Поэтому пришло время архивов. Тайных, секретных. И задолго до того как появилась Орда и первые слухи о некоей трансляции, что манит их к Новосибирску, они нашли кое-что еще.

Надежду.

Надежда выглядела как обычная довоенная папка с грифом особой секретности под заголовком “чистая энергия”. И ее содержимое тоже вело сюда. В центр огромного новосибирского Пятна под Новый Храм, глубоко под землю.

И эта надежда укрепилась, когда Скай увидел, что центр города уцелел и что в этом центре светятся окна жилых домов.

У них не было ничего, ни газа, ни угля, которые они могли бы сжигать. У них не было уцелевший ТЭЦ, где это можно было бы делать. Конечно, это могли быть солнечные панели, ветряки или что-то еще. Но… что-то подсказывало, что гули не договаривают. Что их электричество — это дар Храма, точнее его глубин, того, что гораздо важнее, чем этот мясной куль, называющий себя Пришедшим.

Просто так центр города прототипом противоракетной защиты не накрывают. Даже чтобы спасти свои шкуры.

— Направо, — сказал Второй на очередном повороте и снова предпринял попытку ударить волной боли по мозгу Ская.

— Хватит, — ответил он на это, — не сработает.

— Видимо, вакцина Хейденберга дает больше, чем мы думали, — ответил на это гуль, слегка повернув голову в очках.

Бетонные коридоры с тусклым освещением. Редкие металлические двери. Гермозатворы каждые пару десятков метров. Лестницы вниз. Некоторые — действительно ведущие куда-то, некоторые — затоплены под завязку. Скорее всего, намеренно довоенной системой защиты, когда стало понятно, что пришло время хоронить неприятные секреты.

Их голоса во всем этом отдаются гулким едким эхом, как будто само прошлое участвует в разговоре.

— Да, — просто ответил Скай. Скрывать что-либо уже не имело никакого смысла, — помимо регенерации, силы и скорости есть еще кое-что. Гораздо более важное. Приспосабливаемость. Каждая эта ваша психическая атака обучала мой организм терпеть ее, подавлять боль. Тоже самое с радиацией. Изначально никто из суперсолдат не был к ней устойчив. Но постепенные дозы, увеличивающиеся каждый раз…

— Кто-то назвал бы это пыткой.

— О, это и была пытка. Но уже, к счастью, добровольная. Те кто вколол мне вакцину, были гораздо хуже.

— Сочувствую, — без всякого цвета в голосе сказал на это Второй. Ничерта он не сочувствовал. Возможно за столетнюю жизнь у него в принципе атрофировались все эмоции. Или сошли вместе с кожей при трансформации.

Такие мысли немного облегчали душу Ская. Он все же не привык брать заложников. Это было… вразрез с его внутренним компасом. Да, этот Второй прикидывается кротким и миролюбивым, прикрывается своим невинным внешним видом, но внутри он — циничная бесчувственная оболочка от человека с давно отгоревшими нервами.

— Наш тренер говорил избитую довоенную фразочку. “То что нас не убивает, делает нас сильнее”. Он говорил, что десятки лет люди ее мусолили, хотя она буквально не имела смысла — то что тебя не убило просто тебя калечило, ломало и награждало посттравматическим расстройством. А потом вакцина Хейденберга наконец-то наделила ее смыслом.

— Глубоко, — хмыкнул Второй.

И наконец-то остановился. Перед очередной гермодверью, которая на этот раз, для разнообразия, была закрыта.

— Здесь, — сказал он. — Понадобится четыре руки.

— Хорошо, — просто ответил Скай, — сейчас я тебя отпущу. Но думаю, ты понимаешь, что твое положение от этого не изменится. Мне достаточно мгновения, чтобы среагировать на любую глупость.

Второй только кивнул.

Открывал дверь, судя по всему, электромеханический привод, а вот отжать ригели, которые его удерживали в герметичном состоянии нужно было ручками. Поэтому Скай схватился за вентиль побольше — отвечавший, видимо, за герметизацию, а Второй — за такой же, но поменьше, работающий как обычный замок.

Сначала пошло тяжело, но потом в полотне затвора что-то громко ухнуло, тяжко проскрежетало и вентиль дальше поддался легко.

