Приготовился видимо защищать добычу от злостного мародера, в лице меня. Не, ну что за подозрительность⁈ Я же прилично выгляжу. И по характеру золотой можно сказать человек!

Я заткнул за ремень меч и сделал шаг назад поднимая вверх ладони.

— Я только посмотреть. Что с боя взято, то свято!

— Первый раз, что ли? — сразу смягчился победитель медузы.

— Ну да.

— Смотри, — он вытащил из недр своей сбруи небольшие щипцы, поднял ими сгусток, и поднес ко мне. Решив что я увидел достаточно, он убрал добычу в украшенный рунами кожаный бокс на боку.

Пока мы осматривали лут, другие участники скоротечного боя убирали или перезаряжали оружие. Остальные пошли дольше, стараясь держаться поближе к стенам.

Рядом с нами со скрипом тормозов остановилась ржавая трехколесная мототележка. Из крохотной кабины вылез довольно крупный мужик с планшетом в руках. Он начал стаскивать к тележке трупы птичек, и закидывать их в кузов. К нему подходили люди, стрелявшие в тварей: «Евгений Изотов — один. Анатолий Смолянинов и Вернер Дарн — один» и все в таком духе. После каждого подошедшего, он делал какую-то пометку в своем планшете.

Я на всякий случай тоже подошел к нему и сказал:

— Олег Строгов, один.

И для верности ткнул пальцем в застреленную мной курицу-мутанта. Мужик тыкнул планшет, что-то пискнуло, и мне пришло сообщение на комм.

Потом посмотрю, решил я, и продолжил движение вместе со всеми. Ко мне пристроился парень с жезлом.

— ВладИслав, — важно заявил он, будто делая одолжение. Но руку все же протянул. — Владислав Хмелевский.

— Олег Строгов, — я слегка склонил голову и пожал ему предплечье.

— Так ты вправду в первый раз? И как тебе?

— Пока скучновато. Слишком мало трэша, угара и хмарных тварей. Если вы все время такой толпой их разбираете, понятно почему форт уже десять лет стоит.

— Ну, во первых, это только первые ласточки.

— Не зерговые, я тебе Владислав скажу ласточки. И довольно отвратные. Особенно та, которую ты завалил.

— Хмарник довольно противная тварь, но этот был совсем молодой и слабенький.

— Слушай, а что будет с тем мужиком, которому он в голову свою тентаклю засунул?

— Либо Изменится. Либо крыша поедет. Либо ничего. У хмарника почему-то щупальце почти сразу лопнуло. И обработали быстро. Так что может и обойдется.

Ах вот как это со стороны выглядело! Мне же лучше. Ну, может мой спутник не сильно внимательный. С извлечением жезла он секунд пять телился.

— А вероятность благополучного исхода?

— Он нулевка. Так что пятьдесят на пятьдесят. Либо выживет, либо нет.

— Ясно. Сверху!

Практически одновременно с предупреждением, я открыл огонь.

На нас пикировали все те же мутировавшие птички. Боковым зрением отметил что Владислав опять начал щелкать клювом, и ударом бедра оттолкнул его в сторону, с середины улицы, а в следующее мгновение и сам сорвался с места в длинный перекат. По моей тени шоркнули кривые страшные когти, высекая из асфальта искры. Впереди раздался пронзительный человеческий крик боли. Я, выходя из переката, изогнулся назад (в спине что-то отчетливо хрустнуло), и выпустил во взлетающего супостата еще четыре пули.

Птиц тяжело рухнул на землю, и тут же отхватил от какого то горожанина веслом по балде. Ну то есть прикладом по спине. На этом его карьера пикирующего бомбардировщика бесславно завершилась. Очередная атака, впрочем тоже. Вокруг нас рухнули еще восемь искореженных хмарью летунов.

Я встал и увидел, что этот дятел Владислав еще только тянет свой жезл из чехла. Причем левой рукой. Правой он пытался достать револьвер, но тот зацепился курком за какой-то элемент снаряжения и застрял. Парень явно не в курсе такого предмета, как военная подготовка. А еще, я пригляделся, тот, кто предложил ему в качестве камня Турмалин подложил ему изрядную свинью. Адепт — его максимум. А вот огранился бы в аметист, был мог бы вырасти до магистра. Проклятийника или некроманта.

