Его слова, наполненные горечью и самообвинением, проникали прямо в душу. Он судорожно сцепил руки на столе, а взгляд метался между моими глазами и поверхностью перед ним. Я понимала, что он пытается держать себя в руках, но это давалось ему с огромным трудом.

— Это не твоя вина, Говард, — сказала я мягко, положив руку на его плечо. — Никто не мог предугадать, что так случится.

Он едва заметно кивнул, но лицо его оставалось тяжёлым. Я дала ему время, позволяя выговориться, не торопя и не давя.

Пока он рассказывал о своей вине, о том, как они танцевали вместе, как он был уверен, что впереди у них будет ещё много времени, я чувствовала, как от нас буквально искрит напряжение. Это был тот момент, когда всё должно было сработать. Хили, стоявшая в стороне, теперь явно не сводила с нас глаз. Я чувствовала её острый, почти прожигающий взгляд. Это был ключевой момент.

— Послушай, Говард, — сказала я тихо, чуть наклоняясь ближе, чтобы никто не мог нас подслушать. — Я думаю, что знаю, кто за этим стоит. И мне нужна твоя помощь. Мы должны уйти в дальний коридор, туда, где нас никто не услышит. Только… постарайся выглядеть непринуждённо. Улыбайся.

Я робко улыбнулась ему и подмигнула, стараясь изобразить уверенность, хотя внутри меня всё дрожало.

Говард немного нахмурился, словно не понимая, зачем всё это нужно, но его лицо смягчилось, и он кивнул. Его губы изобразили слабую, но искреннюю улыбку.

— Хорошо, — сказал он тихо, его голос дрожал от усталости, но в нём чувствовалась готовность помочь.

Мы медленно встали, и он взял меня за руку. Его прикосновение было тёплым, но немного неуверенным. Мы направились в дальний коридор, двигаясь неспешно и как будто беззаботно, хотя внутри меня бушевал ураган. На протяжении всего пути я чувствовала, как взгляд Хили буквально впивается в мою спину, но не оглядывалась, чтобы не выдать своего волнения.

Когда мы дошли до нужного места, я остановилась, оглядываясь, чтобы убедиться, что нас никто не видит. Говард смотрел на меня с вопросом в глазах, но молчал, ожидая объяснений.

Я повернулась к нему и, сглотнув, тихо сказала:

— Говард, я знаю, что это звучит странно, но мне нужно, чтобы ты сделал кое-что. Просто поцелуй меня в щеку или в висок. Потом уйди, как будто ничего не случилось. Это важно.

Он нахмурился сильнее, его взгляд скользнул по моему лицу, пытаясь понять, зачем это нужно.

— Зачем всё это, Анриэль? — спросил он, но его голос был больше удивлённым, чем осуждающим.

— Просто доверься мне, — сказала я, смотря ему прямо в глаза. — Это часть плана, который может помочь.

Он долго молчал, но потом кивнул. Его лицо смягчилось, и он шагнул ближе.

— Хорошо, — тихо произнёс он, его голос был наполнен лёгкой неуверенностью.

Он наклонился ко мне и мягко поцеловал в висок. Я закрыла глаза на мгновение, чувствуя тепло его губ, а затем он отстранился. В его глазах теперь была какая-то странная смесь понимания и грусти.

— Спасибо, — прошептала я, и он лишь кивнул, прежде чем развернуться и уйти.

Я осталась одна в коридоре, ощущая, как нарастает напряжение. Всё должно было сработать. Хили обязательно отреагирует.

Я осталась одна в коридоре, чувствуя, как моё сердце бьётся быстрее. Эмоции бушевали внутри меня, переплетая страх, гнев и напряжение в один узел. Я попыталась сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, но это мало помогло. Пространство вокруг будто сжималось, заставляя меня ощущать себя в ловушке.

Через несколько мгновений я услышала быстрые шаги, приближающиеся по коридору. Это была Хили. Её лицо, обычно мягкое и дружелюбное, теперь было искажено смесью гнева и ревности. Губы подрагивали, глаза блестели дикой яростью, а в движениях сквозила нервозность.

— Анриэль, что это было? — выпалила она, её голос дрожал, переходя почти в истерику.

Я посмотрела на неё, пытаясь сохранить видимое спокойствие, хотя внутри всё сжималось от тревоги. Мой план сработал, но теперь всё зависело от того, смогу ли я правильно вести этот разговор.

