Я кожей ощущаю его напряжённость. Сердце начинает трепыхаться как птица в клетке.

— Здравствуй, Ника, — его глубокий голос цепляет струнки где-то в моём животе.

— Здравствуй, Александр. — мой голос звучит как замороженный.

— Я рад, что ты смогла найти время, — звучит как усмешка.

— Прости, что была недоступна эти дни. У меня были на это причины, — я стараюсь выдерживать нейтральный тон, несмотря на бурю внутри. Если я позволю эмоциям взять верх, они просто сожгут меня дотла.

— Внимательно слушаю, — его рука скользит по столу и касается моей ладони.

Я вздрагиваю, как от удара током, и почти сразу притягиваю руку ближе к себе, разрывая контакт. Поднимаю глаза на него и собираюсь с духом. В его глазах ничего не меняется, лицо остаётся неподвижным.

— У меня возникли сложности на работе. — мой голос звучит бесцветно. Я замолкаю, пытаясь подобрать слова.

«Из-за наших отношений?» Но были ли у нас отношения? Или просто несколько приятных моментов, которые два свободных взрослых человека разделили вместе? Мы ничего друг другу не обещали, он никогда не говорил ничего о том, видит ли нас вместе.

— … Сложности из-за того, что наше с тобой общение вышло за рамки рабочего.

Я замолкаю снова. После короткой паузы неуверенно продолжаю:

— Я не знаю, что ещё сказать.

Его брови опускаются к переносице. Я считываю его беспокойство.

— Давай я поговорю с Андреем. Я понимаю его опасения, но думаю, что смогу найти с ним общий язык по этому вопросу.

— Нет! — вырывается из меня ещё до того, как я успеваю подумать.

Холодный пот прошибает, при мысли, куда в какую категорию я качусь — инвестор замолвит словечко за свою любовницу. Ну а что, дело житейское. Злость поднимается у меня в груди. У меня на глазах рушится жизнь и карьера, которую я выстраивала годами труда, а для него это всего лишь кулуарный разговор по душам с моим начальством! И что подумает Андрей! Это настолько противоречит всему тому, во что я верю, что внутри кипит.

— Я сама виновата в том, что произошло, и как взрослый человек, буду нести ответственность за последствия. Пожалуйста, не вмешивайся. Это лучшее, что ты можешь сделать.

Его лицо становится нечитаемым. Он закрывает на секунду глаза, потом смотрит внимательно на меня.

— Хорошо. И что ты решила? Как взрослый человек, конечно.

Я смотрю на него, и в голове проносятся совсем неуместные мысли — какая у него мужественная линия челюсти, как идёт ему двухдневная щетина, и как хочется пальцами провести по его волосам, а потом прикоснуться к очерченным губам.

В горле поднимается ком.

— Я… я не знаю.

Я правда не знаю, что можно сказать. Кажется, что всё, что я скажу, будет неправильным и сделает только хуже.

Он лёгким движением поправляет ворот своей рубашки. Смотрит в сторону, допивает воду из стакана. Возвращается взглядом ко мне. Голубые глаза как будто прошивают меня насквозь.

— Я понял тебя, Ника. Мне… я приношу извинения за то, что наши отношения вызвали у тебя сложности на работе, — сухой, почти официальный тон. Только постукивание мизинца по столу выдаёт, что он далёк от спокойствия.

В воздухе искрит. Атмосфера между нами плотная и тягучая. Я слышу каждое его слово как будто среди толщу воды.

Официант приносит заказ. Александр встаёт, берёт телефон со стола.

— Мне нужно идти. Дела.

В его тоне нет усмешки. Он холодно прощается и выходит, расплатившись за обед прямо на выходе у стойки администратора. Я остаюсь за столиком, рассматривая свою пасту и его цезарь, с ещё тёплой курицей.

Виски горят, в голове звон и звук его голоса. Отношения. Алекс сказал «наши отношения». «Были отношения» — поправляю я себя.

Мне должно было стать легче после разговора, но сейчас я чувствую себе ужасно. Совершенно без сил, дома, укрывшись на кресле пледом, я включаю первое попавшееся кино. Добросовестно пытаюсь вникнуть в сюжет, но уже через пять минут ничего не вижу из-за слёз, льющихся водопадом.

