— Сила! Ты так хладнокровно об этом рассуждаешь!

— Если бы она тебе повредила, я бы её добил. Потому что… Ну… ты… понимаешь, Оксан, ты важна мне. Ладно, пойду я спать. — И я по-быстрому свалил из её комнаты, под насмешливым взглядом её серых глаз.

Зерг, женщины! Чего я заикаться-то начал? И чего она ухмылялась, как каннибал над трупом врага? А? Ик. А ты что скажешь? Бананы? Вот же скотинка бессмысленная!

Я продремал вполглаза свои три часа. Сны были полны голосов Хмари. В конце концов, я не выспался, но хоть ауру после ночи восстановил полностью. Башка после сна была чугунная. Я пропустил всё на свете, тренировки, стрельбу и огранку. Денёк тот ещё был, конечно. А впереди ещё предстоит пара тяжёлых дней.

Я долго сидел на кровати, размышляя и прикидывая расклады. Затем коснулся браслета. И извлёк из хранилища сундучок с маской. Откинул крышку. Не касаясь поверхности, провёл рукой над неподвижной желтоватой костью. Вгляделся в пустые глазницы.

— Ну что. Пришло твоё время. Надо было оставить тебя в склепе, зерг раздери.

Августович с ребятами тем временем выловили и выпотрошили обоих «хорьков». Толку с этого было чуть. Но это, как минимум, вопрос репутации.

— Как видите, господа, — я собрал на совещание Августовича, Ломова, Оленина и Прутова. — Расклад не в нашу пользу. Мы вляпались в жир обеими ногами, и по пояс.

— И что вы предполагаете делать, Олег? — Августович серьёзно смотрел на меня.

— Как что? Атаковать, Карл Августович!

Выбираю жизнь Арлекина —

Позабытую всеми прочими.

Уходящий — всего лишь покинут

И в бумагах отмечен прочерком.

Выбираю злое бессмертие —

Коль смеяться, так над другими.

То ли прозвище, то ли имя

На устах у эпохи вертится.

— И что вы предполагаете делать, Олег? — Августович серьёзно смотрел на меня.

— Как что? Атаковать, Карл Августович!

Я встал и прошёлся по штабу.

— У нас есть информация, когда и где собираются противники. Примерно понятно теперь, кто они. Ударим по ним, когда они этого не ждут.

— Нас закопают. Если попадёмся…

— Семь бед, один ответ. Нас так и так будут закапывать. А насчёт попадёмся. Значит, не надо нам попадаться! Я думаю, сделаем так. Я пойду на разведку. Юрий и Николя в доспехах обеспечивают прикрытие. Если нашумлю, давят охрану. Обеспечивают мне отход. За пределы квартала операция не выйдет. Я придумал, как нам подстраховаться. Если всё выгорит, будет нормальное прикрытие.

— Во-первых, Олег, я иду с вами. Это не обсуждается, — Карл Августович подровнял и так безупречно сидящие манжеты рубашки. — Во-вторых, надо достать план поместья. У меня есть знакомства, через которые можно это сделать не засветившись. После этого разрабатываем операцию.

— По первому пункту возражений нет. Можете даже внутрь со мной пойти. Я вам невидимость обеспечу. По второму пункту, по поводу плана поместья. Надо у Барыги спросить. У Фрола Дмитриева. Он точно не сдаст. Короче. Ко мне сейчас один парнишка подойдёт. Если у нас всё, я пошёл на встречу. У нас всё?

— Думаю, да. Я пока подниму старые контакты. С Дмитриевым вы будете договариваться, Олег?

— Да, придётся мне. У нас двое суток на «разработку операции». Должны все успеть. Как раз защитные амулеты приехали, которые я заказывал. Ладно, кажется, Зубин уже пришёл. Пойду общаться.

Матвей сидел в приёмной, комнате, которую оборудовали на первом этаже для таких вот посетителей, и крутил по столу хрустальную пепельницу.

— Привет, Матвей! Извини за задержку. Я со своими консильери разрабатывал план по захвату мира!

— Привет, Олег. Ничего, я понимаю. Тем более, без минуты одиннадцать. Ты на самом деле весьма точен.

