечаю я тепло, радуясь, что мои усилия оценены.

Мы заканчиваем редактировать последний документ, и я перекидываю ей последнюю версию.

— Тебе нужно распечатать это и передать на подпись Македонову, чтобы всё утвердить до финансового закрытия месяца, — уточняю я. — В этом месяце бухгалтерия попросила прислать все счета на оплату раньше.

Ирина кивает, а потом добавляет:

— Александра Георгиевича сейчас нет в стране. Он в Швейцарии уже неделю. Неизвестно, когда он вернётся. Документы по доверенности подпишет представитель.

Она произносит это буднично, безо всякого подтекста. Моя ладонь разжимается, ручка с грохотом падает на пол. Наклоняюсь её поднять, стараясь не выдать своей реакции Ирине.

— Понятно, — отвечаю я ровно. — Надеюсь, это не скажется на сроках.

— И я надеюсь, — соглашается Ирина, собирая документы. — Ладно, я пойду, чтобы успеть всё передать.

Она уходит, оставляя меня наедине с мыслями. Швейцария. Неизвестно, когда вернётся. Я вспоминаю, как Катя упоминала, что у Александра кто-то есть, и, кажется, как раз в Швейцарии. Я начинаю размышлять: мог ли он быть несвободен всё это время?

Перебираю воспоминания в памяти. Он ничего не говорил о своих чувствах или о том, что между нами происходит. Но сейчас вспоминая его действия и поступки, я понимаю, как сильно он был вовлечён. Почему же я тогда этого не замечала? Мог ли человек, который держал меня за руку в лодке, который смотрел на меня так глубоко и искренне, быть с кем-то ещё? Не могу вспомнить ни одного намёка на то, что в то время он мог быть несвободен — ни звонков, когда мы были вместе, ни попыток что-то скрыть. Он приглашал меня открыто в места, где нас могли увидеть вместе. Нет, мужчина, который ведёт двойную игру, не будет так делать.

Растревоженная память продолжает подбрасывать кадры из прошлого. В памяти всплывает наша ночь в отеле. Щёки заливает краска. Я трясу головой, стараясь сбросить эти воспоминания, но они только ярче вспыхивают в сознании.

«Было и прошло», — пытаюсь я себя убедить. Он далеко. Мы больше не общаемся. Всё это в прошлом. Но мысли всё равно возвращаются к нему. Почему-то идея, что он сейчас там, в Швейцарии, с кем-то, кажется мне невыносимой.

Весь день я стараюсь сосредоточиться на текущих задачах, но мысли о Швейцарии не отпускают. Почему именно там? Что он там делает? Почему никто не знает, когда он вернётся? Эти вопросы крутятся фоном в голове, мешая сосредоточиться.

Когда я прихожу домой, ощущение беспокойства не уходит. Я разогреваю чай, открываю ноутбук и сажусь за стол. Планирую написать пару писем и закончить на сегодня. Но вместо этого открываю поисковик и ввожу в поисковую строку его имя.

«Это глупо,» — убеждаю себя. — «Зачем мне эта информация?»

Но пальцы уже набирают буквы. Сначала я нахожу многочисленные статьи о его работе и инвестициях, интервью, упоминания в деловых кругах, связи с благотворительностью. Всё это я знаю. Нахожу даже старую ссылку на статью, где рассказывается о том, что двукратный чемпион России Македонов Александр обеспечил себе место в олимпийской сборной. Ого! Я не знала, что он соревновался на таком высоком уровне! На фото он юный, более поджарый и легкий, чем сейчас, в борцовском трико, с кубком в руках, с широкой улыбкой. Мне казалось, что такая вещь, как трико не может никого красить, но сейчас, глядя на фотографию, я убеждаюсь в обратном — Алекс выглядит как модель спортивных журналов, с широкими плечами, мощной спиной, стройными, мускулистыми ногами.

Спустя некоторое время наталкиваюсь на статью, опубликованную больше года назад в одном из деловых журналов. Заголовок бросается в глаза: «Слияние бизнеса и семей: российский предприниматель и швейцарский магнат объединяют усилия».

Это оно. Я быстро кликаю по ссылке.

В статье говорится, что известный бизнесмен Александр Македонов инвестирует более миллиона евро в отельный бизнес в Швейцарии. Его партнёр — швейцарский магнат русского происхождения Антуан Беловски, владелец крупной сети отелей. Особое внимание уделено Виктории Беловски, дочери Антуана, которая недавно окончила университет гостиничного бизнеса в Лозанне и уже управляет одним из семейных отелей.

Статья сообщает, что Виктория Беловски «…полна амбиций и свежих идей, которые обещают вдохнуть новую жизнь в их семейный отель с богатой историей. Она активно внедряет современные подходы к управлению и стремится сохранить аутентичность, придав заведению оттенок современной роскоши. Виктория делится своими планами по созданию уникальных гастрономических и культурных программ, которые сделают отель центром притяжения для самых взыскательных гостей. „Мы хотим, чтобы каждый визит сюда был не просто отдыхом, а настоящим погружением в историю и культуру региона“, — подчеркнула она в недавнем интервью.»