— Ну? Признавайтесь, негодник!

— Даже не знаю, сударыня… — я легонько укусил ее за пальчик. — Вообще-то, есть одна девица… Мы с ней прежде никогда не виделись и знакомы не были. Она немного странная и наверняка не в себе, но в ее присутствии у меня начинает давить вот здесь… — я прикоснулся к своей груди под самым горлом. — И хочется выполнять все ее прихоти.

— Даже так! — герцогиня рассмеялась. — А сами уверяли меня, что не влюблены!

— Вы думаете, это любовь? — спросил я с сомнением.

— А вы думаете, это что⁈

— Я не уверен…

— Вы уже были с ней близки?

— Нет! Что вы, мадам! Но однажды мы поцеловались…

— О! И как? Вам понравилось?

— Ну-у… Да!

— А что сказала ваша девица?

— Я не могу это повторить, мадам.

— И все же вам придется.

— У меня не поворачивается язык… К тому же я помню лишь смысл.

— Я настаиваю, мон шер! — повысила голос герцогиня. — В любви не бывает ничего постыдного!

— Хорошо. Она сказала… Она сказала: «Отпусти мои сиськи»!

Герцогиня замерла, глядя на меня не мигая, а затем вдруг разразилась хохотом — я едва успел снова зажать ей рот ладонью и навалиться на нее сверху.

— Тише! Тише, мадам, прошу вас! Нас могут услышать!

Иоханна замолчала, и тогда я ее отпустил. Поджав ноги, она села на постели, двумя руками взяла меня за голову и неподвижно уставилась мне в глаза.

— Скажите, друг мой, вы — маг? — спросила она напрямую.

Я немного растерялся.

— Сударыня… Вы, должно быть, наслышаны, что в России маги нынче объявлены вне закона. И говорить о магии теперь не принято. Легко можно отправиться в ссылку, если удастся избежать чего-то более серьезного… Тем не менее — нет, я не имею чести быть магом.

Собственно, не так уж я и соврал. Ведь я всего лишь аспирант, и мое познание магии находилось еще в самом начале пути.

— Хорошо… — герцогиня придвинулась ближе ко мне, активно двигая бедрами. Грудь ее при этом покачивалась из стороны в сторону, и я не мог найти в себе силы оторвать взгляда от этой картины. — Я хочу сделать вам небольшой подарок, мон шер.

— Может, не стоит? — предложил я осторожно.

— Вам нечего бояться. Я владею магией Зеленой Линии уже много лет и просто хочу оставить вам на память кое-что о себе. Ведь завтра нам предстоит расстаться, и мне хотелось бы, чтобы вы не забывали меня как можно дольше!

— Но вы во владениях Синей Линии! — воскликнул я. — Не стоит даже пытаться применить здесь свою магию!

Герцогиня коротко рассмеялась.

— Почем вам знать? Ведь вы не маг, молодой человек! Не бойтесь, это будет совсем крошечное колдовство, и совсем безобидное. Я просто наложу в вашей голове «вечную печать» на память об этой ночи. И с кем бы вы не были в дальнейшем, вы всегда будете думать только обо мне!

Подобное колдовство не казалось мне таким уж безобидным, но вовсе не его я опасался. Любая печать, наложенная магом, может быть снята другим магом — это знает даже аспирант. Страшило меня совсем другое. Должно быть, герцогиня Иоханна еще никогда не сталкивалась с искажениями магии в местах наложения силовых линий, и не знает к каким непредсказуемым последствиям это может привести. Пытаться использовать свою силу на территории, управляемой магией другого цвета — очень плохая идея. В большинстве случаев она вообще не сработает, и это лучшее, что может случиться. Но если же маг проявит настойчивость, если он окажется особо изворотливым и сможет пробиться сквозь наставленные запреты — вот тогда жди беды.

— Сударыня, я не уверен, что это хорошая идея! — голос мой затвердел. Не хотелось бы, чтобы в порыве желания одарить меня своей «печатью» она сожгла бы здесь половину города. Или же обратила меня в жабу. Не хочу быть жабой всю оставшуюся жизнь! Что я матушке скажу? Ква?