Прошла неделя. Александр не пишет, но я и не жду сообщений. Мы всё выяснили, разговор состоялся, точки расставлены. А всё равно, каждый раз, когда слышу уведомление, стоит взгляду упасть на экран телефона, внутри всё обрывается. Снова не он. Но ведь нечего ждать. Я повторяю это себе, как мантру, раз за разом.

Дни тянутся бесконечно. Это первый отпуск в моей жизни, когда я совершенно ничего не делаю. Не могу себя заставить даже убраться или приготовить что-то более сложное, чем тост с сыром. Если бы не Даша, я бы практически голодала.

Идти на улицу не хочется, мартовская погода не манит меня. Хочется запереться в своей раковине и зализывать раны. Моё времяпровождение сводится к тому, что я лежу на диване или бесцельно блуждаю по квартире. Сериалы идут фоном, но я ничего не запоминаю. Иногда ловлю себя на том, что смотрю в окно, не замечая, как проходит время.

Вечером Даша входит в мою комнату. Её голос звучит решительно:

— Ника, хватит валяться. Сегодня мы идём в клуб.

— Даш, я правда не хочу, — отвечаю я устало.

— А я не спрашиваю, — парирует она, бросая на кровать платье и доставая туфли на каблуках. — Мы идём развеяться, и точка.

— Это бессмысленно, — пытаюсь возразить я.

— Ника, — перебивает она, глядя на меня с укоризной. — Ты же не можешь всё время так. Ты должна вытащить себя из этого состояния. А я тебе помогу.

— Мне не нужно помогать. У меня всё нормально. Просто мне нужно немного отдохнуть, — настаиваю я.

— Вот и отдохнём! — подхватывает Даша.

Я вздыхаю и сдаюсь без битвы. На Дашу трудно сердиться, особенно когда она так искренне пытается помочь. Но не могу себя заставить влезть в платье, надеваю джинсы и топ, добавляю немного макияжа. В зеркало на меня смотрит бледная девушка с отрешённым взглядом. Никакой жизни в глазах. Возможно, Даша права, и мне пора выйти из дома.

— Ты шикарно выглядишь, — говорит Даша, беря меня под руку. — Мы отлично оторвёмся.

Клуб пульсирует яркими огнями. Музыка гремит, толпа танцует, свет разрезает темноту. Мы с Дашей пробираемся к бару, заказываем коктейли. Она смакует уже второй дайкири, пока я трудом проталкиваю в себя глоток своего мохито.

Даша увлекает меня на танцпол. Я закрываю глаза, начинаю двигаться, пробую слиться с ритмично двигающейся толпой. Несмотря на все старания, чувствую себя лишней. Кажется, будто вокруг люди движутся в другом ритме, на другой частоте. Их смех, их энергия — всё это слишком далеко от меня.

Я возвращаюсь за стойку бара, продолжаю цедить свой несчастный коктейль. Память подкидывает картинку, как всего каких-то несколько месяцев назад я примерно так же сидела в клубе, увидела Алекса. Пытаюсь отогнать воспоминания, но в памяти всплывают болезненные детали — запах его парфюма, его глубокий голос, когда он представлялся. Моё разочарование, когда я заметила, что он не взял мой номер.

Вереница воспоминаний становится слишком быстрой, голова начинает кружиться, а я чувствую, что снова теряю контроль над эмоциями и проваливаюсь в дыру.

— Ника, всё нормально? — Даша возвращается с танцпола, переводит дыхание.

— Да, просто отдохну немного, — отвечаю я, встаю из-за стойки и пробираясь к краю зала.

Сажусь у стены, наблюдая за танцующими. В голове снова всплывают эпизоды из прошлого: наши разговоры, его улыбка, жар его руки, скользящей по моей спине в тот дождливый вечер за городом. Внутри меня идёт борьба. Одна моя часть хочет отпустить эти воспоминания, другая — сохранить каждую деталь, как нечто бесценное.

Я не выдерживаю. Выходя из клуба, звоню Даше:

— Прости, я домой.

— Ника, подожди! Я сейчас выйду.

— Нет, оставайся, — говорю я, стараясь звучать спокойно. — Просто хочу побыть одна.

На улице прохладно. Воздух свежий, обволакивает кожу. Я иду вдоль дороги, обнимая себя руками. Я чувствую себя немного лучше, фокусируясь на своих ощущениях здесь и сейчас — вот камешек перекатывается под моей ногой. Вот лёгкий ночной ветер обдувает лицо. Вот запах весенних деревьев, распускающих свои почки. Ловлю такси и откидываюсь на сиденье почти спокойная.