— Ты хотел войти в мою полевую команду. Мы же об этом сейчас будем говорить?

— Да. Ну я для этого пришёл.

— Продемонстрируй грани, пожалуйста. Я должен понимать твои возможности. Не обижайся только.

— А. Я, конечно, только адепт. Но обузой я не буду. У меня восемь граней. Ну — меч, — в его руке, разбрасывая бирюзовые сполохи, возник силовой клинок. — Демонстрировать боюсь, он же всё режет как масло.

— В том то и дело. Можно запросто разрезать союзника, если не владеть им в совершенстве.

— С этим проблем нет. Меня с детства натаскивали на холодняк. Даже матушка не смогла вмешаться. Традиции. Не скажу, что я мастер рубки, но своих-то точно не задену.

— После разговора сходим в сад, разомнёмся с учебными, если не против. Слова — это только слова. Я не хочу тебя оскорбить недоверием. Но я ничего не принимаю на слово.

— А. С удовольствием, — он ткнул пальцем в центр своих очков. — Я понимаю всё.

— Ещё самопортация, — и он блинканул в угол кабинета, а оттуда обратно в кресло. — Эта грань у меня отточена. Ну, могу портануть другого. Либо прикосновением, либо в пределах ауры, если у него есть особый амулет.

— А аура у тебя?

— До десяти метров уверенно. Дальше пока не рискую.

Я присвистнул. Десять метров на адепте. Да что за монстры меня окружают! Хотя, на самом деле, кружок «друзья Алексея Игнатова» состоял исключительно из молодых талантов форта.

— «Зеркало Судьбы» освоил.

Я не сдержался и хлопнул себя по колену. Уникум, как есть. Зеркало — грань, ставящая два прохода. Один входной, второй выходной — в пределах поля зрения. Представьте, кинули вы в огранённого… ну, топор. Он влетает в зеркало и вылетает у вашего затылка, не снижая скорости. Или бежите вы на мага. И проваливаетесь в «зеркало». А вылетаете из него в ста метрах над землёй. «Зеркало» считается гранью мастера, вообще-то.

— Ускорение. На себя и на союзников в ауре. Но эта грань опасная.

— Знаю. Её вообще запретить надо для изучения.

— Портал, естественно. Правда, пристрелка нужна. Или якорь. Ну пространственные карманы, ещё. Остальное так. По мелочи.

«Карманы» — это грань, позволяющая сделать потайные карманы, в которых можно протащить что угодно, кроме живых существ. По крайней мере, на уровне адепта.

— Отличный набор, просто прекрасный.

— Стандартный, — он неуверенно пожал плечами. — Для александрита. Но у меня хороший потенциал.

— Короче, здесь такое дело. В группу я тебя впишу, если ты действительно знаешь, за какой конец меча держаться.

Я замолчал. У меня в принципе проблемы с доверием. С другой стороны, я привык верить интуиции. А также действовать спонтанно. Сейчас мне пришло в голову, что передо мной сидит идеальный компонент моего будущего плана операции. Но я знаю парня второй день. А интуиция насчёт него подаёт хорошие сигналы. А, ладно. Где наша не пропадала? Да везде пропадала…

МАТВЕЙ МЕДВЕДЕВ-ЗУБИН: АЛЕКСАНДРИТ

— Скажи, Матвей. Ты же в курсе про секту хмаропоклоников?

— В курсе. Они моего хорошего приятеля чуть в жертву не принесли, — он снял очки, извлёк из внутреннего кармана футляр, из футляра замшевую тряпочку и начал протирать стёкла своего телескопа. — Там. В детском саду.

— Чуть не получил, значит, всё обошлось?

— Нет, не всё. Хмарное отравление он получил. Но есть надежда, что потенциал не пострадает. Отделается мутациями организма.

— И что думаешь о сектантах?

— Твари. Мерзкие тупые твари! Таких, как они надо сжигать на медленном огне. Предварительно вспоров животы и насыпав туда углей, — вот тебе и мальчик-тихоня. — Я не понимаю, как можно добровольно сотрудничать с… с этим. Как они смеют ставить под угрозу само наше существование. И знаешь что?