Так что я быстро опросил свою компанию на предмет умений вождения. Умела водить и имела права Ольга. Но на мотоцикл. Про машину она сказала «Да чего там уметь, после мотоцикла. Легкотня!». Так что я сразу понял, что руль своего авто доверю ей только через свой труп.

Да. Своего авто. Августыч купил, по моей просьбе, новую машину, записав ее, как имущество благородной семьи. Так были меньше налоги. Правда, что именно он купил, я так и не узнал. Августыч тот еще антик. У него был кнопочный комм, без возможности фиксации изображения. И он ни за какие коврижки не хотел его менять на новую модель. Спецификации он мне скинул, но я как-то не удосужился глянуть. Ладно! Сюрприз будет.

Мы повернули за угол, и Карл Августович величественно указал концом трости на стоящий у тротуара мобиль.

— Вот ваша машина, эр Олег.

Сюрприз! Я присматривал себе седан. Стильно-модно молодежно. Купе конечно лучше, но это совсем не семейная машина. Но и среди седанов попадались очень красивые модели. Например «Серебряная стрела». Или «Призрак». А тут…

— Ты чего, дед? Угнал этот катафалк от похоронного бюро? — спросила Ольга, теребя серьгу в брови.

— Мой выбор автомобиля объясняется тем, что он куплен для семьи. А не в личное пользование. И уж точно не вам привередничать, фра Ольга. Если не хотите до Алого Рассвета пешком идти.

Перед нами стоял лупоглазый с фигурно выгнутыми крыльями здоровенный девятиместный фургон. Черный. Покрытый дорожной пылью. Без номеров. Он действительно чем-то напоминал катафалк. Только эмблемы похоронной конторы не хватало.

— Формула подвески четыре на четыре. Клиренс двадцать сантиметров. Возможность включения пониженной передачи. В салоне отдельный кондиционер для каждого ряда сидений. Стекла укреплены дополнительно и имеют динамическую тонировку. И цена. Всего сто двадцать тысяч алтын. Совсем недорого для такой полезной машины. Для выездов в поле она тоже подойдет.

— Дед. Мы не в автосалоне. И вроде покупать ее не собираемся. Ты ее УЖЕ купил.

— Мое имя — Карл Августович. Может в той деревне, где вы жили до этого, всех и называли «дед» «свояк» или, скажем, «теща», и у ваших знакомых, барышня, не было человеческих имен. Но! Мои поздравления. Вы наконец добрались до цивилизации. И здесь принято называть собеседника хотя бы по имени. Постарайтесь запомнить. Это совсем не сложно. Я Карл Августович. Эр Строгов — Олег Витальевич. Попробуйте повторить. Вдруг получится? — все это было произнесено безукоризненно вежливым тоном, каким наверное воспитатели в детском саду говорят с бессмысленными малышами.

— Слыш… Карл Августович. Ты чего резкий такой?

— Не терплю бессмысленного хамства. Но ничего, фра Ольга. Мы еще сделаем из вас человека.

— Классная машина. Извините, — как всегда с небольшим запозданием включился Арчи.

И, не слушая бухтения обалдевшей от такого отпора девчонки, Карл Августович отпер замок двери и поднял капот мобиля. Не торопясь проверил уровень масла. Бачок с тормозной жидкостью. Долил бачок омывателя и жидкость в радиатор. Отряхнул руки, протер их тряпкой. Откинул перед нами пассажирскую дверь.

— Прошу в салон. Места тут довольно много. Сиденья откидываются. Стекла поляризуются подачей ауры или длительным нажатием на бугорок посередине ручки опускания.

Ольга, зло сопя, открыла дверь напротив водительской и залезла на переднее сиденье. Мы с Арчи с комфортом расположились в просторном салоне. Августович сел за руль, завел двигатель и плавно тронул машину вперед. Я затемнил стекло, притушив жарящие левое ухо солнечные лучи. Динамическая, значит, тонировка. А хорошо!

Еще всего пять часов и мы дома.

Надо сказать, стена вокруг Разумовского отсутствовала. Вместо нее окраины города были оплетены рядами колючей проволоки. Остатки старой стены, демонтированной за ненадобностью, были органично встроены в архитектурный ансамбль в центре города.

