Я поднял голову, взглянув на Дрейка и Эрика. Они выкарабкаются. Они сильные, они всегда были сильнее меня. Но Анриэль… Она где-то там. Одна. Напуганная. И, возможно, в опасности, с которой я не смог справиться.

Я закрыл лицо руками, чувствуя, как ярость и отчаяние разрывают меня на части.

«Я её найду. Найду и верну. Даже если придётся пройти через ад. Даже если для этого придётся стать другим человеком. Клянусь, я больше никогда не позволю себе быть таким слабым.»

Анриэль

Я очнулась, ощущая, как тяжесть в голове постепенно уходит. Тело всё ещё ныло, особенно бока и живот, но боль уже не была такой острой, как раньше. Открыла глаза и сразу заметила, что всё так же облокотилась на плечо проводника. Он не спал, а молча смотрел куда-то перед собой, но как только я шевельнулась, его взгляд тут же переместился на меня. Этот пристальный, почти изучающий взгляд заставил меня почувствовать, как по щекам растекается жар.

— Проснулась, — сказал он сухо, убирая руку с моего плеча. — Полежи ещё немного, у тебя не самое лучшее состояние.

Я неловко попыталась выпрямиться, чувствуя, как мои мышцы протестуют против малейшего движения. Проводник спокойно убрал свою руку, а затем сам слегка подтолкнул меня, чтобы я смогла сесть ровно.

— Вы… почему вы вообще меня уложили так? — пробормотала я, натягивая его огромный плащ плотнее на себя. Он всё ещё согревал и пах чем-то древесным и терпким.

— Ты засыпала, шатаясь, при этом в дали от костра, — ответил он так, будто это был самый очевидный в мире факт. — Если бы ты, окоченела от холода, я бы не получил денег, а я с такими проблемами не работаю. Зачем мне бессмысленно рисковать своей жизнью?

Его тон был почти равнодушным, но не резким, и я не знала, как на это реагировать. Он просто констатировал факт, будто был уверен, что именно так и надо.

— Эм… спасибо, — выдавила я, стараясь не смотреть на него, потому что его взгляд слишком выбивал из колеи.

— Не за что, — коротко бросил он, поднимаясь на ноги. Его массивная фигура на фоне тусклого света костра казалась ещё более внушительной.

Он вдруг медленно оглядел пещеру, словно что-то искал, а затем повернулся ко мне:

— Отдохни ещё. Скоро выйдем.

— А вы куда? — спросила я, слегка прищурившись.

— Пройдусь по пещере. Проверю, всё ли спокойно, — ответил он, а затем добавил, явно видя мой настороженный взгляд: — Не бойся, далеко не уйду. Если кто-то появится, вернусь раньше, чем успеют добраться до тебя.

Его слова были сказаны спокойно, без тени насмешки или поддразнивания, и это почему-то успокоило меня больше, чем хотелось бы.

Я молча кивнула, стараясь расслабиться, хотя мысли всё равно не давали покоя. Мужчина ушёл вглубь пещеры, а я осталась сидеть у костра, кутаясь в его плащ. Сил двигаться пока не было, да и желания тоже. Поэтому я только и смогла, что ближе доползти до костра. Но внутри всё ещё не покидала тревога — ведь я знала, что для них я просто груз, который доставляют «хозяину».

Проводник вернулся спустя какое-то время. Его шаги эхом отдавались по пещере, и, хотя он двигался почти бесшумно, я всё равно заметила его приближение. Он подошёл к костру, быстро осмотрел нас всех и громко произнёс:

— Подъём. Уже рассвет. Через десять минут выдвигаемся.

Его голос был ровным, но в нём звучала такая уверенность, что никто не осмелился возразить. Даже одноглазый, который обычно был первым, кто начинал ворчать, только недовольно пробурчал что-то себе под нос и начал подниматься на ноги.

Я всё ещё сидела, укутанная в плащ, когда проводник подошёл ко мне. Он опустился на корточки и вытянул из своей сумки кусок вяленого мяса, протянув его мне.

— Ешь, — коротко сказал он. — Тебе нужны силы.

Я взяла мясо, удивлённая его заботой. Этот мужчина был таким странным: то грубый и равнодушный, то неожиданно внимательный. Я пробормотала «спасибо» и начала жевать, хотя есть совершенно не хотелось.