Но вместо ответа герцогиня задорно рассмеялась. Вновь активно задвигала бедрами и быстро заползла на меня. Обхватила за плечи и с силой прижала мое лицо меж своих грудей. Что-то очень быстро забормотала по-немецки. Я с трудом вырвался и потряс головой.

— Мадам, остановитесь!

Но было поздно. Заклинание было произнесено, и герцогиня с невероятной силой толкнула меня на постель. Я так и впечатался в подушку. А она сделала надо мной витиеватые пассы обеими руками и коротко молвила, поставив точку в своем заклинании:

— Амарти!

Тугим порывом ветра, внезапно возникшего прямо в комнате, распахнулось окно. Пламя свечи на стуле рванулось и сразу потухло, но темнее от этого не стало. Потому что под самым потолком вдруг возникло и стало медленно оседать светящееся сине-зеленое марево. Словно странная тучка заплыла в комнату и теперь собиралась расплыться в ней.

Я так и замер. Что-то мне это напоминало, но я никак не мог вспомнить, что именно.

Похоже было, что и сама герцогиня ничего не понимала в происходящем. Она рассчитывала совсем на другой результат своих магических манипуляций, и по ее удивленному лицу было видно, что результат собственного колдовства ее сильно озадачил.

— Что это, мон шер? — пробормотала она. — Я не понимаю… Вы просто должны были воспылать ко мне неудержимой страстью!

— Это уже не «печать», мадам, это какой-то приворот! — с возмущением сказал я и сел, оттолкнувшись локтями от кровати.

Подхватив герцогиню за талию, приподнял ее и скинул с себя. Уставился на сине-зеленое марево, которое продолжало медленно оседать на пол. Оно переливалось и мерцало, и от этого по стенам и по потолку то и дело пробегали такие же сине-зеленые всполохи.

Постепенно марево осело на пол полностью и замерло там, похожее на странную густую лужу. Но несколько мгновений спустя эта лужа вдруг вспучилась и стала стремительно расти, приобретая некие вполне определенные контуры. Вот тут-то я все и понял.

— Я никогда раньше такого не видела… — прошептала у меня за спиной герцогиня. — А вы, мон шер?

— А я видел! — отрывисто сказал я и, вскочив с кровати, рванулся к своей шпаге, которая так и валялась на полу, в том самом месте, где я ее бросил.

Схватив шпагу, я кувыркнулся через плечо и вскочил на ноги у шкафа, выставив клинок перед собой. Я был совершенно голый, как младенец, и даже какой-нибудь туземец в своих далеких людоедских джунглях поглядывал бы на меня стыдливо.

Но мне было сейчас совсем не до своего внешнего вида. Потому что буквально в нескольких шагах от меня стремительно воплощался из сине-зеленой густой жижи не кто иной, как сам Шакус — демон-воин, неизвестно каким образом прорвавшийся сюда из самых потаенных мест Запределья.

Спасибо, мадам, вы здорово мне удружили! Вашу «печать» я и в самом деле теперь никогда не забуду!

А Шакус уже окончательно закончил свое формирование во плоти и по-собачьи встряхнулся, разбросав по сторонам светящиеся сине-зеленые брызги. Он и был похож на огромного волкодава, одетого в древнеримские доспехи и вставшего на задние лапы. Только шерсти на его морде не было, но это отнюдь не прибавляло ему красоты.

Лик его был страшен и безобразен, как и должно существу, которое провело неисчислимое количество лет в бесконечных сражениях. Растущие из висков рога плавно изгибались и были направлены прямо вперед, на меня. Я сталкивался с ним лишь однажды, но в тот раз со мной были магистры, которые совместными усилиями смогли отправить его обратно в Запределье. Мне самому даже делать ничего не пришлось.

Я и не думал тогда, что он вообще заметил мое присутствие. А он, оказывается, заметил. И сейчас вспомнил меня.

— Зачем ты вызвал меня, аспирант? — прорычал он, стряхнув с волосатых ладоней остатки сине-зеленой жижи. — Ты желаешь умереть? Или хочешь, чтобы я забрал тебя с собой?

— Нет! — коротко ответил я. — Убирайся!

Демон усмехнулся, сломав многочисленные шрамы на своей темной морде. Затем шагнул к кровати и протянул огромную руку к замершей в ужасе герцогине.