— Ты явно не клановый и не из благородных, — продолжил я разговор, подходя к пыхтящему от натуги боевику класса «мамкино горе». — Так где тебя, говоришь гранили?

— В училище конечно, где ж еще?

— Не мое дело, конечно, но почему не аметист? Очень редкая и сильная специализация.

— Как ты малефиков-то называешь. По старинному. Возиться с трупами? Фу. Да мне и потенциал в некромантии такой себе намеряли.

Ага-ага. Намеряли. Понятно как тут у них в училищах все устроено. Кидалово чистой воды.

— А ты где так стрелять научился? И пушки зачетные.

— Стреляю в тире. А пушки — бабкино наследство.

— Гонишь, — он засмеялся.

— Ну, скажем так, у этой бабки были большие ухи, зубы и все остальное. Хоть это ее и не спасло. У самого смотрю жезл не дешевый. И набалдашник ого-го. Неужто в училище такие выдают?

— Да что ты! От них снега зимой не дождешься. Они наволочки в общаге меняют раз в полгода, а ты говоришь жезл. Не, это моя награда за прошлый Прилив. Мы тогда с прожекторщиками кучу тварей настреляли, ну и наградили весь расчет. Кого чем, мне вот жезл достался от щедрот Длани клана Рубин.

Так болтая о том, о сем (оказалось что мы идем на одну и ту же точку сбора), мы с Владом и дошли до нужного места. По дороге мы пережили еще два авианалета. И с каждым разом тварей становилось все больше, сами они становились все серьезнее. С пары пуль уже не ложились. Но в целом ничего критичного.

Влад жутко тормозил в боевых ситуациях и все время опаздывал принять участие в драке. Кроме прочего он весьма посредственно стрелял а его жезл годился только для работы против туманников.

Последний поворот, и перед нами сверкая желтыми жалами прожекторов предстала стена Форта.

Стена форта не была прямой. Она выступала вперед уступами — волноломами для толп атакующих. Два уступа совместно образовывали ловушку для осаждающих и отличный котел для перекрестного огня осажденных. Между конечными точками уступов — лучей звезды, было метров двести пятьдесят — триста.

В глубине обороны, там где уступы сходились, образуя острый внутренний угол, находилась мощная башня — платформа. На ней устанавливались прожектора и тяжелое вооружение. Еще по одной платформе, с прожекторами поменьше, было видно примерно посередине каждого выступа стены.

Честно говоря, до сегодняшнего дня такая конструкция стены казалась мне избыточной. Население форта, согласно сведениям из локи, десять тысяч сто одиннадцать человек, не включая младенцев и молодых людей до четырнадцати лет. Последних, впрочем было совсем немного. Фронтир не то место, где обывателю хочется завести семью и иметь детей.

Для защиты такого крохотного поселения в стену было вбухано какое-то невероятное количество ресурсов. Вся стена и ее инфраструктура стоили дороже, чем остальной форт, с особняками аристо включительно. Да и на поддержание этой инфраструктуры тратились немалые средства. Слишком много, чтобы оправдать экономическую целесообразность существования форта.

Однако теперь я прекрасно понимал, что форты строят исходя из соображений глобальной безопасности, а не самоокупаемости. Система Фортов — вопрос выживания для Ожерелья и цена комфортного существования основных клановых городов. Ведь внутри цепи фортов — вокруг главных городов Ожерелья — почти не было Хмари. Почти не было монстров. Не было Приливов. Явь постепенно отвоевывала пространство у Хмари, и форты были передовыми позициями Яви.

Новых фортов не появлялось уже десять лет не потому что эта политика была свернута. А потому что Ожерелью было необходимо время для накопления ресурсов для постройки очередного Форта.

Размышляя обо всех этих глобальных штуках, я дотопал до своей точки сбора К-13. Ну и Владислав тоже топал за мной. Воздушные атаки стали почти беспрерывными, но они остались позади. Летающие твари атаковали сам форт, к стене, казавшиеся безмозглыми, летающие монстры не лезли.