Пока я старалась проглотить хоть кусочек, проводник вытащил ещё один кусок мяса и спокойно начал жевать сам. Видимо, это был его завтрак, потому что больше он из сумки ничего не доставал.

Одноглазый, который уже поднялся, увидел еду и недовольно проворчал:

— Эй, а нам? Я тоже есть хочу. Дай хоть кусок, что ли.

Проводник не обратил на него никакого внимания, продолжая жевать мясо с абсолютным равнодушием. Одноглазый нахмурился и повысил голос:

— Ты слышишь меня? Я тебе говорю, делись! Это что за дела, а?

На этот раз проводник поднял взгляд, его лицо оставалось спокойным, но голос стал холодным, как лёд:

— Заткнись, — бросил он. — Ты тут не на пикнике. У тебя руки целы? Найди себе еду сам.

Одноглазый явно хотел что-то ответить, но, столкнувшись с холодным и угрожающим взглядом проводника, лишь громко фыркнул и отошёл, бурча что-то себе под нос. Главарь предпочел вообще не вмешиваться, стараясь избегать лишних конфликтов.

Я молча наблюдала за этой сценой, стараясь не привлекать к себе внимания. Проводник вернул свой взгляд ко мне и спокойно сказал:

— Ешь быстрее. Мы скоро выходим.

Я торопливо закончила свой завтрак, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

Мы с главарём и одноглазым вышли из пещеры осторожно, каждый из нас нервно озирался по сторонам. У меня сердце билось так, будто вот-вот вырвется из груди. Густой туман всё ещё окутывал всё вокруг, а рассветный свет едва пробивался сквозь его плотную завесу. Даже воздух здесь казался тяжелее, насыщенным сыростью и напряжением.

Главарь первым ступил на рыхлую землю перед пещерой, его рука инстинктивно потянулась к мечу, который он держал наготове. Одноглазый, идущий следом, выглядел ещё более нервным. Он то и дело оглядывался назад, словно ожидая, что из пещеры за ними кто-то выскочит.

Я шла за ними, стараясь ступать как можно тише, хотя каждый шаг отдавался эхом в моей голове. Проводник, напротив, был воплощением спокойствия. Он вышел наружу так, словно прогуливался по цветущему саду, а не выходил из пещеры, полной мертвецов и шепчущих теней. Его равнодушие меня просто поражало.

Он не только не держал оружие наготове, но даже выглядел так, будто эта ситуация для него — очередной рутинный день на работе. Его холодное и уверенное поведение в какой-то степени вызывало во мне зависть. Как он может быть таким невозмутимым после всего, что мы пережили?

— Двигайтесь, не отставайте, — бросил проводник, не оборачиваясь. — Нам нужно пройти этот участок как можно быстрее.

Мы двинулись пешком по маршруту, который, судя по всему, знал только он. Проводник шёл впереди, не сбавляя темпа, а мы следовали за ним вереницей. Его уверенные шаги внушали нам хоть какую-то надежду, но напряжение всё равно витало в воздухе.

Два часа пути прошли относительно спокойно. Вокруг были лишь серый туман, редкие камни и странные силуэты деревьев, которые, казалось, вытягивались к нам своими искривлёнными ветвями. Никто из нас не решался заговорить, чтобы не привлекать лишнего внимания.

И вот в этой напряжённой тишине раздался странный писк. Противный, резкий звук, который разрывал уши и словно проникал прямо в мозг. Я остановилась как вкопанная, моё тело застыло от страха.

— Что это за… звук? — спросила я шёпотом, глядя на проводника.

Главарь и одноглазый тоже замерли, их лица выражали растерянность и тревогу. Писк становился всё громче, словно к нам приближалось что-то большое и очень неприятное.

Проводник обернулся к нам и тихо, но твёрдо сказал:

— Не двигайтесь. Не дышите громко.

Его спокойствие в этой ситуации меня просто поражало. Даже несмотря на приближающийся звук, он выглядел так, будто заранее знал, как с этим справиться и это обнадёживало.

Мы замерли, едва осмеливаясь дышать. Каждый нерв моего тела кричал о том, что нужно бежать, но ноги будто приросли к земле. Страх был настолько сильным, что даже сердцебиение казалось слишком громким. Главарь и одноглазый, стоящие чуть впереди, выглядели так, будто вот-вот упадут в обморок.