— О чем ты, Хили? — начала я, стараясь говорить ровным и спокойным голосом, несмотря на бешеное сердцебиение. — Я просто хотела поддержать Говарда. Он потерял девушку.

Её лицо мгновенно исказилось ещё сильнее, брови нахмурились, и она почти выкрикнула:

— Девушку⁈ — её голос дрожал от ярости и презрения. — Она была всего лишь шлюхой!

Её слова резанули меня, и я отшатнулась на полшага.

— Зачем ты так, Хили? Она же умерла… — сказала я тихо, чувствуя, как холодный пот стекает по моей спине.

— Эта дрянь посмела отнять моё! — вскрикнула она, её голос сорвался, а в глазах заплясали безумные искры. — Теперь и ты лезешь куда не надо! Тебе что, Эрика мало? Не зря я решила от тебя избавиться!

Её признание прозвучало, как гром среди ясного неба. Моё сердце замерло на мгновение, а затем заколотилось ещё быстрее. Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица, и в груди разлился ледяной ужас.

— О чем ты говоришь, Хили⁈ — воскликнула я, отчаянно пытаясь держать себя в руках, хотя моё тело начало дрожать. — Так это из-за тебя меня донимают следователи?

Она прищурилась, её губы изогнулись в злой ухмылке.

— А ты как думала? — прошипела она, её голос был полон яда. — Ты ведь ночевала одна. Это идеальный повод для подозрений, не так ли?

Мои руки сжались в кулаки, и я сделала ещё один шаг назад, чувствуя, как к горлу подступает ком.

— Я так понимаю, убийство тоже твоих рук дело… — мой голос дрожал, но я старалась говорить чётко.

— Это было не убийство, а наказание воровки! — зло выплюнула Хили, и её слова эхом отразились в моём сознании. — Мне за это даже не стыдно.

Её лицо исказилось ещё больше, она выглядела словно безумная. Весь её образ, казавшийся когда-то мягким и дружелюбным, теперь превратился в нечто пугающее. Я пыталась осознать услышанное, но мои мысли путались, как в тумане.

Мои ноги дрожали, но я не могла позволить себе сломаться. Мы стояли напротив друг друга, её злость и ненависть были почти осязаемыми, как будто они заполняли весь коридор.

— Ты… ты чудовище, Хили, — прошептала я, отступая ещё на шаг. — Как ты могла…

Мои слова дрожали от ужаса и негодования. Я молила мысленно, чтобы следователи действительно следили за нами, чтобы этот кошмар закончился. Мне было невыносимо смотреть на этого человека.

И тут, к моему облегчению, из-за поворота буквально выплыл Дрейк. Его фиолетовые глаза сверкали решимостью, а походка была уверенной, как у человека, который знает, что делает. Он оценил ситуацию мгновенно, словно каждую мелочь он уже знал заранее.

— Хили Дарст, — твёрдо произнёс он, делая шаг вперёд, — вы арестованы за убийство Луизы и за попытку подставить Анриэль.

Его голос эхом отозвался в коридоре, казалось, даже стены затаили дыхание. Хили замерла, её лицо исказилось от ужаса, неверия и ярости. Глаза её метались, словно она искала выход, но понимала, что загнана в угол.

— Нет! Это не так! — закричала она, делая шаг назад, но Дрейк мгновенно сократил дистанцию. В его движениях было столько силы и уверенности, что у неё не было ни единого шанса.

— Всё, что вы сказали, записано, — продолжил он с хладнокровием профессионала. Его слова звучали, как окончательный приговор. — Теперь у нас есть доказательства вашей вины.

Я стояла, словно приросшая к месту. Сердце бешено колотилось, а воздух казался тяжёлым и липким. Я видела, как Дрейк профессионально надевает наручники на Хили, игнорируя её беспорядочные попытки вырваться. Она кричала, её голос звучал почти неестественно — смесь ярости, отчаяния и злобы.

— Это ложь! Это всё она подстроила! Она иномирянка! Она недостойна быть здесь! — визжала Хили, но её голос уже не имел той силы, что раньше.

Я почувствовала, как мои ноги подкашиваются. Колени ослабли, и я медленно прислонилась к стене, ощущая, как напряжение последних дней буквально выжимает из меня все силы.

Дрейк, закончив с Хили, повернулся ко мне. Его выражение лица изменилось: оно стало мягче, а взгляд — тёплым и ободряющим. Он подошёл ко мне и аккуратно положил руку на плечо.