— Теперь надо отойти, — предупредил Второй. — Вот сюда, за рельсу.

— Напоминаю, что глупостей лучше не делать, — на всякий случай сказал Юрий, отходя за дугу утопленного в полу рельса, который заметно блестел серединкой — дверь открывали не так уж редко.

Гуль нажал грубую промышленную кнопку, где-то за перекрытиями загудел привод и дверь тяжело, но бодро откатилась. Совет отойти подальше оказался полезным — дверь могла сшибить с ног и обычного человека, и супера.

Внутри открывалось большое помещение — со вторым светом и мостками, исчезающим далеко наверху потолке, застекленными отдельными помещениями и многим другим.

А в середине, за тройным ограждением с полустертыми предупреждающими надписями, тихо и красиво светилась она — плазма. Документы не врали. Юра моргнул и ничего не пропало. Он смотрел на установку термоядерного синтеза. Рабочую.

— Красиво, правда? — спросил Второй. — Это то, что вы хотели. Довольны?

— Более чем, — Скай чувствовал, как ему становится легче, как крылья выполненной миссии — не до конца все еще, но на девяносто процентов — приподнимают его над полом. — Наконец-то Сибирская республика получит мощь, которую заслуживает.

Второй тихо засмеялся. А потом пошел к большой контрольной панели, которая занимала почти полстены. Скай в этом ничего не понимал, но ему думалось, что такие же были на атомных электростанциях когда-то.

— Почти всю мощность установки сжирает она же сама на собственное поддержание, — говорил Второй, показывая на различные датчики. — Остальное жрет Пришедший наверху и вся его инфраструктура — сервера, дублирование систем и всякое такое. Ну и небольшие крохи остаются нам, чтобы не страдать без энергии. На небольшое поселение с мизерным производством хватает. Но на большее… Увы, солдат, вольно. Этих мощностей не хватит, чтобы помочь вашей республике.

Не похоже было, что Второй врал. Но он все же упускал важное — наличие работающей технологии. Да, добиться того же результата будет сложно, не говоря уже о масштабировании, но обратный инжиниринг творит чудеса… Во всяком случае, Скаю очень хотелось верить в талант инженеров и ученых республики.

Есть, конечно, маленький нюанс — для этого установку надо отключить. Что, скорее всего, убьет Пришедшего, а все поселение оставит ни с чем. С другой стороны… это решит и проблему с Ордой, не так ли?

— Я знаю о чем вы думаете, — вежливо сказал Второй. Он исподтишка наблюдал, — но не думайте, что ее можно так просто выключить. Процесс самоподдерживается и никто из нас не знает, как это остановить. Тут нет рубильника, который заглушит реакцию, как на классический атомных станциях. Или есть, но мы о нем ничего не знаем. К сожалению, это наследство досталось нам без инструкции.

Неважно, думал Скай, изо всех сил гася внутри себя разочарование. Это все неважно. Его дело сделано — главное отчитаться. Установка существует, в таком-то виде, добираться так-то. Дальше дело за спецами.

— Если мы здесь закончили, — продолжил Второй, — то я бы попросил вас вернуться к тому, что происходит наверху.

Где, возможно, Пришедший продолжает прожаривать мозги Артема и Марты. А синт Панин… куда-то подевался и делает что-то еще. Возможно, тоже ищет источник чистой энергии и прямо сейчас приближается сюда.

— Да, — кивнул Скай, — остановить трансляцию. Как это сделать?

— Поговорить с Пришедшим, — просто ответил Второй.

— Это возможно? Просто встать под куполом и поорать?

— Можно и так, — гуль бесцветно улыбнулся, в глазах за очками ничего не читалось, — но лучше подключиться напрямую.

— А если он откажется?

— Я поговорю с ним еще… — Второй помялся. — Видите ли, это для Седьмого Пришедший — бог, тот, что вещает в одну сторону, говорит с нами через трансляцию и все что от нас требуется — правильно ее интерпретировать. Но для меня он… друг. Друг, который не только вещает, но и иногда слушает. Но для этого обычное человеческое общение не подходит.

Они остались внутри помещения с термоядом, но ушли в сторону, куда-то за стеклянные кабинеты и тут снова пошли металлические двери, но уже обычные. На одной из них было написано “Центр управления (зап.)”.