Примерно через полчаса дороги Августович притормозил у обочины, и Ольга, громко хлопнув дверью, перебралась в салон. На вопрос, а что случилось, пробормотала:

— Хренов антик! Зануда, — после чего сделала вид, что спит. Интересно, сколько она там насчитала не в свою пользу? Да Карл Августович просто жжет! Хехе.

Окрестности Разумовского сначала были заселены довольно густо, однако затем местность вокруг дороги опустела. Спустя полчаса мы достигли границы владений рода, и сразу же закончилась асфальтовая дорога. Мелькнул и пропал где-то позади раскрашенный в черно-белую полоску домик охраны. Машину слегка затрясло на грунтовке, и Карл Августович ощутимо снизил скорость.

Не удержавшись я вскрыл сумку с экспроприированными у дорожных бандитов сокровищами.

— Чего там? — сунул любопытный нос Арчи. — Очень интересно, что за сумка-то. Прости.

— Сейчас и поглядим. Так. Тут у нас гранаты непонятной конструкции. Шесть штук. Армейская маркировка, серая полоса, кнопка какая-то.

— Это алхимические. Маркировки я не знаю. Не разбираюсь, — он с надеждой посмотрел на Ольгу, но та лишь пожала плечами.

— Меня похоже такой приголубили там. Снимает наложенные чары. И грани блокирует. Суровая штука. Ну или такая вообще одна была, а эти другие. В любом случае в крестьянском хозяйстве пулемет не помеха. Пополнение арсенала, не может не радовать. Дальше у нас еще четыре гранаты. Полоска красная. Опять алхимия.

— Эти я знаю. Это обычные зажигалки. Распыляют порошок горящий. Горит минут десять и не потушить ничем. Ими крупных монстров сжигают, Хмарь вообще не любит огня и света. Я как-то для охотников семьи такие закупал.

— Так монокль артефактный — одна штука. — я достал тонкую турмалиновую пластинку в платиновой оправе. И убрал во внутренний карман. Целее будет. Вообще для артефактора вещь незаменимая. Отдам Иве.

— Дай хоть поглядеть, жмот! — Ольга перестала дуться и проявила интерес к трофеям.

— Бери. — протянул ей монокль. — Только единорога увидишь, не убивай. Он мой!

— Шутник-второклассник. Не быть тебе артистом разговорного жанра.

— И слава Силе и Деату! — я сотворил, как помнил, святой символ богопоклонников. — Хватит. Натерпелись!

— Ольга, я тоже хочу посмотреть! Пожалуйста.

— Мал еще своими корявками дорогие вещи трогать. Уронишь и только твое дебильное «извинити» и услышим. И печальное «звяк-дзынь».

Пока они делили волшебный глаз я вынул из сумки револьвер. Сделал картинку с двух сторон на комм и, пока не пропала связь, отослал Рольфу. Револьвер внушал. Массивный, тяжелый с цельной стальной рамкой. Зачарованные щечки-накладки на рукоять. Зачарованный ствол. Скорозарядники, экстрактор. Калибр первый. к нему куча каких-то специализированных боеприпасов, несколько коробок.

Мне не очень нравятся револьверы, но этот был прям огонь! Подарю пожалуй Киру. Будет у него индивидуальное оружие. Кир пока стреляет так себе, заодно и потренируется с серьезным калибром. А то ходит с тройкой, срамота.

Это я хорошо сходил стрелки перевести! Даже дырка в боку как-то меньше болит теперь. Вот что лут животворящий делает!

Налюбовавшись трофеем, я отобрал монокль у двух моих клоунов, пока они не подрались, и устроился поудобнее.

Путь неблизкий. Но проехали мы его без происшествий. Я немного волновался, что уже давно не было Прилива, и мы можем попасть под выброс Хмари. С моим-то счастьем. Но все прошло на удивление ровно.

Встретили меня так, как будто я не на неделю уезжал, а вернулся из экспедиции к Северному полюсу планеты. Эх. Где теперь тот Северный полюс… Кирилл повис на мне с диким криком «Олееег!». Ива коротко обняла и, краснея, пробормотала: «Рада, что ты вернулся». Раньше мне никто особо не радовался. В основном, благодаря моей репутации, опасливо держали дистанцию. И вы знаете? Мне понравилось!

Подарив воспитаннице и брату их трофеи, я коротко перезнакомил членов команды. На Арчи Кир с Ивой среагировали чуть ли не хором: