От его слов у меня идут мурашки по коже. Я поднимаю лицо, смотрю ему прямо в глаза. И понимаю, что верю. Или хочу верить? Чувствую, что совершенно запуталась. Мне очень хочется обнять его в ответ, и сделать так, чтобы события последнего часа просто стёрлись из нашей жизни. Его слова снимают с меня тяжёлый груз, но напряжение никуда не девается. Я понимаю, что не готова. Я не могу просто взять и проглотить всю эту боль.

— Алекс, я верю тебе. Но мне нужно время, — я делаю прерывистый вдох и продолжаю тише, — чтобы перевести дыхание. И понять, что я чувствую. Моё такси уже здесь.

— Хорошо.

Алекс открывает дверцу чёрного мерседеса, помогает мне сесть, и захлопывает её.Такси трогается, я откидываюсь на мягкую кожаную спинку и закрываю глаза.

Дома меня встречает Даша — она сегодня вернулась из Петербурга. Она начинает было острить о работе в субботу, но, взглянув в моё заплаканное лицо, осекается. Обнимает меня, ничего не спросив, и когда я прохожу в свою комнату, тихонько уходит на кухню.

Я долго стою под душем, смывая с себя этот бесконечно тяжёлый день. Не хочу ни о чём думать — просто наблюдаю, как струи горячей воды текут по коже. Переодеваюсь сразу в пижаму, хотя время ещё не позднее.

Когда выхожу из комнаты, воздух наполняет мягкий травяной аромат душицы и мяты. Даша заварила свой фирменный успокаивающий чай. Ну что же, самое время для такого чая. Я прохожу и устраиваюсь на стуле, подвернув под себя ноги, пока Даша молча ставит передо мной чашку.

— Спасибо, — говорю я, грея ладони о горячие керамические бока.

Даша только кивает, садится напротив и точно также обхватывает свою чашку ладонями. Мы молчим, и я благодарна ей за это. Мне не хочется ничего объяснять, подбирать слова, разбираться в своих эмоциях. Пока что я просто хочу существовать в этой тишине, с горячим чаем в руках.

Сделав первый глоток, я чувствую, как тело начинает понемногу расслабляться. Мыслей как будто нет. Моя душа как выжженная пустыня. Неделя недосыпа, переработки и сегодняшние события подкосили меня окончательно.

— Тебе что-нибудь нужно? — голос Даши мягкий, но в нём слышна лёгкая тревога.

Я отрицательно качаю головой.

— Просто… просто устала, — наконец произношу я. — Я потом расскажу.

Даша некоторое время изучает моё лицо, потом кивает.

— Тогда допивай чай и иди отдохни. Совсем похудела без меня, одни глаза остались.

Я благодарна ей за то, что она не лезет с расспросами. За то, что просто рядом, без лишних слов. Допиваю чай, ощущая, как тепло разливается внутри. Даша забирает пустую чашку и протирает стол.

— Всё пройдёт, Никуся, — тихо говорит она. — Всё станет на свои места, даже если сначала кажется, что мир рушится.

Я ложусь, укрываясь тёплым одеялом. Я не собираюсь спать так рано, но моё тело со мной несогласно — едва голова касается подушки, веки тяжелеют, и я почти мгновенно проваливаюсь в сон.

Я открываю глаза, щурясь от солнечного света. Телефон на прикроватной тумбочке показывает 10:03. Десять утра⁈ Я моргаю, пытаясь осмыслить эту цифру. Это значит, что я проспала почти четырнадцать часов. Даже не знала, что так могу.

Дверь в комнату тихонько скрипит, и появляется Даша. Она осторожно заглядывает, словно проверяя, дышу ли я.

— Ты не заболела? — её голос звучит тревожно. — Я уже начала волноваться. Ты обычно столько не спишь.

Я сажусь, потягиваясь, понимая, что выспалась впервые за очень долгое время.

— Нет, всё нормально. Мне гораздо лучше, чем вчера. Видимо, просто устала.

Она смотрит с сомнением, но кивает.

— Ладно, я делаю завтрак. Что тебе?

Я отказываюсь от завтрака, но соглашаюсь на чай. Мы сидим за кухонным столом, пока она варит себе кофе, когда раздаётся звонок в дверь.

Даша идёт открывать и вскоре возвращается с огромным букетом белых пионов. Свежий аромат мгновенно заполняет кухню.

Она бросает на меня многозначительный взгляд и осторожно спрашивает:

— Ну что, в мусорку или в вазу?

Я смотрю на светлые, нежные бутоны, и даже со своего места слышу их тонкий аромат.

— В вазу.

Даша довольно усмехается, разворачивается и идёт за подходящей вазой.

— Ну-ну.

Я не отвечаю, но чувствую, как что-то внутри слегка оттаивает. Это не решает всех вопросов, но всё же первая улыбка с вечера вчерашнего дня появляется на моём лице сама собой.

Совсем неожиданно, я вываливаю на Дашу все события вчерашнего вечера. Она внимательно слушает не перебивая. В груди снова болезненно ноет, когда я рассказываю, как стала свидетельницей разговора. Мы уже выпили две кружки чая, но Даша подливает ещё.

Закончив рассказ, я делаю глубокий вдох и потом медленно выдыхаю. Тугой узел внутри как будто чуть расслабился. Дослушав, Даша споласкивает чашки, а потом возвращается за стол, берёт печенье из вазочки и осторожно спрашивает:

— Ник, я очень понимаю, как тебе неприятно. Я бы сама эту Викторию с удовольствием спустила с лестницы при случае. Но я что-то так и не поняла, а чем виноват Алекс? Судя по твоей реакции, там что-то должно было произойти серьёзное — ты же у меня такая устойчивая барышня, а тебя вон как проняло.

Пока я думаю, как ей так ответить, чтобы стало понятно, она продолжает бомбардировать меня вопросами:

— Они целовались? Стояли в обнимку? Он ей что-то обещал? Вот подонок!

Опешив, я отвечаю «нет» три раза, каждый раз повышая голос. И начинаю злиться. Даша не понимает. Не понимает, что это было практически предательство. Что я скучала, что я понастроила планов, что я так ждала, когда закончится этот треклятый обед, и мы, наконец, останемся вдвоём. И это всё было испорчено и разрушено. Неожиданно злые слёзы снова наворачиваются на глаза.

— Во-первых, он не сказал, что едет выступать к Виктории. Во-вторых, — я хватаю воздух, не зная, что же во-вторых. — Ты вообще на чьей стороне, на моей или на его?

Злость поднимается к горлу, кипит в висках, руки сжимаются в кулаки сами собой. При этом мне невыносимо себя жаль. Мои нервы совсем ни к чёрту. Мне действительно надо отдохнуть.

— Конечно, на твоей, — Даша успокаивающим жестом кладёт руку мне предплечье.

— Прости, Даш. Не знаю, что со мной. Я пойду снова полежу, если ты не против.

Ухожу в комнату, и несколько часов сначала бесцельно смотрю клипы в телефоне, а потом решаю взять книгу, пока снова не засыпаю.

Ближе к обеду Даша, как ни в чём не бывало, появляется у меня в комнате с предложением провести вдвоём пару дней за городом — у неё есть пригласительные в загородный СПА-отель.

Я сначала хочу отказаться, но потом задумываюсь, что томиться в квартире эти два дня, гипнотизируя телефон и думая, что делать с проектом, отношениями, и всеми проблемами, не очень хочется. Мне нужно перезагрузиться, переварить все свои эмоции и выйти из этой ситуации со свежей головой. И с Дашей мы сейчас так мало общаемся, что эти два дня — отличная возможность наверстать упущенное.

Даша с победным возгласом удаляется в свою комнату, где не очень долго, но очень экспрессивно говорит по телефону. Я невольно прислушиваюсь, и вскоре догадываюсь, что изначально эти СПА-выходные были запланированы вовсе не для нас двоих. Когда Даша выходит, я интересуюсь, откуда пригласительные.

— А! — Она отмахивается, будто это незначительная деталь. — Это от Димы, он купил их для нас. Но я решила, что тебе нужнее, а с ним мы ещё успеем. Мужчину закаляет терпение, — она назидательно поднимает указательный палец вверх.

— И что он сказал?

— Что будет счастлив, если лучшие подруги проведут два дня, наслаждаясь саунами, термальными водами и массажами.

Я усмехаюсь.

— Идеальный мужчина.

— Ну да, улыбается Даша, — Что-то вроде того.

Даша упорно отрицает, что Дима ей нравится. Говорит, что они только друзья, но каждый раз, упоминая его, то искрит яростью, то сияет. Я не вмешиваюсь — друзья так друзья. Но уверена, что у них все только впереди.

Два дня в СПА оказываются тем, что нужно. Я сплю по двенадцать часов за ночь, мы много гуляем, и большую часть дня проводим в бассейнах. Вечером Даша подолгу болтает с Димой по телефону, а у меня есть время подумать о себе. Когда вечером в понедельник мы возвращаемся в Москву, я чувствую себя гораздо лучше.